Она подошла к Шакалу.
— Прости. Это я своей поспешностью навлекла на нас беду. Принц был прав: нельзя было доверяться Ингельду.
Он сурово посмотрел на нее.
— Твоя ошибка нам дорого стоила.
— Позволь мне что-нибудь сделать. Отпусти в бой.
— Боя не будет.
От изумления ее глаза округлились.
Орфет проворчал:
— Еще как будет, черт побери.
— Я обещал Мирани взять Остров без кровопролития. — Он внимательно посмотрел на нее. — Но ты можешь кое-что сделать, если хватит храбрости.
Она сверкнула глазами.
— Скажи же.
— Мне нужно, чтобы кто-нибудь поплыл на лодке к императорскому флоту. Джамиль хочет передать письмо.
Она просияла.
— Я поплыву.
Орфет возразил:
— А что помешает ей разорвать письмо и передать на словах всё, что она захочет? А она хочет войны, чтобы после нее стать Гласительницей.
Шакал долго вглядывался в Ретию.
— Ничего не помешает, — сказал он. — Кроме уважения к желаниям Бога.
— Я не поеду, — торопливо вмешалась Крисса. — Я пойду на Остров. Терпеть не могу плавать на лодках.
Где-то в глубине пирамиды послышался грохот. Орфет поднялся.
— Они приближаются. — У дверей он обернулся. — Я найду Алексоса. Но не ждите меня. Идите на Остров и укройтесь там.
Ретия спросила:
— У вас есть лодка?
— Полная гавань, пресветлая. Если не побрезгуешь украсть одну из них…
Она высокомерно улыбнулась.
— Не волнуйся. Меня ничто не остановит.
Когда она вышла, Шакал приподнял бровь.
— Это верно, — тихо проговорил он. — Ее ничто не остановит.
Вскоре пирамида опустела, только через вершину пробивались лучи солнечного света.
— Тут только мы, — нервно хихикнула Крисса. Шакал кивнул, сел и посмотрел на девушку.
— Пошли! — возмущенно воскликнула она. — Тут больше никого не осталось.
Он не сдвинулся с места. Только почесал шею тонким пальцем.
— Объясни, почему я должен уводить в безопасное место шпионку.
— Я не шпионка!
— Мирани не доверяла тебе. Я тоже. Не верю, что ты, пресветлая, провела на Острове два месяца.
Тут с оглушительным грохотом распахнулась дверь. Размахивая топорами, ворвались два наемника. Очутившись в недрах громадной пирамиды, они остановились, изумленно озираясь. Шакал взял Криссу за руку, втащил обратно в комнату и закрыл дверь на засов.
Потом обернулся к ней, и голос его зазвучал жестко.
— Если не скажешь правду, оставлю тебя здесь.
Хорошенькое личико Криссы вспыхнуло. Она наморщила нос и громко расплакалась, но он только пожал плечами и пошел к наружной двери.
— Нет, погоди! — закричала она. — Ладно, ладно! Это правда. Я действительно сдалась Аргелину.
— Он держал тебя в плену?
— В своей ужасной штаб-квартире. Тебе известно, что он сошел с ума? Совсем потерял голову из-за Гермии. Думает только о том, как ее вернуть. — Опять грохот. Она в ужасе посмотрела на дверь. — Не бросай меня на этих солдат, — прошептала она.
— Каким образом он хочет ее вернуть?
— Колдовством. Он послал меня на Остров на случай, если туда придет Мирани. Иначе в дело пойдет моя кровь.
Шакал ахнул.
— Кровь? Для колдовства?
— Да. Одна колдунья по имени…
— Мантора. — Его голос ничего не выражал.
Крисса надула губки.
— Ну вот, ты уже всё знаешь! Да пойдем же отсюда, скорее! Мантора умеет колдовать. Он взял меня к ней, но она сказала, что я не гожусь. Чтобы поднять Гласительницу, нужна кровь Гласительницы. Мирани сбежала с Острова, но теперь она у него в руках. — Она самодовольно пожала плечами. — Мне, конечно, очень, очень жаль ее, но Мирани всегда была такая…
Он подошел и схватил ее за руку. Девушка вскрикнула.
— Откуда эта Мантора узнала, что Мирани жива? Что еще она видела у себя в зеркале? А Сетис? Что ей известно о Сетисе?
— Не знаю!
Дверь содрогнулась. Крисса, побелев, смотрела, как она прогибается под ударами. В мгновение ока Шакал очутился у наружной двери и распахнул ее, мимоходом задумавшись, как Мирани ухитрилась ее открыть. Они бросились бежать, петляя по лабиринтам переулков и лестниц. Вскоре Крисса совсем запыхалась и перестала понимать, где она находится. Шакал остановился, выглянул из-за угла. Чертыхнулся, отпрянул и посмотрел на сумку в руках у Криссы.
— Открой.
— Что?
— Доставай тряпье!
Через пять минут по улице, спотыкаясь, вышагивал подвыпивший вельможа в зеленом халате, а за ним, неся полупустую сумку, семенила девушка-рабыня. Пошатнувшись возле патрульных наемников, Шакал заплетающимся языком проговорил:
— Приветствую вас, добрые люди.
Сквозь щели в бронзовых шлемах на него устремились глаза, холодные и голубые как лед. Позади караула стоял самый рослый из наемников.
— Иди в свой дом, раскрашенный принц, если он у тебя еще остался. Сегодня ночью мы разнесем этот город в клочья. — Он подошел поближе. — А рабыня у тебя хорошенькая.
Крисса отпрянула, Шакал оскалился.
— Поверь, приятель, язычок у нее острый. — Он хотел идти дальше. Но северянин встал у него на пути и вгляделся в светлые волосы Шакала. На его лице мелькнула тень сомнения, но в тот же миг кулак Шакала заставил его согнуться пополам, а второй удар обеими руками по шее уложил на мостовую. Глядя вслед убегающему патрулю, Шакал снял с лежащего меч и нож.
— Возьми. — Он протянул нож Криссе. Она поспешно сунула его в сумку. — Не шевелись!
— Он тебя узнал?
— Может быть.
— Тогда почему же ты его не убьешь?
Он искоса посмотрел на нее. Потом сказал:
— Раньше бы я так и сделал.
За углом они свернули в узкий переулок. Крисса сказала:
— Эта дорога не ведет к Острову!
— Сначала зайдем сюда. — Скрываясь в тени, он подошел к деревянной двери, едва заметной за разоренным свинарником, и постучал.
Крисса оглянулась.
— Поторопись же!
На улице клубились облака дыма и странных синих мошек. Где-то полыхали пожары. Со стороны Северных ворот доносились крики и плач. Рыдала женщина.
Шакал отступил на шаг и ногой высадил хлипкую дверь. Через его плечо Крисса увидела лавку виноторговца, уставленную пыльными амфорами. На полу среди глиняных черепков лежал рыжеволосый торговец. Под ним темнела лужа, и это было отнюдь не вино.