– Что? – автоматически переспросил Янычар, поняв, что последнюю фразу Кравца не расслышал.
– Я, пожалуй, передумал, спецназ. Я, пожалуй, завтра все-таки заеду в поселок Застава. Парни говорили, что там можно поживиться. И девки опять же. – Кравец засмеялся. – Завтра увидимся, спецназ. Если хочешь – можешь свалить оттуда. Лично ты мне не нужен. Что-то хочешь сказать?
– Нет.
– Ну и лады. Дай Бог, чтобы ты со мной не встретился.
Вот и поговорили.
Такой содержательный получился разговор. Просто дальше некуда. Все понятно, можно принять правоту Кравца и уходить. Что значит – можно? Нужно. Единственно возможный вариант.
Готланд. Балтийское море. Всего-то – полторы тысячи километров… Или сколько там точно? Найти самолет и улететь. Сейчас полно самолетов на аэродромах. Выбрать любой и улететь. Это Кравца самолеты не привлекают, он не спасаться на остров хочет убраться, а уничтожить вакцину. С собой нужно и людей привести, и технику доставить – мало ли там что, на острове.
А ведь там спрятан шанс выжить. Шанс спастись хоть кому-то. Ведь наверняка этот самый антивирус может помочь и уже зараженным. Зачем этот самый Вильман устроил все это – непонятно, но…
Утром сюда явится на броне Кравец. И все, кто здесь останется… Девочек он заберет, а остальных…
Ты хочешь это выяснить, спросил себя Янычар. И честно ответил себе – нет. Не хочет. И не собирается.
Значит, поле выбора вариантов – небольшое.
Вначале – переправить детей в дом Молодого хозяина. Успокоить, накормить, дать возможность помыться.
Будем надеяться, что мутанты сегодня в поселок не придут. Они с Петрухой здорово проредили сегодня поголовье мутантов. На дороге – куча тел, зачем остальным мутантам куда-то идти, если еда прямо там, под рукой?
Янычар вышел из подсобки, прикрыв за собой дверь. Прошел через зал, остановился возле выхода, прислушался. Девочка рассказывала сказку.
Наверное, та самая, Инга. Похоже, даже Денисыч признал ее лидерство, говорил о ней с уважением и каким-то восторгом. Такое бывает редко. Ладно, проехали. Завтра здесь будет Кравец и его люди. И девочкам, восторгается ими кто-нибудь или нет, уготована судьба злая и…
Никакой судьбы. Никакой. Каждый сам все решает. И сам обрекает себя…
Янычар вошел в комнату, девочка замолчала и вопросительно посмотрела на него. Остальные дети сидели вокруг Инги на спортивных матах и тоже повернули головы к вошедшему.
Петруха сидел у входа рядом с Денисычем, обняв свой пулемет, чекист – в углу комнаты, а филиппинец Максимка спал, свернувшись калачиком на куске какой-то ткани.
– Петруха, ты ничего не слышал? – спросил Янычар. – На улице спокойно?
– Вроде бы да… – неуверенно протянул Петруха. – Только через дверь разве услышишь? Они ведь не кричат, они хрипят, только в упор и расслышишь. А что?
– Нужно прямо сейчас всех перевести в дом. Туда, где мы были.
– А до утра не подождет? – Петрухе очень не хотелось выходить в темень, возможно, кишащую мутантами.
– Не подождет, – отрезал Янычар. – Собираемся… Инга!
Янычар повернулся к девочке.
Она встала.
– Поднимай всех, нам нужно идти. Так, чтобы никто не отстал и не потерялся. Понимаешь?
Инга кивнула.
– Вот и хорошо, если вам что-то нужно забрать – забирайте. В принципе, там все есть, так что особо ничего тащить не нужно. Хорошо?
– Хорошо, – улыбнулась Инга.
Хорошая у нее улыбка, подумал Янычар. И вырастет девочка красавицей. Если ей дадут возможность вырасти…
– Петруха, отдай Денисычу свой автомат.
– Зачем свой? Я захватил стволы убитых придурков. И Денисычу хватит, и этому, китаезе…
– Филиппинцу, – поправила Петруху девочка.
– Хорошо, как скажешь, – торопливо согласился Петруха. – Филиппинцу. А мутный этот мужик в пиджаке не хочет брать автомат. Сидит со своей пукалкой, блин.
– Ничего, и так доберемся, – сказал Янычар, и они действительно добрались без проблем.
Пару раз Янычару показалось, что мелькнули невдалеке какие-то тени, но, скорее всего, показалось. Мутанты не прячутся, если есть возможность напасть. Они всегда хотят есть.
Янычар показал Денисычу, как пользоваться бойлером, генератором, открыл кладовую с морозильником и оружейную комнату.
– Мать твою… – простонал Денисыч, разглядывая оружие, расставленное и развешанное вдоль стен. – Это ж с кем он воевать собирался?
Ничего противотанкового, к сожалению, не было. Нашлась большая коробка с патронами к «Протекте» – и за то спасибо. И «Хеклер и Кох» оказались очень кстати, Янычар проверил работу механизма, быстро снарядил десяток магазинов патронами из коробок, засунул их в карманы своей разгрузки.
Взял еще четыре штуки магазинов к «стечкину». Вот когда пожалел, что выбросил пустой магазин на дороге и не подобрал, когда была такая возможность.
Получалось тяжело, но терпимо. Янычар не собирался совершать большие переходы. Спохватился, достал из своего ранца запасные стволы к пулемету, отдал Петровичу.
– Чего я это железяки таскаю, сам носи.
– А ты далеко собрался? – спросил Петруха и подозрительно прищурился. – На ночь глядя…
– Хочешь со мной пойти? – Янычар в упор посмотрел в глаза Петрухи. – Если хочешь – пошли.
– А дети? – помявшись, спросил Петруха и отвел глаза.
– Хочешь умереть ради деток? Ты в курсе, сколько их в Москве погибло? А по всей России? Тебе это спать не дает? Читал как-то, что еще до революции, если в цыганской семье возникала ссора или даже драка, то родители хватали младших детей за ноги и дрались детворой. И ничего, не вымерли… Остаешься?
– Я… Наверное, останусь… Если завтра вдруг появятся эти уроды…
– Появятся, – уверенно пообещал Янычар. – Ты что собираешься КПВТ противопоставить? Домик крепкий, но не бункер с линии Маннергейма. Через десять минут от него ничего, кроме руин, не останется. И тебя под ними. А если подгонят БМП, то…
Петруха поднял лицо к потолку, зажмурился и прошептал что-то. Потом посмотрел на Янычара – уверенным и твердым взглядом:
– Остаюсь. Надоело бегать. Егорыча бросил, ребят своих бросил… Пора бы уже и опомниться. Остаюсь.
– Герой? Подвиг решил совершить?
– Дурак ты, Янычар! Какой, на хрен, подвиг? Человеком себя чувствовать хочу, тебе, может, не понять…
Янычар покачал головой:
– Как знаешь. Я думал, ты умнее… Позови сюда чекиста… Ну, того, придуренного с ПСМ.
Петруха привел чекиста. Пока Янычар с ним разговаривал, на лице у Петрухи нельзя было ничего прочитать. Потом, когда разговор закончился и чекист ушел, Петруха глянул в глаза Янычару и что-то попытался сказать.