– Только не говори, что мы ошиблись и на растерзание нежити отправили настоящую Огневу, – внимательно изучая свою пассию глазами, попытался пошутить вампир. Дашуля издала что-то вроде яростного рычания, потрясая в воздухе конспектом.
– Алекс Муранов, – медленно, с прищуром начала Дашуля свою речь. – Вампир, значит… «Люди не могут стать вампирами, моя девочка», – передразнила она Алекса. – «Успокойся, деточка, твоя жизнь человеческая!» Ах ты, дрянной ты кровосос… Враль, подлец!
– Так…
Алекс обвел взглядом прихожую и увидел Ливченко, отчаянно подававшего ему знаки глазами и тыкавшего пальцем в тетрадь, которую держала девушка.
– Что это значит?
– Это значит, что я узнала правду, и теперь ты не заставишь меня молчать! Слушай! – Она принялась громко читать вслух: – «Люди могут становиться вампирами, хотя это держится в тайне даже от вампиров-старшекурсников до самого последнего семестра…» Та-ак… вот! «Обращение в вампира возможно, если вампир заберет всю кровь. Обращение происходит быстро, в течение пяти минут!» Пя-ти-ми-нут! – Дашуля помахала перед носом у Алекса растопыренной ладонью.
– Откуда это у тебя?!
Алекс нахмурился и попытался выхватить потертую толстую тетрадь с заломанными по углам страницами из рук Дашули, но не тут-то было. Она вцепилась в тетрадь, словно питбуль.
– Ты мне врал, Муранов, – ледяным тоном произнесла Дашуля. – Смотрел мне в глаза и убеждал, что человек не может стать вампиром!
В квартире Ивлевых повисла такая напряженная тишина, что казалось, будто воздух пронизан электричеством и потрескивает, готовый вспыхнуть от любого слова.
– Да, ты права, я врал, – помолчав, каким-то жестким и отстраненным голосом произнес Алекс. – Ты права, я обманывал. Потому что у нас есть негласное правило, Ивлева. Вампиры не рассказывают людям всю правду, в ваших же интересах. Поверь, я бы не стал делать что-либо, способное тебе навредить. Моя жизнь наполовину разделена с тобой, Даша. Именно поэтому ты не должна была знать.
– Что я не должна была знать? Что, вместо того чтобы ползать по земле, я могу легко прыгать по крышам, быть свободной и сильной?! Что перестану быть серостью посреди стада, и это зависит от тебя?
– Ты не серость, – Алекс немного смягчил тон. – Просто ты еще не поняла себя до конца, как совсем юный человек. Перерождение не даст тебе того, чего не хватает сейчас. Это должно прийти с годами…
– С годами?!
Дашуля расширила глаза, сжав тетрадку до состояния гармошки. «С годами» означало перейти из девятнадцати лет в двадцать, затем дальше, оставляя Алекса в его юности, красивым и привлекательным. Это значило двигаться туда, куда она хотела меньше всего.
– Никаких «с годами» не будет. Ты не понял, Муранов! Это мой ультиматум тебе, последний шанс остаться со мной. А вранье о том, что все делается как лучше для меня, оставь для…
– Вранье, значит, – Алекс вдруг молниеносным движением выхватил тетрадь из рук Дашули и зашвырнул ее в дверь кухни. Та, взмахнув страницами, сначала шлепнулась об потолок, а затем приземлилась на линолеум. – Слушай, глупая ты курица, – вампир рассвирепел. – Я не знаю, где ты раздобыла этот конспект и какими путями. Но знаю, что ты стремилась влезть туда, куда не надо, и мучила всех расспросами. Всех подряд. Потому ты и подалась в волонтеры, чтобы быть ближе к другим темным и рано или поздно сунуть свой нос туда, куда не следует!!! Но, раз узнала, что можешь стать вампиром, знай и другое! Цену, которую заплатишь за это! Цена – твоя жизнь!!! Свобода, куриные твои мозги!!!
– Ах, куриные?!
– Молчи! – прервал ее Алекс, схватив за плечи. – Цена вампиризму – твоя свобода и жизнь. Ты будешь обращенная, а не прирожденная, дурочка! Это иначе, совсем другое! И ты слушай… – Он яростно кивнул на Владу, которая чувствовала себя неловко в центре скандала и собиралась уйти в другую комнату. – Смотри, до какого безумия может дойти человек, если ему втемяшится стать вампиром. Это заложено в них, в людях! Стремление перестать быть собой, если довелось выйти из-под действия дневного права. Человек считает себя ущербным и слабым, обреченный на знания о тайном мире. Слабым и завистливым – вот в чем ужас-то! Даша, ты отчаянно завидуешь вампирам, но обращенные – не такие вампиры, как я, Гильс и остальные! В восемнадцать лет начинается призыв Тьмы, и мы переживаем страшные дни. Вам не представить, что это такое. Тебе, Ивлева, которая даже смену марки своего элитного шампуня переживает как апокалипсис! Ощутить вдруг, что этот мир, в котором ты прожил восемнадцать лет, не твой! Чужой тебе и ты сам в нем чужак! Тебя сюда отправили, ты – хищник, монстр, кровопийца и мерзавец, как тебе нравится меня называть, – Алекс горько усмехнулся, глядя на Дашулю. – Тьма требует от нас обращать как можно больше глупых, вроде тебя, в вампиров. Создавать армию и захватывать мир. Потому что у Тьмы свои интересы. А мы обманываем ее, выбираем одного человечка и ставим на него знак, который связывает даже не его – нас. Браслет на твоей слабой ручке, цепочка на шее… – Алекс взял Дашу за руку, но та гневно вырвала ее обратно, презрительно фыркнув. – Все это завязано на узелок, который не развяжешь. Не тебя это связывает – меня! Я беру у тебя по капле крови, Даша. Обманываю Тьму, которая ждет, что я обращу тебя и сделаю слугой! Подконтром Тьмы, Дашенька!
– Врешь ты все! – завопила Дашуля, топнув ногой.
Диня, выглядывая из-за двери кухни в гостиную, хлопал глазками с восторгом буревестника, после ста лет безветрия попавшего в эпицентр смерча.
– Будешь куклой при мне, поняла?! – зарычал Алекс. – Никакой личности, будешь ходить за мной, как привязанная, и полностью от меня зависеть! Самое плохое, что, если я погибну, умирать придется и тебе, дурочка! Ты дорога мне, я не позволю…
– Не тебе решать! – отчаянно завопила Дашуля. – Все!!! Я готовлюсь к обращению, и ты не посмеешь мне отказать!!! Я так решила!!!
– Уф… Ну и денек сегодня, – Алекс прислонился к стене, сжав пальцами виски. – Все-таки откуда эта чертова тетрадка? Я еще никогда не видел, чтобы у людей так сносило крышу от запрещенных знаний…
– То есть мне нельзя, когда другим можно! Значит, я хуже – серая мышь, быдло, да?!
– Тебе девятнадцать лет! А ведешь себя как ребенок! Ты опять стащила мой мобильный, опять проверяла входящие!
– Не трогала я твой мобильный, ты врешь!!! – Дашуля топнула ногой по паркету. – Я в последний раз спрашиваю, будешь меня обращать или нет?!
– Не буду.
Дашуля заорала что-то в ответ, уже бессвязно и неразборчиво. Решив, что с нее хватит, Влада вышла на лестницу, поскольку в квартире Ивлевых начинался крупнейший за всю ее историю скандал. На лестнице было пусто и тихо, если не считать плаката напротив двери в квартиру. Криво склеенный из листочков помятой бумаги, он гласил: «Захватчики ВОН!» Внизу, под буквами, был очень похоже нарисован Диня, вылетающий из дверей с распростертыми руками, как самолет. У Эдика Грозного явно был талант не охранника, а художника, причем глубоко зарытый.