будет подходящей.

Старик похлопал ее по руке, словно поняв ее притворство.

— А сколько бы ты хотела, дорогая?

Сара назвала цифру, которую считала непомерно высокой — двенадцать долларов в час, — и пожалела, что не попросила тринадцать, увидев, что Джейк даже не поморщился.

— Согласен. Пойдем, я покажу тебе, что мне нужно.

Ей пришло в голову, что он может завести ее в дом и убить, и никто на свете не узнает, где она. С другой стороны, старик не похож на убийцу, и ей удастся убежать, если она почувствует, что он что-то замышляет.

Но Сара волновалась напрасно. Несмотря на ранний час, дом был похож на маленький оживленный город, обитатели которого не пришли в восторг при ее появлении. Джеймс, ломая руки, твердил о характеристиках и проверках, но мистер Кинг отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

Смотрясь в зеркало в ванной, Сара неохотно призналась себе, что у них есть основания для беспокойства. Роскошная комната, в которой, как ей показалось, даже краны были из золота, подчеркивала убожество ее чистой, но поношенной одежды.

Три дня спустя она сидела в кабинете деда, составляя историю семьи, членом которой никогда не была.

Работа оказалась легкой. У деда было несколько коробок с фотографиями, и Саре нужно было рассортировать их в хронологическом порядке. Когда она закончит, каждая дочь получит альбом, в котором будут запечатлены самые важные события ее жизни с отцом. Саре придется выбрать лучшие фотографии, но до этого еще далеко. Работа может растянуться на месяцы.

Если учесть, как щедро ей платят, это должно вызывать у нее радость. Но она не чувствовала ее.

Ей легко давалась работа, но с эмоциями, которые она вызывала в ее душе, Сара справлялась с трудом. Вторгаясь в привилегированную жизнь теток, она испытывала муки зависти и гнева.

Ей хотелось воспылать ненавистью к деду, но она не смогла. Фотографии помогли узнать его. Она поняла, что он хороший отец, преданный и любящий, но чрезмерно потакающий дочерям.

Дед оказался замечательным человеком, добрым и вежливым. В отличие от Джеймса, своего секретаря, он никогда не исправлял ее неправильную речь, не укорял за обгрызенные ногти и не попрекал одеждой. Утром горничная ехидно спросила, не куплены ли ее вещи в комиссионном магазине.

Она не ошиблась.

К счастью, обслуживающий персонал избегал кабинета мистера Кинга, как чумы. Там было очень жарко, но не для девушки, которая мерзла всю жизнь, беспокоясь об оплате счетов за электроэнергию.

Сара подняла голову от кипы фотографий, почувствовав на себе взгляд старика.

— Что? — спросила она, встревоженная его печальным лицом.

Он покачал головой.

— На мгновенье мне показалось, что ты — Бренда. — Его голос дрогнул.

Бренда, Джесси, Челси. Теперь она, вероятно, знает их лучше, чем они сами знают себя.

Джейк закрыл рукой лицо. Сара поняла, что он плачет.

Причина была известна ей. Дед умирает. Поэтому он хочет, чтобы она сделала эти альбомы.

Ей не хотелось сочувствовать ему, но она ничего не могла поделать с собой.

Момент был подходящим для того, чтобы признаться, кто она, но внезапно ее охватил страх. Она прибегла ко лжи, чтобы проникнуть в его дом.

Но нужно ли признаваться ему?

Если бы он хотел принять правду, она бы получила ответ на свое письмо.

Никогда у нее не было лучшего места. Двенадцать долларов в час! Вчера Джейк сказал, что после работы она может пользоваться бассейном, так как стало теплее. Теперь она купит купальник и будет плавать!

Он никогда не кричит на нее и ничего не требует. Ему не приходит в голову, что, платя ей двенадцать долларов, он имеет право ущипнуть ее за зад.

Но все это закончится. Райская жизнь промелькнет, как сон. Джейк умрет, и она снова окажется на обочине.

Ведь в семье Маккензи ничто хорошее не длится долго. Возможно, они прокляты с тех пор, как ее бабушка влюбилась в мужчину, одержимого желанием пробиться на самый верх.

Ей придется снова обслуживать грубиянов в какой-нибудь грязной забегаловке, в то время как ее тетки будут плавать в бассейне, ездить на лошадях, порхать по свету и наслаждаться огромным наследством.

Эта мысль заставила Сару сунуть в карман маленькую серебряную пепельницу, на которой было выгравировано имя ее деда.

Она пыталась убедить себя, что взяла ее на память, потому что это все, что она когда-либо получит от него.

Но это был плохой поступок, и Сара чувствовала себя ужасно. Ее мучили угрызения совести. Возможно, в жилах Маккензи течет не голубая кровь, но никто из них не был вором. Однако пепельница лежала в ее кармане, когда вечером она вышла из особняка и начала свой долгий путь в город.

Когда третья машина, в которой сидел кто-то из обслуживающего персонала, пронеслась мимо нее, ей почти удалось убедить себя, что маленькая серебряная вещица в кармане принадлежит ей.

ГЛАВА ПЯТАЯ

Бренда проснулась, не понимая, где находится, но постепенно она осознала, что ей никогда не приходилось испытывать такого сильного физического неудобства в сочетании с восхитительным чувством эмоционального благополучия.

На полу валялась детская книжка, а сама она прижимала к себе ребенка, приникшего к ней во сне. Бекки посапывала и сладко причмокивала.

Бренде удалось расчесать кудряшки девочки и даже украсить их розовыми бантиками под цвет платьица.

Надо встать, переодеть малышку в пижаму и положить в постель. Но в какую? В кровать Клинта?

Она вздрогнула, почувствовав, как чья-то рука прикоснулась к ее плечу.

— Бренда…

В низком голосе прозвучала нежная нотка, от которой по спине Бренды пробежала дрожь.

Она перевернулась на спину и сонно посмотрела на Клинта. Его сильная рука лежала у нее на плече, и у Бренды мелькнула мысль, что она знает о нем то, что неизвестно никому на свете.

В мире ее отца Клинт на всех наводит страх. Он рослый мужчина, и его мускулистое тело свидетельствует о недюжинной силе. Клинт ведет себя как человек, который точно знает, как использовать свою силу в случае необходимости. Его глаза говорят о том, что он не потерпит, чтобы ему лгали. У него незыблемая репутация человека, непогрешимого в своих суждениях.

Отец доверяет безошибочной интуиции Клинта — редкому качеству в деловом мире, которое позволяет ему без колебаний принимать радикальные решения. Его уверенность в безошибочности своих выводов граничит с высокомерием и самонадеянностью. Он пользуется уважением большинства и у многих вызывает страх. Власть для него — вторая кожа, и ему удобно в ней.

Но в редких случаях проглядывала его истинная сущность.