Дом, оставшийся Гарнеру после деда, сейчас показался ему слишком большим и тихим. Он набрал телефонный номер. Эмма, владелица пекарни, была поражена странным заказом, но обещала все исполнить, И назначила цену: сто долларов.
Сто баксов хорошо пристроены, подумал Гарнер. Он повесил трубку и стал гадать, где остановилась сегодня Джессика Кинг.
— А это подпадает под категорию «не твое дело», — опять строго предостерег он себя вслух.
Интересно, как она будет смотреться в джинсах? Это тоже его не касается, но тем не менее скоро выяснится.
Гарнер поужинал, покопался немного с «мустангом» и сам поразился редкому отсутствию энтузиазма. И уже в постели понял, что не может дождаться завтрашнего утра. Такого с ним не было очень, очень давно.
На следующее утро Джессика Кинг критически оглядела себя в большое зеркало своего гостиничного номера. На ней были джинсы в обтяжку и ярко-оранжевая майка с надписью «В Фаревелле мне хорошо».
Надпись ей подходила. Ей действительно было хорошо. Она продержалась не часы, а целый день! Исполнила пожелание отца. Выжила в схватке с Фанни Клиппенхоппер. А самое главное — выиграла пари у Гарнера Блейка и с нетерпением ждала, как он выкрутится. Да, к тому же ей сказали, что у нее есть изгибы. Роскошные изгибы, внушающие всем мужчинам эротические мысли. О ней.
Полученная оценка резко изменила ситуацию. Что она раньше носила? Костюм бесформенной кучей валялся в углу. Роскошные изгибы заслуживают обтягивающих джинсов.
Джесси все же не была уверена, что джинсы — не перебор. Сделаны они из прекрасной растягивающейся материи, никак не ограничивающей движения. Но ведь обтягивают невозможно. Не покажется ли, что она пытается выглядеть излишне сексуально? Смешно. Она Джессика Кинг. Сексуальность же у них в семье — по части Челси.
Но не там, где дело касается ее теперешнего босса, напомнила она себе. У нее действительно был небольшой выбор. Местный магазин предлагал всего три типа джинсов — бери, что есть, или выметайся. В джинсах она казалась моложе, у нее в них совершенно не тот вид зрелой матроны, который она принимала в угоду Мичу. Он старше ее, свой в мире науки. Естественно, что она пыталась ему соответствовать. А в результате выглядела старше своего возраста. Но раз так, то почему Мичу она нравилась?
Ей не хотелось думать о Миче. Прошлой ночью они поспорили по телефону. После того как она пересказала ему некоторые подробности дня, он заявил, что ей надо срочно вернуться. А она в своем рассказе даже не дошла до «тупой коровы»!
Такая работа, увещевал Мич, абсолютно не соответствует уровню ее квалификации. Ей не надо было это объяснять, но в его устах подобное заявление теперь почему-то казалось чересчур напыщенным. Ей хотелось сказать, что трудности данной должности лежат в иной плоскости. Что работа, требующая года обучения, не для полных идиотов.
Но Мич, не давая ей возможности объяснить, заметил:
— Как будто ты нуждаешься в деньгах…
Они никогда не обсуждали ее деньги, огромное состояние отца. Джесси получала ежемесячное содержание, хотя из гордости пыталась жить на те средства, что зарабатывала сама. Но все равно, дело не в деньгах. В мире Мича правили идеи. Они являлись главной частью его имиджа. Не изменилось ли что-то с тех пор, как они с Мичем были на свадьбе Брэнди?
На ее звонок домой ответил секретарь отца, Джеймс, который сказал, что отец еще в постели. В восемь утра? Абсурд.
— Все в порядке? — забеспокоилась она.
Джеймс заверил, что все нормально.
Что ж, Джесси позволила себе наслаждаться моментом.
— Я не выглядела такой молоденькой, даже когда была молодой! — информировала она свое отражение.
Да, она не худышка, но обладает роскошными формами, о которых говорил Гарнер. В джинсах! Он предполагал, что могут сотворить правильные джинсы! Ну разве Челси… Хотя сомнительно, что Челси посчитала бы джинсы за двадцать пять долларов правильными.
В качестве последнего штриха к своему портрету Джесси привела в порядок волосы. Неужели эта та женщина, что и вчера?
В контору она вошла без пяти семь. Дверь была открыта, а на стойке — длинная белая коробка. Очень похоже на красиво упакованные розы на длинных стеблях. Мич не теряет времени, торопясь извиниться за вчерашнее.
Ссорились они чрезвычайно редко. Не потому ли, что начинали, как учитель и ученица? Он говорил, она слушала. А после не принимал ли он ее мнение с некоторой снисходительностью?
Как противно… Она уже сомневается в казавшихся настолько стабильными отношениях. А ведь еще совсем недавно считала, что ей крупно повезло. С другой стороны, если и есть сомнения, то когда им появиться, как не теперь?
Джесси коснулась коробки флориста, прикрыла глаза. И загадала — если в коробке белые розы, то все, что она сделала, — правильно. Ей предназначено выйти за Мича.
И нахмурилась. А если там желтые? Или красные?
— Эй, не трогай!
Она отпрыгнула от коробки, уставилась на босса.
Гарнер был сегодня особенно хорош — сверкающие глаза, чисто выбрит, темные волосы еще мокрые после душа, джинсы облегают во всех нужных местах. Синяя майка подчеркивала внушительную мускулатуру, широкий разворот плечей.
— Мне нравится твоя майка, — сказал он.
А ей нравились его глаза. Его мускулы. И лишь спустя мгновение она поняла, что надпись на его майке — та же, что и у нее.
Поэтому, вместо того чтобы перечислять все то, что ей в нем нравится, она сказала:
— Спасибо. Мне твоя тоже. Из коллекции Ральфа Лоррена?
— Ага. Всего 300 баксов. Пришлось стащить.
Ей нравилось, как он беззаботно подыгрывает ее немного корявым шуткам. Это несправедливо. Она ж решила, что больше ей ничего в нем нравиться не будет.
Он одобрительно взглянул на нее.
— Оставим в покое Ральфа Лоррена. Но этот наряд гораздо лучше подходит для твоей работы. — И добавил мягче: — И идет тебе.
Просто скажи «спасибо» и заткнись. Но это выше ее сил.
— В каком смысле?
— Вчера ты была похожа на давно вышедшую в тираж библиотекаршу. А сегодня ты — девчонка, с которой парень не отказался бы выпить пива, сидя на откидном борту своего грузовика.
— О, — протянула она с намеренным холодком, хотя мысленно представила себя, сидящую так, болтающую, смеющуюся, а звезды бы глядели вниз. — В Фаревелле оригинальный способ ухаживать.
Теперь холодок появился и в его глазах.
— Естественно, ты привыкла к лучшему.
— Сомнительный комплимент — выглядеть девушкой, которая будет пить пиво в грузовике, — холодно сказала Джесси, не уверенная, впрочем, что сумела скрыть сожаление. Никогда ей не глядеть на звезды из грузовика этого мужчины…