— Мне пора идти. Убери стену, — потребовала Айслинн.
— А если не уберу?
Не имея намерения заставлять Темного короля склониться перед двором Лета, Айслинн направила поток солнечного света в Ниалла. Летнее солнце, летняя нега и апатия плюс обжигающие струи жаркого пустынного ветра — все разом охватило его тело. «Достойная плата за тени». Айслинн обрушила на него весь груз летних наслаждений, добавив оттенок боли.
— Мы теперь сильнее, чем прежде. Так что не провоцируй его… и меня.
Его руки отталкивали Айслинн, но глаза были закрыты.
Айслинн решила, что достигла цели. Может, сказать ему, что она не желала такого развития событий? Ей хотелось устойчивого мира между дворами. Айслинн надеялась, что победила. Она даже была готова признать свою вину, но все кончилось, когда Ниалл открыл глаза. В его зрачках ее подстерегала зияющая пропасть.
— Айслинн, ты мыслишь как смертная. — Ниалл облизал губы. — Или как Кинан. Короткими вспышками силы меня не испугаешь.
Айслинн попятилась, отстраняясь от него.
— Даже если бы Сет не был моим другом, я бы не стал тебя соблазнять. Однако я бы не отказал себе в удовольствии сломать твои хрупкие косточки. — Ниалл стоял почти вплотную к ней. — Я Темный король, а не сопливый щенок, которого можно заворожить такими фокусами. Я жил бок о бок с Айриэлом. И учился сражаться наравне с гончими Габриэла.
Ниалл стиснул ее, и Айслинн с ужасом ощутила, что по-прежнему слишком уязвима. И перед Ниаллом, и перед любым другим правителем фэйри.
Сет навалился на барьер теней. Если бы ему удалось протолкнуть руку сквозь стену, он бы коснулся Айслинн. Но серая стена была прочнее. Айслинн было невыносимо видеть подавленность и бессилие Сета. Она со страхом глядела на своего любимого. Бормоча проклятия, Сет тряс Кинана, однако король Лета не отзывался.
Вокруг лежащего Кинана собралось несколько гончих. Они не помогали, но и не мешали попыткам Сета. Остальные гончие стояли у входной двери, не пропуская никого из фэйри в зал.
— Из тебя, Айслинн, может получиться хорошая королева и хорошая фэйри. Только не позволяй своей вере в Кинана обернуться злом для Сета. Иначе ты заплатишь за все зло, которое я до сих пор тебе прощал.
Ниалл отпустил ее и одновременно убрал стену. Айслинн повалилась на пол.
С кажущимся безразличием Ниалл прошел мимо смертного, взятого им под защиту, мимо короля, которому когда-то служил, и мимо своих подданных.
Сет преградил ему путь.
— Что за чертовщину ты творишь?
Сет чувствовал, как внутри тает последний кусочек с таким трудом наработанного спокойствия.
— Нельзя так.
— Брось, Сет. — Ниалл взял его за руку. — Летнему двору нужно было напомнить, что мною нельзя помыкать.
— Я говорю не про двор. Про Эш. Ты сделал ей больно.
— Слушай меня очень внимательно. — Ниалл смотрел ему прямо в глаза, вгоняя слова, как гвозди. — Она не пострадала. Перепугалась, но это неплохо. Если бы я сделал твоей Эш больно, ты бы сейчас возился с ней, а не наскакивал на меня. Ты это знаешь не хуже меня.
Сет молчал. Возражать было бы ложью, а он старался не лгать ни Айслинн, ни Ниаллу.
К Темному королю прижались двое танцовщиков тени. Их тела казались почти осязаемыми. Один танцовщик находился у него за спиной. Прозрачные руки танцовщика вытянулись и оказались на плечах Ниалла, потом уперлись ему в грудную клетку. Танцовщица прижала руку к его сердцу. Ниалл рассеянно гладил их переплетенные руки.
— Она сама привязалась ко мне, — напомнил Сету Ниалл. — Я такой, какой есть. Я несколько веков провел на поводке у Летнего двора. С меня хватит. Я буду самим собой. Я дал Айслинн шанс уйти, а она вздумала мне угрожать.
— Но ты же напал на Кинана…
Ниалл пожал плечами.
— Нам всем приходится делать выбор. Она вздумала испытывать мое терпение. А я решил остановить ее.
— Ты сделал так, что она упала.
— Не бойся, она не пострадала. — Ниалл нахмурился, но его голос стал мягче. — Я не хочу ссориться с тобой, брат. Я сделал то, что необходимо.
— Что бы ни случилось. Когда бы…
Сет понимал, что не может брать с Ниалла никаких обещаний. Айслинн ожидала вечность, а ее двор традиционно не любил Темный двор.
— Я хочу, чтобы она была в безопасности, — только и мог сказать Сет.
— А Кинан? — бесстрастным голосом спросил Ниалл. — Ты осуждаешь меня за то, что я ему врезал?
Сет подыскивал слова для ответа. Ниалл ждал. Руки танцовщиков по-прежнему оставались у него на груди, поднимаясь и опускаясь вместе с ней.
— Нет, — наконец ответил Сет.
— Я хочу, чтобы ни ей, ни тебе ничего не угрожало, — сказал Ниалл. — И не хочу, чтобы Кинан манипулировал вами обоими и причинял вам вред.
Ниалл облегченно вздохнул. Танцовщики исчезли, вернувшись в бездну, где обитали.
— Я сделаю, что смогу. Иди к ней.
Сету пришлось смотреть на свою любимую, которую он не смог защитить. Она возилась с Кинаном. Ей грозила опасность, а он, Сет, не сумел ей помочь.
«А если бы на месте Ниалла был кто-то другой? Если бы Ниалл ее покалечил?»
Ответ на эти мысленные вопросы был один: он, Сет, — всего-навсего смертный слабак.
«Но Кинан тоже ничем ей не помог», — явилась успокоительная мысль.
Однако разница между ним и Кинаном заключалась в том, что король Лета мог вступить в поединок с Ниаллом. Будь он в сознании, он бы пробился сквозь стену теней.
«Иногда отвратительно чувствовать себя человеком».
— Ты уверен, что сможешь идти?
Голова Кинана покоилась на коленях Айслинн. Похоже, король Лета был больше ошеломлен, чем ранен. Стычка с Ниаллом вызвала у него не злость, а подавленность.
В тусклом освещении зала на лбу и щеках Кинана мерцали отпечатки губ Айслинн. Ей стало неловко. До сих пор при посторонних они не целовались. Но о врачующей силе ее поцелуев знали все. Сама Айслинн узнала об этом, еще будучи смертной, когда только готовилась к испытаниям на роль королевы Лета. Однако ей сразу же вспомнился их поцелуй в лофте и череда постыдных мыслей, вызванных пленением у Ниалла.
«Неужели я такая?»
Кинан сел и отодвинулся от Айслинн. Дальше, чем обычно.
— Не надо со мной возиться.
— Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?
Кинан сел на пол, но так, чтобы Айслинн было до него не дотянуться.
— Сету, наверное, это очень понравилось, — усмехнулся он.
Она замерла.