Головешка закрыл глаза.
– А теперь идем, – теперь Эрэм говорил с нетерпением. – Хватит болтовни.
– Вам придется меня нести, – сказал Расин. – Или убивать прямо здесь.
Судя по тому, что их пытаются загнать в пирамиду, Зэм не могли убить пленников прямо тут.
– И меня, – добавил Головешка, а Тронд кивнул.
– И не надейтесь, – буркнул Абум.
Холодный палец легко, почти нежно дотронулся до коленки Расина, и тот ощутил дрожь в мускулах. Дернулась сначала правая нога, затем левая, спина напряглась так, что в позвоночнике щелкнуло.
Восставший потянул руку вверх, точно управляя марионеткой, и хадаганец сам не понял, как вскочил.
– Как?.. – только и выдавил он.
– Очень просто, – Эрэм прикоснулся к плечу Тронда и резким движением заставил того встать. – Чужое тело – всего лишь инструмент, и сыграть на нем не так уж и трудно.
Головешка смог противостоять заклинанию, но и его хватило лишь на несколько мгновений. Вскоре и он оказался на ногах, и резкими, дергаными движениями зашагал к входу в пирамиду.
– Как… вы… определили… какой… коридор… вам… нужен? – произнес он, с трудом двигая челюстями и языком: мускулы лица подчинялись хозяину, но тоже не полностью.
– А это на самом деле неважно, – ответил Эрэм со смешком. – Надо убрать оба заклинания. Первый тоннель все одно заведет тебя в ловушку, второй откроет путь к цели.
Внутри пирамиды царила сухая прохлада, очень приятная после сырой жары джунглей Асээ-Тэпх. Расин топал следом за эльфом, почти ничего не различая перед собой и надеясь лишь на одно – что восставшие не дадут своей марионетке упасть.
Развилку он скорее почувствовал, чем увидел, а затем понял, что впереди что-то есть.
– Опасно, – сказал Тронд, и в этот момент они остановились.
* * *
Лежащее впереди заклинание Головешка чувствовал, хотя пока не ощущал пахнущего травой ветра, не слышал убаюкивающего журчания воды, сладкого пения птиц. Оно таилось во тьме подобно терпеливой хищной твари, что способна целый день караулить жертву, неподвижно сидя на одном месте.
– Ну что же, приступим, – Эрэм хлопнул друг о друга металлическими ладонями, на лязг откликнулось эхо.
А еще Головешка чувствовал, что за ним следят, и не в одну, а в две пары глаз.
Вздумай он дернуться, лишь задуматься о каком-нибудь магическом действии, как его тут же оглушат или возьмут под контроль его тело, и так оцепеневшее, непослушное после чужих чар.
И как он мог так расслабиться, пропустить удар предателя?
Позволил Абуму, провалиться ему в астрал, отвлечь себя бредовым песнопением!
Эрэм сделал что-то, заклинание ответило, запело, как струна на ветру, и тьму рассеяло исходившее от него свечение. Головешка увидел мрачное лицо Расина, насупленную мордочку гибберлинга, из мрака выплыли испещренные значками стены.
Восставшие колдовали вдвоем, слаженно и умело, и он надеялся на момент, когда они отвлекутся… Понятно, что Зэм ожидают от эльфа, что он обратится к так хорошо знакомой его народу стихийной магии.
Но не зря тот, кто отрекся от собственного имени, три года провел отшельником в Сиверии, развлекаясь не только пьянством и драками, а еще и чародейскими экспериментами и чтением трактатов, написанных не самыми глупыми волшебниками Сарнаута.
Ясно, что святой или астральной магией он не овладел, но арсенал пополнил.
– Готово, – сказал Эрэм, и заклинание исчезло, точно пламя задутой свечи.
Не осталось даже следа, зато впереди появилось нечто иное, представшее внутреннему зрению Головешки как темный коридор, уходящий вниз спиралью, и все сужающийся, сужающийся…
Не зря восставший сказал, что в том проходе, который они выберут первым, их ждет ловушка.
– Не хочешь прогуляться туда, эльф? – издевательски поинтересовался Абум.
– Только в вашей компании, – отозвался Головешка, и наморщил нос: ходячим мертвякам тьма не помеха, они в ней видят еще лучше, чем днем. – Хотя нет, извините. Слишком уж от вас воняет гнилью, и я бы на твоем месте проверил левую ногу, сдается мне, что в ней завелись черви.
Разозленный враг – глупый враг, а вывести из себя можно даже Зэм.
– Не старайся уязвить нас словами, – проговорил Эрэм, но эльф услышал, что второй восставший задышал чаще, услышал шелест, когда сжались в кулаки руки из белого, точно алебастр металла.
Семечко упало на благодатную почву, теперь нужно вырастить цветок гнева.
– Даже и не думал, – самым невинным тоном сказал Головешка.
– Дальше пойдете сами или снова вас тащить? – осведомился Эрэм, не обратив на реплику эльфа внимания.
На этот раз по собственной воле зашевелил конечностями даже Тронд – какой смысл в сопротивлении, если оно для врага не более, чем укус комара со сломанным носиком? Они вернулись к развилке и свернули на этот раз в правый коридор, ничем не отличавшийся от левого.
Но тут восставшие провозились отчего-то гораздо дольше.
В один момент Головешке даже показалось, что его оставили без внимания, и он пошевелил пальцами, норовя проверить веревки, столь нестойкие к действию пламени… Незримая рука тут же взяла эльфа за горло, и сжала, не больно, но достаточно ощутимо, чтобы закрыть путь воздуху.
Ладно, придется подождать еще.
На этот раз заклинание рассеялось с громким звуком, напоминавшим отрыжку великана, воздух в коридоре заколыхался, и даже вроде бы дрогнул надежный каменный пол под ногами.
– Дорога открыта! – высокопарно объявил Эрэм. – Отец Наш, мы идем к тебе!
Никакой темной спирали впереди на этот раз не оказалось, проход закончился через десяток метров обычным тупиком. В нем обнаружилась дыра в полу, и уходящая вниз крутая лестница с высокими ступенями – Головешка разглядел ее с большим трудом, а уж Расин и Тронд и вовсе наверняка ничего не увидели.
– Нужен свет, – заметил Абум. – Иначе тут очень легко свалиться. Даже нам.
Там где стоял Эрэм, в темноте раздался удар металла о камень, полетели искры, и загорелся, роняя капли смолы, факел.
– Вы вперед, – приказал восставший, поворачиваясь к пленникам.
Первым на уходящую во тьму лестницу вступил хадаганец, за ним последовал гибберлинг, и Головешка оказался последним, за ним топали Зэм, прямо над головой пылал факел.
Может быть, удастся использовать его силу?
Но нет, за ним следят, и не дадут даже шевельнуться.
– Там дверь, – сказал Расин.
– Открывай, – велел Эрэм. – Никаких чар на ней нет, так что не бойся.
Дверь и в самом деле выглядела обыденно – деревянная, с кривой обшарпанной ручкой, висевшая на ржавых петлях. Такую меньше всего ждешь встретить в недрах таинственной пирамиды, куда удалось проникнуть лишь большим трудом и еще большей кровью.