В доказательство своих слов она вводит в свой переносной компьютер ключ USB и включает экран. Появляются чертежи, фотографии, сделанные со спутника, и страницы документов крупным планом.
– Это фальшивки! – тотчас реагирует представитель Ирана.
– Только благодаря одной микроженщине, посланной со специальной командой в Иран, Эр-Рияд не был подвергнут атомной бомбардировке. И эта героическая Эмче – Эмма 109. Когда она потерпела кораблекрушение у Кипра, она возвращалась после удачно проведенной операции.
– Ложь! – снова восклицает иранец.
Зал начинает волноваться.
– Без Эммы 109 разрушение Эр-Рияда привело бы в действие цепную реакцию, которую вы все здесь способны представить. Последствия такого акта трудно оценить. Возможно, это была бы третья мировая война. Вот снимки, которые она сама сделала во время этой миссии.
Идет видеозапись, которая заканчивается взрывом пускового центра и падением ракеты.
На этот раз тяжелая тишина накрывает зал.
Иранец разражается смехом:
– Монтаж с использованием спецэффектов. Этим нельзя никого обмануть!
Аврора продолжает:
– Эмма 109, недавно объявленная врагом номер 1, является на самом деле другом человечества номер 1. И ее даже никто за это не поблагодарил.
Аврора поднимает ее к микрофону. В свете прожекторов Эмма обвиняет иранского представителя:
– Вы пытали мою сестру 523, чтобы узнать, кто еще мог об этом знать, чтобы никто не мог обнаружить ваших истинных планов. – Микроженщина еще ближе приникает к микрофону: – А Фукусима? Ведь это благодаря моим сестрам удалось избежать катастрофы со смертельными последствиями.
И снова вступает Аврора:
– Сделать из них рабов или уничтожить означало бы лишить нас ценной помощи. Давид Уэллс прав, хомо метаморфозис – это не только продукт лабораторных опытов, это наши… дети, полученные нашим желанием продолжить человеческую авантюру. Мы не можем обращаться с ними как с животными. Или мы рискуем однажды заплатить гораздо большую цену. В будущем, кто остановит ядерные ракеты? Кто войдет на станции, готовые взорваться? Кто спасет чилийских шахтеров, заваленных тоннами скальной породы?
– Сяоцзе! – вскочив с места, кричит китайский представитель. – Они как ваши Эмчи, но надежнее. Они слепо повинуются и никогда не восстают.
– Но их еще надо образовывать, а вы опасаетесь это делать. Вы говорите о предметах, а мы говорим о человеческих существах! Итак, уважаемые члены этого престижного собрания, мы должны были рассказать вам эту правду. Вы забыли истинную проблему сегодняшних обсуждений, но я уверена, что вы захотите проголосовать еще раз.
Председатель Авинаши Сингх все еще не реагирует, боясь допустить оплошность. Ученая с золотистыми глазами пользуется этим:
– Зададим снова этот вопрос представителям наций. Албания? Как вы голосуете?
– Мм… нет.
– Армения.
– Да.
– Азербайджан.
– Нет. Мне жаль, но я не понимаю, почему мы…
Тогда Наталья достает из своей сумки пистолет-автомат и наставляет его на зал. Потом посылает очередь в потолок. Отваливаются куски штукатурки, а все представители наций пригибаются к полу.
– Дамы и господа, я думаю, мы плохо поняли друг друга. Тогда я использую это маленькое средство, очень облегчающее понимание.
Аврора и лейтенант Жанико тоже достают свое оружие, еще более внушительное, и направляют на зал.
Два охранника устремляются было вперед, но Мартен стреляет, так что пули проходят в нескольких сантиметрах над их головами, и они падают на землю.
Лейтенант подходит и держит их на прицеле.
– Если какая-нибудь неприятность может произойти, она случается, – шепчет он им в качестве предупреждения, показывая к тому же надписи на своей футболке:
84. Враг всегда нападает в двух случаях: когда он готов и когда вы не готовы.
85. Никакой план сражения не выживает при контакте с врагом.
86. Идеального плана сражения не существует.
Этот неожиданный юмор повергает в смущение охранников, и после недолгих колебаний они решают, что имеют дело с провидцами. Мучимые сомнениями и учитывая свои зарплаты, они предпочитают остаться лежать.
– Вы двое, не давайте никому войти и закройте все двери, – приказывает лейтенант Жанико.
Они выполняют приказание.
Затем Аврора и Наталья надевают на них их же наручники и баррикадируют двери большими креслами.
– Теперь я заберу у вас все мобильные телефоны, – заявляет Мартен, пустив новую автоматную очередь в потолок, чтобы предупредить самых прытких.
– Вы сошли с ума! – нервничает Давид. – Мы все окажемся в тюрьме! А ведь я говорил о неагрессивности и миролюбии микролюдей…
– Сражение при Пюи де Ком открыло мне глаза. Мы не можем ничего не предпринимать и ждать, что все узлы развяжутся сами собой. Тем более нельзя надеяться, что люди сами изменят мнение. Эйнштейн говорил, что легче разрушить атом, чем предрассудок. Для всех микролюди – только «маленькие рабы». Мы не сможем изменить подобное состояние умов вежливыми просьбами. Революции не совершаются людьми, собравшимися за столом переговоров, они совершаются вот этим, – говорит Аврора, показывая свое оружие.
Наталья перешла на другую сторону зала, чтобы держать и его под наблюдением.
– Мы и так потеряли много времени. Страх – самый действенный рычаг, помогающий открыть заржавевшие двери ретроградного сознания, – произносит Аврора тоном вдохновенной пассионарии.
– Это ты сама сказала?
– Поверишь ли ты мне или нет, но мои недавние приключения открыли передо мной новые горизонты. «Врата сознания», как говорил Джим Моррисон. Я изменила свои взгляды за несколько часов. И ты был прав, Давид, я была слепа.
Он недоверчиво смотрит на нее краем глаза:
– Ты больше не злишься на меня из-за смерти Пентесилеи?
– Мы защищали плохое дело.
– И ты это поняла вот так, внезапно?
– Война, извержение вулкана, микрочеловечки спасают тебе жизнь в последний момент – это способствует размышлению и переосмыслению.
– Ты это серьезно?
– Хватит сомневаться во мне, Давид. Я пришла поддержать тебя. Не ты ли говорил, когда мы только встретились, что у тебя ощущение, что мы должны что-то совершить вместе? И вот мы здесь и можем изменить ход истории нашего вида.
В этот момент Мартен замечает, как один человек пытается выбраться из зала через боковую дверь. Лейтенант спокойно выпускает автоматную очередь над его головой, и тот извиняется, на четвереньках возвращается на свое место и снова извиняется.