– В сторону! – заорал у него за спиной Петруха. – Свали с директрисы огня, Янычар!..
И сразу же ударил пулемет. Янычар шарахнулся в сторону, ударился плечом о стену.
Петруха и вправду был пулеметчиком от Бога, держа тяжелый пулемет у плеча, он короткими очередями разбивал головы наседающим мутантам, умудряясь при этом не зацепить людей.
– К лестнице! – снова крикнул Янычар.
Все рухнуло слишком быстро, а ему ведь было нужно еще часа полтора. Всего полтора часа. И чтобы дождь закончился… Но мутанты пришли не вовремя, жрать им захотелось, сволочам. И теперь…
На улице взревел двигатель БМП. Что-то заскрипело, загрохотало – водитель съехал с крыльца, чтобы иметь свободу маневра. Пулемет и пушка работали беспрерывно. Поток мутантов, рвущихся в дом, иссяк.
– На лестницу! – Янычар бросился вперед, ударил ближайшего солдата в плечо. – Отходим на лестницу!
Солдат оглянулся, посмотрел безумными глазами, потом кивнул.
– Понял… На лестницу… Все – на лестницу…
Все – это полтора десятка уцелевших солдат. Двое тяжело возились среди тел мутантов, один пытался остановить кровь, густо текущую из разорванного живота, второй – просто умирал.
– Этих бросить! – сказал Янычар. – Отходить, сейчас не до раненых… Бросить.
Мутанты могут остановиться, если найдут достаточно еды. Тела их задержат, так или иначе.
Люди побежали к лестнице. Янычар пропустил их, потом подхватил брошенный автомат и, захлопнув дверь за собой, сунул автомат стволом в дверную ручку.
Дверь хлипкая, долго не продержится. Нужно что-то придумывать.
Люди стояли и сидели на ступеньках, глядя на Янычара так, будто он мог совершить чудо.
– Петруха, бери пятерых, бегом на второй этаж, тащите из квартир мебель… здесь нужно завалить дверь, потом подготовь то же самое на втором этаже. Потом – на третьем. Дождь же закончится когда-нибудь…
Пушка и пулемет продолжали работать на улице. Ревел двигатель.
– Ты только смотри, – шепнул Петруха, – не вздумай без нас рвануть…
– Дурак, что ли? – ощерился Янычар. – Мне нужно полтора часа, чтобы все подготовить.
– Хорошо, – сказал Петруха, – будут тебе полтора часа. Будут…
В дверь кто-то слабо стукнул.
– Мужики, пустите, – донеслось с той стороны. – Не бросайте…
Раненый добрался до лестницы. Солдаты оглянулись на Янычара, ожидая приказа.
– Пустите, суки! – крикнул, срываясь на визг, раненый.
– Это Дед, – сказал кто-то из солдат. – Снова выкрутился…
– Откройте!.. Иначе… у меня – граната… граната… я рвану… Если меня на руках не вынесете – я взорву эту чертову дверь… Я…
Янычар трижды выстрелил сквозь дверь. Оглянулся на солдат:
– Вопросы?
– Что уставились? – вклинился Петруха. – Сказано же – баррикаду делаем. У нас еще пятнадцать этажей, можно отступать и отступать… ты, ты и ты – со мной.
– Давай. – Янычар опустился на ступеньку, положив ружье на колени. – Я отдохну и двинусь выше.
– Полтора часа, – сказал Петруха.
– Полтора часа, – кивнул Янычар.
Он дождался, пока притащили и свалили под дверь два дивана и шкаф, ткнул пальцем в ближайшего бойца:
– Ты тут будешь старшим. Пока есть возможность – просто упритесь в баррикаду, не стреляйте сквозь дверь – она и так хлипкая. Патроны берегите, патроны почти все в БМП остались… Когда станет невмоготу – отходите на второй этаж. Потом – на третий.
В дверь ударили чем-то тяжелым. Еще раз.
– Держите завал, – сказал Янычар и медленно пошел по ступенькам наверх.
Длинный сегодня будет день. Длинный и неприятный.
Петруха на втором этаже развернул бурную деятельность, Егорыч работал вместе с ним, мельком оглянулся на Янычара, хотел что-то сказать, но промолчал.
– Полтора часа, – сказал Янычар. – Я буду ждать вас на крыше. Через полтора часа…
Янычар устал. Сейчас больше всего ему хотелось лечь где-нибудь и уснуть. Такого с ним никогда не было, организм всегда работал на износ, до последней секунды, до последней возможности. А сегодня…
Вперед, приказал себе Янычар, и ему самому стало неприятно, насколько вяло и бессильно прозвучала команда.
– Вперед! – вслух скомандовал себе Янычар. – У тебя еще много дел…
Он дошел до шестнадцатого этажа без остановок. Дыхание не сорвалось, сердце продолжало работать четко и не торопясь.
Все получится. У него – все получится. Это была минутная слабость, и все.
Янычар выбрался на крышу.
Дождь ослаб, теперь вода не лилась сплошным потоком, крупные частые капли стучали по крыше, выбивали из луж фонтанчики, словно кто-то стрелял сверху.
Может, через час совсем стихнет. Или наоборот, передохнет и врежет с прежней силой.
Стихнет, сказал Янычар. Не может не стихнуть.
Нужно успеть за полтора часа. Лучше, конечно, быстрее… как можно быстрее…
Сергей и Рустам лежали возле самого ограждения. Дождь смыл кровь, остались только пятна на одежде. Автоматы стояли рядом, аккуратно прислоненные к ограждению.
Петруха даже сообразил притащить несколько сорванных с петель дверей, сложил их, будто пандус, на самом краю крыши. Плохо, что дом одноподъездный – крыша короткая, можно не вписаться.
Но другого варианта все равно нет. И не будет. Значит, будем пользоваться этим.
Янычар успел вытащить на крышу половину тюков, когда появился Петруха.
– Пришел присмотреть, чтобы я не сбежал? – недобро прищурился Янычар.
– Пошел на хрен, – отмахнулся Петруха и поставил пулемет на сошки напротив выхода на крышу. – Егорыч сказал, чтобы я тебе помог, он там и сам справится пока. БМП спеклись, то ли уехали, то ли мутанты как-то люки открыли… или еще что-то случилось. Только прутся мутанты по лестнице как заводные… Только не это главное, Янычар…
Петруха запрокинул голову и стоял почти с минуту, ловя ртом дождевые капли.
– Люди там, внизу, скоро сообразят, что тебя не просто так нет возле них. Они там воюют, а ты… Понять не поймут, но заподозрят. Кто-то крикнет, что кинули, что ты всех подставил… А ты ведь подставил, правда? – Петруха потер лицо руками. – А ты в такую погоду справишься?
– Дождь уже почти закончился. – Янычар торопливо стаскивал чехлы с металлических штанг. – Помогать пришел – давай навались. Дотащишь в одиночку двигатель?
– Дотащу. Все сразу переть? Или что-то промокнуть может?
– Оно и так промокнет немного. Не страшно. Тащи.
Вдвоем работать получалось быстрее. Минут через сорок все было готово.