Впрочем, удивившую ее просьбу маэстро она тоже выполнила.
– Вы его знаете?
Изображение в эллипсоиде застыло: сеченец отводит шпагу после фатального укола, сякконец начинает падать. Развернув стул на одной ножке, Диего Пераль смотрел прямо на нее. Тени залегли под глазами Пераля, резко очертили скулы, сизой щетиной оплели щеки и подбородок. Физическое утомление? Моторика, двигательные реакции, осанка – ничего не указывало на усталость. Причина разгула теней крылась в другом, неведомом для посторонних, и Джессика Штильнер боялась докапываться до этой причины.
Маэстро ждал ответа.
– Конечно! Антон Пшедерецкий, заслуженный мастер спорта…
Под взглядом эскалонца она осеклась и умолкла.
– Значит, я не сошел с ума, – уловив ее замешательство, Диего отвел взгляд, как клинок. В глухом невыразительном голосе маэстро Джессике почудилось сожаление. Сразу за сожалением пробилась надежда: – Или все-таки сошел?..
Он так резко наклонился к Джессике, что девушка вздрогнула:
– У него есть брат? Близнец?
– Не знаю… Уточнить в вирте?
Ход мыслей эскалонца был ясен Джессике. Диего принял Пшедерецкого за кого-то другого, знакомого. Увидев Джессику, он вспомнил, что у нее есть брат-близнец. Может, и у Антона Пшедерецкого есть брат? Кстати, насчет вирта. В виртуальном пространстве маэстро ориентировался на манер слона в посудной лавке. Трезво оценивая свою неуклюжесть, вчера вечером он попросил девушку провести для него целевой поиск.
– Я отыскала информацию, о которой вы говорили.
– Что?
– Насчет маркиза де Кастельбро.
– Простите, задумался, – сообразив, что сидит перед стоящей дамой, маэстро вскочил с торопливостью юноши. – Я очень вам признателен, сеньорита Штильнер. Что же вам удалось выяснить?
– Маркиз де Кастельбро действительно умер от инсульта. Ваши предположения подтвердились.
– Когда?!
– Около двух месяцев назад. Вам нужна точная дата?
– Нет, спасибо… Благодарю вас.
Диего выглядел потрясенным. На негнущихся ногах он прошел в угол комнаты; принялся бездумно перебирать какие-то предметы на прикроватной тумбочке – при заселении маэстро заявил, что сей странный предмет мебели ему жизненно необходим, и тумбочку доставили в апартаменты. Мелкая причуда? Привычка? Два месяца назад, сообразила Джессика с опозданием, оскорбительным для дочери расы Гематр. Время гибели Энкарны де Кастельбро. Отец и дочь; едва ли не день в день… Она знала, что случайные совпадения – миф, фикция, отдельные звенья причинно-следственной цепи. Но, как Джессика ни старалась, она не могла усмотреть связи между этими смертями.
Не хватает данных, вздохнула девушка.
– Прошу меня простить, – Диего оставил в покое безделушки. – Это известие выбило меня из колеи. Забудем про меня, вернемся к вам. Вам требуется какая-то помощь?
«Если нет – тогда, пожалуйста, оставьте меня,» – услышала Джессика скрытый подтекст. Или ей почудилось? Она собрала в кулак всю свою решимость:
– Мне нужна ваша помощь, маэстро!
– Я всецело к вашим услугам.
Запись поединка Рудольфа Шильдкнехта с вудунским фехтовальщиком М’вамбой девушка принесла с собой. Вместе с Диего Пералем они просмотрели ее трижды.
– Ваш земляк, – отметила Джессика во время первого просмотра, имея в виду, что Рудольф Шильдкнехт, как и Диего, родом с Террафимы.
– Нет, он из Бергланда, – ответил маэстро.
И Джессика поняла: для Диего Пераля земляки – уроженцы его города, возможно, страны, но никак не планеты.
Дальше смотрели молча. М’вамба бился длиннющей флиссой, дальней родственницей ятагана и шашки – ножевая заточка, рукоять без защитных приспособлений, острие сходит на иглу – и серповидным кинжалом. Двигался он так, словно в его теле от рождения не было костей, изворачиваясь и изгибаясь немыслимым образом. Однако знаменитая пластика вудунов в итоге спасовала перед техникой и хладнокровием бергландца. Шильдкнехт, вооруженный двумя одинаковыми рапирами – Джессика впервые видела подобный комплект! – методично отражал атаки и время от времени пробивал защиту соперника, навешивая на него килограмм за килограммом. Когда же движения М’вамбы замедлились, Шильдкнехт перешел в наступление и за двадцать девять секунд закончил поединок.
– Его оружие, – подала голос Джессика.
– Рапиры-близнецы, – Диего верно понял, чье оружие имеет в виду девушка. – Каждая короче и легче моей. Гарды – половинки: чашки, кольца и дуги только с внешней стороны. «Близнецов» складывают клинок к клинку, плашмя, и носят вместе, в общих ножнах.
– На поясе? – ужаснулась девушка.
– На плече, – Диего помолчал и уточнил: – На плече слуги. При необходимости идальго берет оружие у слуги и сражается. Если назначена дуэль, «близнецов» несет ваш секундант. Дон Леон учил нас владеть «близнецами», даже утверждал, что это умение крайне полезно. Но он уделял «близнецам» мало времени. Скажу прямо, я дилетант в области близнецовых рапир. Шильдкнехт – мэтр рядом со мной.
– Сможете показать?
Пераль задумался:
– Полчаса.
– Час! Лучше, два.
– Тридцать минут, и кончен спор. Вам нужно восстановить силы перед завтрашними поединками.
– Хорошо, маэстро, – согласилась Джессика.
II
«Близнецов» в тренировочном арсенале не нашлось. Диего выбрал обычную рапиру из легких – подобие его собственного оружия, как юноша бывает подобием взрослого мужчины. Медля с началом урока, он взмахнул клинками раз, другой, проверяя вес и баланс, сделал пару пробных выпадов. На лицо эскалонца снизошло отсутствующее выражение – словно он задумался о чем-то, не имеющем отношения к тренировке. Для Джессики маэстро раздвоился, превратившись в живое противоречие. Язык тела Диего утверждал, что эскалонец намеревался оставить свою тяжелую рапиру в покое, взяв взамен нее изящного «близнеца» тренировочной. Для удобства фехтования это было бы разумно: одинаковый вес и длина. Но лицо Диего – мимика, взгляд, подергивание уголка рта, напоминающее нервный тик – не менее ясно говорили, что маэстро скорее удавится, чем откажется от своей рапиры ради всех удобств мира. В оружии, привезенном из Эскалоны, для Диего Пераля скрывалось нечто гораздо большее, чем просто кусок острой стали, к которому привыкла рука. Джессика затруднялась определить, что именно видит маэстро в старенькой рапире: тут скорее имела место вера, нежели логика.
Девушка терпеливо ждала.
– Главная особенность «близнецов», – очнулся Диего, – в дистанции. При смене стойки с правосторонней на левостороннюю «близнецы» по-прежнему угрожают вам с того же расстояния. Их клинки одной длины. Это ограничивает вашу возможность маневра. Выставь вы кинжал вперед, и у «близнецов» появится преимущество. Разумеется, не всякий фехтовальщик сумеет воспользоваться этим преимуществом. Для большинства вторая рапира – тяжелее и неповоротливее, чем кинжал или дага. Дон Леон говорил нам: стальные запястья, господа! Стальные запястья и шелковые плечи…