— Это Милдред, — пояснил Рик. — Осторожно. У нее может быть револьвер, заряженный солью.

Рик повел Линду по дорожке. Милдред с лицом, изборожденным морщинами, спустилась по ступеням им навстречу.

— Линда Старр, — нехотя представил женщин Рик. — Милдред Хаузуэлл.

— Я привыкла быть О'Брайэн. — Милдред сразу определила свое отношение к дому.

— Какой очаровательный! — воскликнула Линда, будто и вправду так думала. Она взяла морщинистые руки старой женщины в свои. — Вы не будете так добры показать мне дом?

— С удовольствием, — отозвалась пожилая леди и саркастически взглянула на Рика. Вот, мол, наконец-то я признана!

Рик отпер дверь и пошел вместе с ними изучать дом.

Дедушка Милдред, первый владелец дома, построил его в 1914 году. У каждой комнаты была своя история. Милдред знала их все досконально, была в курсе каждой переделки и каждого изменения. Казалось, она особенно дорожит плохо отремонтированными комнатами и ванными.

Внутри дом производил ужасное впечатление. Деревянные полы покрыты потертыми ковриками. Мебель — разрозненная коллекция старого барахла. Под кухонной раковиной и в спальне на втором этаже был поврежден водопровод, и весь дом пах плесенью.

Но скелет дома — витражи, великолепное дерево панелей, высокие потолки, архитектурные детали, какие сейчас никто не может себе позволить, — все это было верхом совершенства. Рик знал рынок недвижимости Калгари и понимал, что даже если он потратит сто тысяч долларов на реставрацию дома, он все равно выгадает, когда будет продавать его.

Он бросил взгляд на Линду и понял, что с ней происходит. Как и он, Линда любила дома строгие и простые. Не новоделы, которые пекут, словно булочки. А такие, как этот, похожий на старых царственных леди.

— У вас есть рисунки, снимки дома? — спросила Линда у Милдред, когда они вернулись к парадному входу.

— Сотни. — Милдред стрельнула в Рика взглядом, который можно назвать мстительным.

— Вы думаете, я смогу их посмотреть?

— С какой целью? — подозрительно спросила она у Линды.

— Милдред, — ласково начала Линда, — ваша семья продала дом, когда умерла ваша мать.

— Но я не хотела продавать, — рассердилась Милдред. — Как они посмели продать?

— Думаю, они поняли, что не могут себе позволить сделать то, что необходимо для продления жизни дома. Или, может быть, им это было неинтересно. Видите ли, реставрация потребует очень много работы, но дом заслуживает восстановления былой красоты. Поэтому мне надо посмотреть на рисунки, чтобы правильно все представить. Надеюсь, вы поможете мне.

Милдред опять посмотрела на Рика, словно говоря: видишь? Есть люди, признающие мою ценность.

Интересно, понимает ли Линда, в какую историю она попадет, приглашая назойливую старуху помогать ей? И тут до Рика дошло, что она говорит так, будто собирается участвовать в работе.

Милдред погрузилась в рассказы о былом величии дома. Рика терзало нетерпение. А вот Линда слушала. Внимательно, печально кивая, как человек, знакомый с утратами. В Линде появилось что-то новое — в том, как она слушала старую леди, подавшись вперед.

Он ее должник. Бобби знала об этом, когда позвонила ему ночью. А он понял только сейчас, наблюдая за Линдой. Он помог Блэйеру отнять у нее веру в людей. И теперь он должен помочь вернуть ей это чувство. Он должен это сделать.

Он не делал порядочных или благородных шагов все эти годы, пока хранил секреты Блэйера. Но Рик не сомневался, что, будь у него возможность повторить, он сделал бы тот же выбор. Что ему делать с тем секретом, который он еще хранит? Нужно ли полностью сломить Линду, сообщив ей о глубине предательства мужа?

— Я уверена, что мы не способны сделать все, как вы хотите, — говорила Линда Милдред. — Но я хочу, чтобы вы знали: мы будем беречь дух дома.

Милдред, которая посылала Рику одни проклятия, заплакала. Она услышала то, чего ждала. Дом будет ухожен, некоторые воспоминания сохранятся, благородное имя семьи не утратит уважения.

Рик разглядывал Линду. Она точно знала, что надо сказать пожилой леди. Теперь с легкой улыбкой она посмотрела на него.

И в этот миг Рик понял, как помочь ей вернуть уверенность в себе и доверие к людям.

Милдред ушла. Они стояли рядом и рассматривали дом. Она потрогала древние камни в стене, окружавшей здание.

— Ты блестяще вела беседу, — заметил он. — Спасибо.

— От безумия до блеска расстояние в один час, — засмеялась она.

— Ты ведь собираешься работать здесь, правда? — ласково спросил он. Ему хотелось обнять ее, узнать вкус ее губ, заглянуть в глаза. Это безумие — такое сильное влечение к ней.

— Что? — прошептала Линда, словно знала, о чем он думает. Если бы он в этот момент обнял ее, она бы не оттолкнула его.

— Ты хочешь посмотреть на этот дом после реставрации?

В ее глазах заблестели слезы.

— Я была бы рада.

Вздох удовлетворения соединил их. Проявит ли он бессилие при виде этой красоты? Нет, не красоты дома — красоты, увиденной в ее глазах.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

— Линда, могу я заскочить к тебе сегодня вечером?

Они подъехали к ее дому. Рик посмотрел на часы. Этот бессознательный жест остро напомнил ей, что она не деловой человек и ей некуда спешить. Только ради дочери она вставала по утрам. Теперь дочь уехала за три тысячи миль. И жизнь временами казалась Линде невыносимо пустой и бесцельной. Но она напомнила себе, что утром видела курлыкающего журавля, и ей показалось, что этого достаточно. Маленький дом? Этого тоже достаточно. Кроме того, теперь, когда она согласилась заняться проектом дома О'Брайэна, все в ее жизни изменится.

Ей не хотелось, чтобы Рик уезжал. Линде понравилось, как они вместе провели время. Оказалось, наблюдать на рассвете за редкими птицами недостаточно, чтобы избавиться от одиночества. Одиночества, которое она полностью не осознавала, пока в ее дворе не появился он.

Когда-то, еще до смерти мужа, для нее целым миром стала Бобби. Линда шила ей костюмы для праздника Хеллоуин, стала президентом ассоциации родителей и учителей. Возила дочь на музыку и на фигурное катание, к стоматологу и к педиатру. Когда Бобби выросла и уже не нуждалась в опеке матери, мир Линды изменился.

— Сегодня вечером? Прости, Рик. У меня намечены планы.

Он вскинул брови, приглашая ее поделиться с ним. Но она предпочла оставить его в неведении. А планы были самые обыденные — отчистить до блеска ванну и распаковать кухонные ящики. Но он не должен этого знать.

— Хорошо. А как насчет завтрашнего вечера? Я заеду, чтобы обсудить бюджет и инструкции для моих постоянных подрядчиков. Как ты думаешь, тебе лучше ежемесячные выплаты или доля в прибыли потом?