Сдерживая стон, Хелен закрыла глаза. Что теперь? Ее тело и разум все еще находились в плену пережитого удовольствия. Как просто было бы лежать здесь, наслаждаясь теплом его близости, и предоставить судьбе решать все самой. Но тогда Мартин проснется и снова заговорит о браке, а ей придется отказывать ему, лежа нагишом в его объятиях.
Хелен поморщилась. Открыв глаза, она медленно подняла взгляд к лицу Мартина. Он по-прежнему спал. К счастью, она лежала с внешней стороны кушетки. С легким вздохом облегчения Хелен осторожно выбралась из его сонных объятий и выпростала ноги из-под шелковых покрывал, которыми он накрыл их.
Оказавшись на свободе, она быстро начала одеваться. Застегивая корсет, Хелен позволила себе любовно окинуть взглядом большое тело, раскинувшееся среди смятых шелковых покрывал. На ее лице мелькнула неясная улыбка. Теперь она, по крайней мере, знала, что значит лежать на конце радуги и отчего так вспыхивали глаза Доротеи, когда она смотрела на Хейзелмера. Мартин перенес ее на конец радуги и подарил мгновения бесконечного наслаждения, подобного которому она никогда не испытывала. Хелен навсегда запомнила его, запечатлела в своем сердце, как свет, которому суждено озарять годы одиночества, ждавшие ее впереди.
Подавив вздох, она надела платье и расправила его поверх нижней юбки. Что ей сказать Мартину, когда он попросит ее руки? Несмотря на то что с последней попытки прошла неделя, Хелен так и не смогла придумать, как объяснить ему свой отказ. Сказать по правде, раздумья привели ее к выводу, что сама попытка такого объяснения может оказаться опасной. Мартин был не из тех мужчин, которые готовы смиренно принять отказ. Он станет спорить, угрожать, воспользуется любыми средствами, чтобы заставить ее уступить. А Хелен не собиралась уступать. Даже несмотря на те прекрасные часы, которые она провела с ним, а может быть, именно благодаря им, Хелен лишь утвердилась в своей решимости дать ему возможность осуществить свои мечты. Она любила Мартина, любила сильней, чем могла себе представить, глубже, чем могла осознать. Самопожертвование было тем, в чем у нее имелся некоторый опыт. Ее девичьи грезы были принесены в жертву родительским амбициям, ее гордость – жадности мужа. Мартин, как никто другой, был достоин ее жертвы, и Хелен готова была пойти на нее добровольно, хотя и не без грусти.
Спокойно и решительно Хелен позволила взгляду остановиться на волевых чертах его лица, немного смягченных сном. Она никогда не сможет заставить его принять ее решение, так лучше и не пытаться. Если она ничего не станет объяснять, а лишь будет настойчиво отказывать, он придет в ярость, но не сможет принудить ее изменить свое мнение.
Ему это не понравится, но станет для него благом.
Пуговицы на спинке платья оказали серьезное сопротивление. Заметив на полу свои мягкие прогулочные туфли, Хелен сунула в них ноги, одновременно осматривая элегантно обставленную комнату. Каждый предмет здесь был очень тщательно подобран. Основу стиля составляла простота линий и форм, строгость которых уравновешивалась ярким декором, сочетавшим в себе черные и голубые тона с золотом. По правде сказать, эта комната очень подходила своему хозяину. Хелен не могла представить себе Мартина в более дешевой обстановке. Это была его среда, его место. И здесь он должен был остаться.
Ее взгляд снова упал на красивое лицо Мартина. Хелен улыбнулась, вспомнив его старания уберечь ее от воображаемой боли. Улыбка угасла. Ее отказ вызовет не только гнев. Она собиралась нанести ему удар по самому чувствительному месту. Ее отказ сдаться после любовных наслаждений больно ударит по его гордости ловеласа.
Хелен побледнела, почувствовав внезапный озноб.
В шестнадцать лет она узнала, что ей не суждено прожить легкую жизнь. Чувствуя себя несчастной и одинокой, она стойко скрывала свои горести под маской благополучия. Но чего Хелен не могла понять, так это почему судьба так жестоко обошлась именно с ней. Почему выбрала именно ее.
Отбросив в сторону эти безнадежные мысли, Хелен решительно выпрямилась. Ее пальцы все еще возились с маленькими пуговками на спине, скользя по неподатливому шелку. Пробормотав несколько отборных проклятий, она с новой силой бросилась в атаку, но пуговки по-прежнему ускользали из ее рук.
Измученная Хелен подняла взгляд… и тут же столкнулась с теплыми серыми глазами, взиравшими на нее с ленивой насмешкой. Увидев, что она смотрит на него, Мартин широко улыбнулся:
– Ты должна была разбудить меня.
Его голос все еще звучал хрипло и на несколько тонов ниже обычного, словно приглашая к недозволенным удовольствиям.
Хелен захлопала глазами, пытаясь собраться с мыслями. Она должна быть спокойна. Стараясь говорить своим обычным, немного небрежным тоном, она сказала:
– Уже поздно, и мне надо домой. Я подумала, что совершенно незачем будить тебя, пока я буду одеваться.
Сохраняя невозмутимое спокойствие, Мартин засмеялся:
– Вы так хорошо понимаете меня, прекрасная Юнона. – Он поманил ее. – Иди сюда.
Хелен с подозрением посмотрела на него:
– Мартин, но мне действительно надо домой.
Взгляд Мартина скользнул на часы. Он недовольно нахмурился:
– Пожалуй, ты права. – Он вздохнул. – В таком случае будет лучше, если ты позволишь мне оказать тебе помощь с платьем.
Мартин сел, свесив ноги с кровати. Покрывало соскользнуло ему на пояс. Он махнул рукой, предлагая ей подойти, и Хелен неохотно встала перед ним. Его сильные руки сомкнулись у нее на талии. На одно мгновение их взгляды встретились. Завороженная его взглядом, Хелен затаила дыхание, глядя, как губы Мартина изгибаются в уже знакомой ей медленной улыбке. Потом он повернул ее к себе спиной.
Его ловкие пальцы быстро справились с пуговицами. Но прежде чем Хелен успела отойти, он обхватил ее за талию и, потянув вниз, усадил к себе на одно колено.
Ощутив в руках ее горячее тело, Мартин снова пожалел, что она не разбудила его раньше. Он всерьез подумывал о том, чтобы снова уложить ее в постель и снять с нее одежду. Какая разница, что подумают в свете? С кривой усмешкой Мартин признал, что такое безумство не может продолжаться долго, если только он не намерен определить их социальный статус как графа и графини Мертон. Из чего следует…
Он повернул прекрасную Юнону так, чтобы видеть ее лицо. На его губах заиграла коварная улыбка соблазнителя.
– Тебе понравилось?
Хелен широко открыла глаза и покраснела от злости.
Мартин засмеялся, погладив ее пальцем по щеке.
– Скажи, что ты выйдешь за меня, и мы сможем наслаждаться так каждый день… или хотя бы каждую ночь. – Он подумал, что делает предложение уже второй раз, правда, нынешние обстоятельства были ему по вкусу гораздо больше. Уверенно улыбнувшись, Мартин ждал согласия прекрасной Юноны.
Хелен не могла смотреть ему в глаза. Она чувствовала, как Мартин напрягся в затянувшейся тишине. По коже побежали мурашки. Она попыталась высвободиться из его рук. Мартин убрал руки и отпустил ее. Хелен встала и, отойдя к камину, повернулась к нему.