— Она-то, скорее всего, понимала, — возразила я. — Этим и обусловлен ее страх.
— Но она могла просто бояться за меня, за нас обоих! Я и сам перепугался до смерти! — не хотел со мной соглашаться Святослав. — Алена могла не знать, что кто-то собирается убить ее! За что ее убивать? Я не верю, что она скрывала что-то важное от меня. Этого не может быть, мы всегда были с ней очень откровенны!
Груничев разволновался не на шутку. Конечно, мысль, которую я ему подбросила, никак не могла относиться к приятным, поэтому мне было вполне понятно состояние Святослава. Я не стала еще сильнее расшатывать его нервную систему и убеждать в неискренности жены, понимая, что он все равно не сможет мне помочь в расследовании, поскольку сам ничего не знает. Пожалуй, единственный человек, который может мне помочь, — мать Алены. Какими бы ни были у них отношения, она должна больше знать о своей дочери. По крайней мере сможет очертить круг людей, с которыми Алена общалась до приезда в Тарасов. Кстати, когда именно она переехала сюда на самом деле? Тоже неизвестно, Святослав ведь не проверял слова жены.
— Святослав, я должна вас предупредить: я уезжаю в Пензу, — выложила я Груничеву свои планы.
— В Пензу? — переспросил он, кажется, не поняв толком, что я ему сказала, так был погружен в свои мысли.
— Ну да, чтобы поговорить с матерью Алены и кем-то из ее друзей. Это совершенно естественно.
— Ах, ну да, — рассеянно кивнул Груничев.
Я несколько замялась. Мне в первую очередь нужны были деньги на дорогу, и я рассчитывала получить их от своего клиента. Но Груничев, видимо, совершенно забыл о таком прозаическом моменте в столь драматический для себя час. Пришлось отбросить ложную скромность и прямо заявить:
— Потребуются деньги на расходы.
Теперь до Груничева дошло, что от него нужно. Святослав тут же встрепенулся и, пробормотав «да-да», двинулся к запертой дверце серванта. Отсчитав нужную сумму, он протянул мне деньги, после чего взял за рукав.
— Что такое? — уточнила я.
— Это… — теперь замялся он. — Вы, пожалуйста, маме не говорите, что Алена может иметь какое-то отношение… Собственно, она и так имеет прямое отношение… Я хотел сказать, что…
— Я поняла, что вы хотели сказать, — успокоила я его. — Не волнуйтесь, я не собираюсь откровенничать с вашей мамой. Вы уж потом сами с ней как-нибудь объяснитесь. Я планирую вернуться быстро, но если мне придется в Пензе задержаться, я позвоню. Если у вас здесь что-то случится, вы тоже звоните мне на сотовый. Да, и еще, чуть не забыла — мне нужна фотография Алены.
Груничев тут же принес альбом с фотографиями. Алена была в нем представлена в различных одеждах, позах и ракурсах. Я выбрала самый нейтральный снимок и положила его в свою сумочку. На этом я распрощалась с расстроенным до глубины души Груничевым и покинула его квартиру.
Адрес предыдущей прописки Алены я выяснила только на следующий день. Что же касается упомянутой Груничевым тетки, то где ее искать, мне было совершенно неясно. В записной книжке Алены тоже никаких указателей на эту тему я не нашла. В гостях Святослав у нее ни разу не был, после того как Святослав с Аленой поженились, тетка их не навещала. Отношения с ней у Алены тоже были «не очень», как и с матерью? Но ведь Алена жила у нее! Святослав на эту тему ничего вразумительного ответить не смог — мол, его ни тогда, ни позже тетка вообще не интересовала.
Все можно понять и объяснить, если захотеть. Но у меня сложилось мнение, что сама Алена постаралась по максимуму обрубить после свадьбы все свои связи с прошлым. Взяв фамилию мужа, паспорт она поменяла на новый, и все получилось хорошо — для мужа и его мамы, если бы вдруг они решили поинтересоваться, место ее предыдущей прописки осталось неизвестным. Нет, это не совпадение, здесь что-то кроется. Не познакомила мужа ни с матерью, ни с теткой, не встречалась с ними сама. Почему? Неужели не хотелось просто повидаться, рассказать о себе, поделиться впечатлениями?
Ответы на свои многочисленные вопросы я и хотела получить по адресу предыдущей прописки Алены, куда сейчас и направлялась с максимально приемлемой для трассы скоростью в сто двадцать километров в час. Я ехала в Пензу, к маме Алены, Татьяне Анатольевне Зубровой.
Я вспоминала свою первую встречу с Аленой у них со Святославом дома. И ничего особенного, чтобы зацепиться, в воспоминаниях не находила. Обычная молодая женщина, с некоторой ленцой и совершенно спокойным, без видимой нервозности, поведением. А на вечеринке был явно демонстративный пьяный кураж. Но только ли алкоголь виноват в его появлении? А может быть, Алена чувствовала, что близится конец? Значит, знала, откуда ветер дует. Но ведь мне-то не сказала! Почему? Святослав очень удивился, когда я выложила ему версию о том, что хотели убить именно его жену…
У меня накопилось много вопросов. Ответит ли на них мама Алены?
А что мне «косточки» скажут? Самый удобный момент для обращения к высшим силам в пути — бензозаправка. Она как раз показалась впереди, чему я очень обрадовалась — бензобак, между прочим, не резиновый и пора было его пополнить.
А результат гадания оказался таким: 7+20+25 — «Не думайте, что вся жизнь — ошибка. Вам не стоит так мрачно смотреть на происходящее».
«Косточки» оптимистичны донельзя. Похоже, поездка в Пензу затеяна не напрасно. Я нахожусь на правильном пути, что меня не может не радовать.
* * *
Город Пенза хотя по российским масштабам не очень-то и велик, однако площадь занимает приличную. И поплутать в поисках нужного адреса мне пришлось где-то около часа.
В конце концов я оказалась на окраине города в так называемой правобережной его части и остановилась возле панельной пятиэтажки. От нее веяло застойными временами, когда, видимо, она и была впопыхах построена в рамках программы обеспечения рабочего класса отдельным жильем. Рядом стояло еще несколько столь же невыразительных в архитектурном плане строений. Вокруг были рассыпаны чахлые деревца, между которыми змеями петляли уродливые трубы, с которых безобразными висюльками свисала стекловата. Около нужного мне подъезда я заметила двоих мужиков синюшного вида: один еще более или менее держался вертикально, схватившись за спинку скамейки двумя руками, другой же неукротимо клонился к земле. В общем, райончик тот еще оказался.
Описав дугу и обойдя таким образом нестойких мужичков, я зашла в подъезд. Меня обдало удушливым запахом жареной картошки и лука, который смешивался с каким-то еще, просто тошнотворным. Слава богу, квартира номер четыре располагалась на первом этаже и долго продвигаться по подъезду мне не предстояло.
Я позвонила. За дверью стояла тишина. Мне не хотелось думать, что квартира пуста и мне придется возвращаться сюда еще неизвестно сколько раз. Я нажала кнопку звонка более настойчиво. Сделала я это еще и по той причине, что пьяные мужики, которых я видела, медленно вошли в подъезд и с трудом начали восхождение по лестнице, шатаясь из стороны в сторону. Мой контакт с ними, казалось, стал неминуем. Но тут дверь квартиры номер три неожиданно распахнулась, и на пороге возникла молодая девица с беспорядочно взбитой копной рыжих волос.