– Все. Дело закрыто!
– Как закрыто? А суд? А приговор? – растерялась я.
– А кого судить? – Кирьянов сел на стул и вытащил из кармана пачку сигарет. Я примостилась на соседний табурет и, забыв сделать выговор майору за курение в моем присутствии, уточнила:
– Как кого судить? А Арина? А Настя? Их что, отпустили?
Володька крякнул, затушил в пепельнице едва раскуренную сигарету и ответил:
– Арина погибла еще в ту ночь. Она не справилась с управлением, и ее машина вылетела в кювет, как раз недалеко от поста ГАИ, где ее уже поджидали наши ребята. Правда, потом эксперты установили, что в крови девушки был алкоголь.
– Да, она пила… – протянула я, – она очень много пила в ту ночь. Стоп! Но ведь Шиянова во всем мне призналась! Да, она занималась бизнесом, связанным с альфонсами, она присутствовала при убийстве Павла и Ильи, но сама девушка никого не убивала. Всю грязную работу выполняла ее напарница – Настя! Это Настя убила Павла Брутского! Это Настя решила убрать с дороги фотографа! И меня тоже хотела застрелить именно она!
Кирьянов только развел руками:
– Это невозможно доказать!
– Как? Почему?
– У тебя есть запись разговора, в котором Арина делает признание?
– Какая еще запись? Нет у меня ничего! – возмущенно затрясла я головой.
– То-то и оно… – вздохнул Киря. – А в машине Шияновой нашли оружие, из которого стреляли в Брутского и Рутковского. К тому же девушка работала в «Мигреле», и ее связь с альфонсами очевидна, а вот Настина… Увы, но подкопаться к мадам Колесниковой нет никаких шансов!
– А Блынский? Он жив? Дает показания?
– Блынскому вкололи слишком сильную дозу транквилизаторов, и он умер еще по дороге в больницу.
– Так это тоже Настя! Это она специально ввела ему слишком большую дозу! Рассчитывала избавиться от него, потом убрать меня и бежать в другой город!
На всю мою тираду Киря только развел руками.
– Ну и дела! – стукнула я кулаком по столу. – И что же теперь? Главная виновница так и останется на свободе?
– Это ты считаешь, что убийца Настя, а для всех очевидно другое – вся вина лежит на Арине. Кстати, дочь Колесникова на следствии уверяла, что Шиянова действительно ее похитила и держала в том же подвале, что и Блынского. Короче, девица отпиралась от всего и в конечном счете вышла сухой из воды! Да и у следствия никаких сомнений по поводу того, кто истинный убийца, не возникло. Все отлично сошлось. Вот послушай сама! Шиянова жила с матерью в нищенской квартире, семья едва-едва сводила концы с концами, денег хватало только на то, чтобы оплатить коммунальные услуги и купить еды. Наверняка Арина не раз слышала от матери, что виноват во всех их бедах Колесников, который, недолго думая, променял семью на карьеру и укатил в другой город. Короче говоря, жизнь Арины была далеко не сахар – вечное недоедание и экономия на всем, даже самом элементарном, никакого образования, работала она разве что официанткой, потом рано вышла замуж (тогда-то фамилию Колесникова она и сменила на мудреную – Шиянова). Вот только брак тоже обернулся одними неприятностями, и уже через год она развелась. Жизнь просто со всех сторон нещадно била девушку. Очевидно, последней каплей стала смерть матери. Тогда девушка продала квартиру, собрала все свои вещи и уехала жить в другой город. То, что прикатила она в Тарасов, где жил и процветал ее нерадивый папаша, скорее всего, было чистой воды совпадением. Но так это или иначе, а в конечном счете Шиянова узнала, что все то время, пока она с матерью перебивалась с воды на хлеб, ее родной отец едва ли знал счет деньгам… Да и его вторая дочь, если и знала, что такое бедность, то разве что понаслышке. Ну и что же могла почувствовать Шиянова к своему отцу и сводной сестре? Логичнее всего – возненавидела и захотела отомстить. Да и возможности для этого у девушки как раз появились. Она сумела-таки выбиться, что называется, в люди: познакомилась с Феликсом Яшиным, стала работать у него секретарем и так постепенно-постепенно втерлась к нему в доверие, что в конечном счете получила должность администратора ночного клуба «Мигрель»! Но даже обзаведясь собственной квартирой, получая огромные деньги и уже ни в чем не нуждаясь, она не отказалась от мысли о мести, потому организовала похищение Насти, и все по той же причине она подкинула труп фотографа в загородный дом Колесникова. Понимаешь? Она хотела помучить своего отца, из-за которого все ее детство прошло в беспросветной нищете.
– И все же это не так, – уверенно сказала я, когда Кирьянов замолчал.
– Но это звучит правдоподобно! Да и улики…
– Но сестры вовсе не враждовали! Ты ошибаешься! Возможно, конечно, что Арина ненавидела своего отца, но и Настя испытывала к нему то же самое – она жила под постоянным контролем, Колесников всюду следовал за любимой дочуркой, а потом и жениха сам для нее подыскал, так что девочки действовали заодно: контора альфонсов, инсценировка похищения, убийства – все это было их совместными делами! Совместными! А уж то, что Арина похитила Настю, – это просто бред!
– Теперь Настя ни на шаг не отходит от Колесникова. Ну а он… Разве может он бросить свою дочь? Да он все сделал, лишь бы дело поскорее закрыли! А теперь, когда все уже решилось, он купил ей билет и буквально на днях девица улетает за границу. Все! Финита ля комедия! И тебе лучше про это дело забыть!
– А что с Марией Лановской?
– С кем?
– С Марией, женой Аркадия?
– Это уж совсем темная история… Аркадий сначала уверял, что жена уехала в Египет, даже называл точное число и время, когда он провожал ее в аэропорту. А когда мы показали ему сводку пассажиров, отбывших тем рейсом, сдался. Стал говорить, что это все Арина виновата, что она подговорила его – обещала, что поможет избавить от жены в два счета, и они наконец-то заживут счастливо…
– И что?
– А ничего – дальше темный лес. Аркадий точно не знает, что стало с его женой, но уверяет, что Арина и ее убила. Короче, с какой стороны ни посмотри, а все в один голос твердят, что Шиянова – преступница.
– Да с ним же явно поработали люди Колесникова! – не выдержала я. – Свалить всю вину на погибшую Арину было проще всего!
– Успокойся. Дело уже закрыто…
Я промолчала – спорить с Кирьяновым явно не имело никакого смысла. Вот только все это дело шито белыми нитками!
«Да, улики против Арины, все в один голос уверяют, что она убийца, но ведь совершенно очевидно, что это не так! Правда, очевидно это только для меня одной… – думала я этой ночью, бестолково ворочаясь с боку на бок в ожидании сна. – Ну, не могла Арина мне врать той ночью! Никак не могла. Да и смысла в этом не было! Эх, жаль никому ничего не доказать! Хотя…»
Вот это самое пресловутое «хотя» и привело меня на следующий день к дверям местной прокураторы.
– Может, мои слова ничего и не решат, но я добавлю свою ложку дегтя в эту большую бочку уж слишком приторного меда… – зло бубнила я себе под нос, выбираясь из салона своей потрепанной «Лады». Я хлопнула дверцей, щелкнула по брелоку сигнализации и уже двинулась в сторону массивных дверей, за которыми вершилось правосудие и весы Фемиды определяли кару каждому виновному, как вдруг кто-то громко окликнул меня.