— Вы трое. Бросить оружие.
Директору не просто повиновались.
Троица мерзавцев упала на колени вслед за оружием. Но директор уже не обращал на них никакого внимания. Он переключился на магистра, который осматривал оборотня.
— Фейрл?
— Ничего страшного. Мышцы задеты, кость немного повреждена… ночку полежит у меня. А назавтра пойдет на лекции как миленький. Разве что дня три похромает.
— Ваше счастье. — Директор опять повернулся к дружкам Вирта. — Сейчас пойдете своим ходом в Универ. Сбегать не советую — ваши же цепочки задушат. Когда доберетесь — явитесь в мой кабинет и подробно напишете все, что сделали. Кто. Что. Как. И если хоть что-то утаите — с вами будет то же, что и с Виртом.
Директор развернулся ко мне.
— Ёлка, учти. Ты тоже во всем этом виновата. Если ты пытаешься воздействовать на людей — просчитывай все последствия.
Я кивнула. А потом попыталась расстегнуть цепочку на шее.
— Не понял?
— Все вы понимаете. Гнать меня надо из Универа! — Я разрыдалась, не в силах совладать с собой. — Это из-за меня все, это я во всем винова-ата-а-а…
Директор покачал головой:
— Гнать? А ты ведь прирожденный маг.
Мои руки дрогнули.
— Я дура…
На большее у меня сил не хватило.
Директор подошел поближе. Я замерла в ожидании удара.
Сейчас с меня снимут знак Ученика. И выгонят к чертовой матери.
И правильно.
Безмозглая самонадеянная идиотка — вот я кто!
И даже еще хуже!
Последняя тварь!
Поиграть людьми вздумала?!
Владычицей морской себя возомнила?!
Дрянь!
Теплая рука легла на мои волосы.
Чуть погладила.
— Это жестокий урок, Ёлочка. Дай мне слово, что ты будешь продумывать все свои поступки. Можешь даже не говорить вслух…
Я была согласна на все. Даже на публичное покаяние. Хоть голым задом на башню сажайте — все мало будет!
Я просто дрянь…
— Но не вини себя слишком сильно. Не забывай — у всех в этой истории был выбор. Малия могла не крутить юношами и не воображать себя самой прекрасной. Могла подумать, что убийство — плохой поступок. Могла отомстить тебе. И я бы не удивился.
Вирт тоже мог не соглашаться. Мог отказаться. Мог рассказать мне. Но он с радостью ухватился за возможность отомстить. Даже не возможность — намек на месть. И не мог не понимать, что я все узнаю. Что нападение на другого ученика — я не о дуэли, а об этой подлости — может караться только смертью.
Он знал все. И тоже сделал свой выбор.
Эвин же мог внимательнее приглядеться к предмету своего обожания. И не верить ей безоглядно. Ведь говорили же? — Под взглядом директора оборотень поджал хвост. — Любовь — прекрасное чувство. Но любить надо достойных. Внутренне красивых. А ты позарился на обертку. За что и получил.
И подумайте еще об одной стороне вопроса. Если Малия и Вирт так легко решились убить своих соучеников, пойти на откровенную подлость — значит, в них это и было. Вы просто их спровоцировали. Заставили раскрыться раньше. И — вовремя. Потом могло бы стать намного хуже. Если бы они накопили силы, опыт, знания…
Это было бы страшнее. Сейчас обошлось практически без жертв. А что могло бы ждать нас в будущем?
Вы просто вывели негодяев на чистую воду. Не вините себя слишком сильно.
— Вы меня не выгоните? — мой голос превратился в шепот.
Директор фыркнул.
— Нет. И даже стипендии не лишу. Но отработки назначу. Сначала — в госпитале. А когда Эвин поправится — пойдете в библиотеку. И думай впредь. Головой, а не самомнением!
Я кивнула.
Я действительно собиралась думать.
Никогда себе этого не прощу.
Даже если Эвин меня когда-нибудь простит.
Магистры одновременно вычертили сложный знак в воздухе — и растворились вместе с Эвином.
А я опустилась на траву. Ноги окончательно отказали. И я разревелась так, что самой стало страшно.
Господи, как хорошо, что все мои друзья остались живы.
Какое счастье.
* * *
Меня долго мучили кошмары после того случая.
Снился умирающий Вирт.
Снилось, что мы опоздали.
Снился мертвый Эвин. И я — воющая над его телом.
Какое счастье, что в жизни мы успели вовремя…
Эвин действительно не пострадал. Физически.
Морально дело обстояло куда хуже.
И самое паршивое было то, что он не сердился на меня.
Вообще.
— Если бы не ты, — как-то раз признался он, — все могло бы быть намного хуже. Я увлекся, да. Но полюбить глубоко еще не успел. А арбалет Хелмстрона навсегда излечил меня от глупостей.
— Я тебя подставила. По своей глупости.
— Ты просто не могла знать.
— А должна была. Я все сделаю, чтобы такое больше не повторилось! Все!!!
— Ты и так умница, Ёлка.
Друзья тоже не ругались. Ни Лерг, ни Лютик.
— Если бы не ты, Вирт нашел бы другой случай. Ты просто спровоцировала его раньше времени, — пожал плечами Лерг, когда я однажды разрыдалась в его присутствии.
Нас, конечно, отругали. Объявили выговор. Заставили отрабатывать.
И мы отрабатывали.
Эйреху я купила огромную коробку орехов в шоколаде. И покупала с каждой стипендии.
Верет немного ворчал, но мне кажется, ему было приятно.
Малию выгнали из Универа с позором. Более того, директор провел обряд лишения магии. Лично.
Троих друзей Вирта — тоже.
На четверых врагов у меня стало больше в этом мире.
А с другой стороны — кто заставлял их идти на подлость?
Никто!
Но с себя вины я не снимаю.
Мои друзья никогда не пострадают из-за меня! Я все для этого сделаю!!!
Я учусь. Скоро первая сессия.
Мне немного страшно. Тем более что магистр Фалойский вообще взял самоотвод в отношении меня. И официально запретил появляться на его уроках. Сдавать начертательную магометрию я буду комиссии. А изучаю я ее под руководством магистра Истрона.
Я сдам.
И буду учиться.
Я стану хорошим магом! Самым лучшим!
И никогда не допущу, чтобы по моей вине пострадали беззащитные.