— Если брать Клаверэна, то у него бзик другой. Старик просто озабочен Элварионом. И из меня старается выкроить что-то похожее. Объясняй ему хоть год, что у меня есть и что-то еще кроме короны элваров, не объясняй: он твердо уверен, что я на службе государству с полуночи — и до полуночи.
— Бедняга!
— Хорошо хоть бабы ко мне не липнут. Знают, что со мной обычные номера не пройдут, а врать еще и мыслями никто пока не научился.
— И ты живешь монахом? Бедный!
— Ёлка!
Тёрн даже слегка покраснел.
— Ладно, — отмахнулась я. — Сейчас мы поможем твоему горю.
— Это в каком смысле? — подозрительно уточнил элвар. — Ты учти, мы с тобой просто друзья. Лучше Кана попроси, если уж так припекло…
В следующий миг ему пришлось уворачиваться от метко брошенного магоскопа.
— Учти, если он сломался, я все спишу на тебя, — нагло заявило мое магичество. — Во-первых, ты на этой фиговине не разоришься, а во-вторых, не надо меня провоцировать!
— А я тебя провоцировал?
— А разве нет? Так! — я вспомнила, что хотела сказать, когда элвар сбил меня с мысли, и ухмыльнулась. — Королем тебе быть не нравится? Так снимай корону!
— Ёлка!
Элвар все отлично понял. И возмущался больше из принципа.
— Снимай-снимай, — подбодрила его я. — Спорим, до вечера не продержишься?!
— А вот спорим — продержусь! — взъярился элвар.
С тех пор как прошла коронация и на элвара надели древний венец, Тёрн просто не мог без нее жить. Иногда он даже спать в ней ложился. Я примеряла — неудобно. Лоб натирает, на уши давит… А его клыкастость доволен и счастлив. Вон сегодня даже на ночь ее не снял.
— Спорим! — Мы сцепили руки. И тут же подозрительно посмотрели друг на друга. — А на что мы, собственно, спорим?!
— Готов поставить свои любимые конфеты, — подначил элвар, вытаскивая из кармана яркую коробочку. И откуда что взялось? Я только облизнулась.
Конфета против — чего? А что у меня такого есть?
— Если проиграешь — завтра час будешь ходить в короне. Идет?
— Она мне на затылок съезжает!
— А я ее попрошу, чтобы не съезжала.
— Корону?
— Корону. Согласна?
Я облизнулась и кивнула. Конечно, согласна. Ради настоящих элварионских конфет я еще и не на то пойду. Элвары, чтоб вы знали, монополизировали производство сладостей. Удивительно, как они сами при этом не разъелись до свинских размеров. Однако…
Все элвары были жуткими сластенами. И я — тоже. Если я и не разъелась в Элварионе, то только потому, что постоянно колдовала. А вообще, у нас с Тёрном была общая любовь. К конфетам особого элварского рецепта.
Вишня, вымоченная в коньяке, во вкуснейшем мармеладе на основе какого-то ликера, сверху все это обливалось горьким шоколадом и посыпалось толченными орешками. Вкуснятина — язык проглотишь. Стоили эти конфеты дикую сумму. Одна коробочка — как две мои стипендии. Поэтому первый раз я попробовала их именно в Элварионе. И полюбила раз и навсегда. И Тёрн об этом прекрасно знал.
— У-у-у, искуситель!
— Есть немного. По конфете перед тем, как разобьем?
— Договорились.
Элвар протянул мне коробочку. Я откинула крышку, достала из нее конфету и сунула в рот.
— Мерси.
— А мне? — возмутился его величество.
Я хлопнула глазами.
— А у самого — руки отвалились?
— Ёлка! Мне же неудобно!
— А мне мои пальцы дороги. Привыкла я к ним как-то…
— Успокойся, я пока не рискну отравиться. Вот если уж очень корона достанет…
— А кто мне пять минут назад жаловался?
— Ты еще вспомни, что в прошлом году было!
— А что там было?
— Ёлка!!!
— Учти, если ты меня укусишь, я тебя… тоже укушу!
— Боюсь и падаю, — огрызнулся элвар. И тут же получил в рот конфету.
Но поквитаться он сумел. И на несколько секунд сжал зубами мои пальцы.
— Ёлка с шоколадом! Обалдеть!
Я тоже оскалилась и припомнила уроки нашего универского стоматолога. Да, есть и такая специализация. Маг-стоматолог. И очень популярная. Конечно, все медики умеют работать с любой частью организма, но специализируются по двум-трем, реже по пяти специальностям. И уж тут они профи. Как Джеки Чан и Ван Дамм в своих боевых искусствах.
А наш стоматолог — особенно. Здесь был только один метод лечения зубов. Удалить зуб. Удалить причину болезни — и вырастить новый, молодой и здоровый зуб. Дешево и сердито. Правда, дешево. Стоило это — если на деньги мира техники, то рублей двести. Или шесть-семь баксов. Поэтому на первый урок стоматолог пришел со здоровенными клещами в руках, бухнул их перед собой на кафедру (едва не проломив дерево) и громко возвестил:
— Прежде чем вырастить новые зубы у пациента, надо ему удалить старые. Этому мы и посвятим первые двадцать наших уроков.
Ох, как меня в это время кошмары мучили! То ли дело вурдалаков гонять?! Милые, в сущности, зверушки! Добрые, пушистые… После уроков нашего доброго стоматолога у нас нервный тик начинался. Но сколько мы теперь знали методов удаления зубов…
Интересно, а если один из методов применить к элвару? У него зубы скоро отрастут?
Тёрн разумно выпустил мои пальцы, проглотил конфету, убрал в карман коробочку и подмигнул мне.
— На раз, два, три?
— Раз!
— Два!
— Три!
Мы стукнули по сцепленным рукам.
— Скреплено!
Элвар стащил с головы корону и повертел ее в руках.
— И что теперь с ней делать?
— Сунь в мешок. Если не наденешь до возвращения в лагерь — будем считать, что я проспорила.
— Конечно, проспорила. Даже не начиная спора.
— Это мы еще посмотрим.
— Думаешь, что я настолько одержим короной, чтобы не обойтись без нее и часа?
— Думаю, что корона настолько одержима тобой.
Съязвив в последний раз, я решительно подняла магоскоп.
— Ладно. Пора настраиваться. Не сбивай меня, ладно?
— Ёлка!
— Да, знаю… Работа превыше всего. Слышала уже…
Тёрн и на этот раз дал мне оставить последнее слово за собой. Все-таки иногда он бывает просто прелестью. Хотя и с клыками.
— И с крыльями.
Кажется, я погорячилась насчет последнего слова.
Все произошло, как и всегда, внезапно. Слишком внезапно. Просто в один прекрасный (прекрасный, мать вашу?!) момент меня всю перекорежило от мучительной боли. Я скорчилась в три погибели, выронила магоскоп — и Тёрн едва успел меня подхватить на руки.