Когда Фиона подошла к пасынку, она услышала удивленный шепот его товарищей. Неужели юноша действительно нанес графу опасную рану?
— Я не знаю, как это случилось, — волновался Спенсер. — Я думал, лэрд заблокирует мой выпад, как он обычно делает с другими. Я не собирался ударить так сильно!
— У него текла кровь, — с ужасом в голосе сказал один из молодых ребят.
Спенсер переменился в лице. Когда он увидел Фиону, то спросил:
— Граф очень сердится?
— Я думаю, его гордость пострадала гораздо больше, чем рука, — сказала она негромко. — А как ты? Не пострадал?
Спенсер покачал головой, и Фиона вздохнула с облегчением. Потом сквайры оттеснили ее. Они были возбуждены, хлопали Спенсера по плечу и спине и поздравляли его, причем так громко, чтобы все оставшиеся во дворе слышали это. И все же Спенсер избегал их взглядов, опустил голову и выглядел несчастным.
Убедившись, что с мальчиком все в порядке, Фиона ушла в дом. В большом зале ее встретил хмурый Гэвин. Он стоял у одного из громадных каминов и разговаривал с Хэмишем.
— Может, мне позвать из деревни лекаря, милорд? — спросил дворецкий.
— Нет. Это всего лишь царапина.
— По-моему, выглядит совсем не как царапина, — возразила Фиона и хотела дотронуться до руки Гэвина.
Он вздрогнул от боли и отдернул руку.
— Я же сказал, что рана пустяковая.
— Дай все же взглянуть, — настаивала Фиона. — В своей жизни я видела немало рыцарей, которые очень страдали от небольшой, но нагноившейся раны.
Гэвин напомнил ей Спенсера, когда тот был раздражен, но все же лэрд внял ее просьбе. Как только он убрал руку, из раны вновь появилась свежая кровь.
Рана была глубокой и рваной — был оторван порядочный лоскут кожи.
— Придется зашить, — заявила Фиона.
— Ты уверена? Или ты ищешь предлог, чтобы вонзить в меня иголку?
Она наклонилась и прошептала ему на ухо:
— Милорд, вы пользуетесь малейшей возможностью поддразнить меня. Я думаю, что давно пришла пора отплатить вам тем же.
Гэвин хитро улыбнулся и, как и надеялась Фиона, сразу же забыл о своей ране. Воспользовавшись тем, что Маклендон отвлекся, Фиона усадила его на стул и послала Элис за иголкой и нитками, а Хэмиша — за теплой водой, чистыми бинтами и лекарственными травами.
Гэвин сидел с закрытыми глазами, пока она сняла с него рубашку и нижнюю майку, но он был таким бледным, что стало понятно, насколько сильную боль причинило ранение.
Фиона отослала прочь Элис и Хэмиша: незачем им видеть лэрда в минуту слабости.
Фиона подкрепила Гэвина порядочной порцией виски и, подождав, пока алкоголь подействует, начала осторожно промывать рану. Вода в тазу мгновенно стала красной, но кровотечение приостановилось.
Фиона вдела нитку в иголку и, сжав большим и указательным пальцами края раны, начала сшивать их маленькими аккуратными стежками. Гэвин стиснул зубы и отвернулся, но не издал ни звука.
Фиона была ему за это благодарна. Хотя она была обучена врачеванию и многое умела, но было непросто протыкать человеческую кожу, особенно если раненый вопил и корчился.
Закончив шов, Фиона приготовила мазь из трав и меда и толстым слоем наложила ее на рану, а потом перевязала руку чистой тканью. Чтобы немного успокоить Гэвина, она положила ему ладонь на лоб и заодно проверила, нет ли у него жара.
— Я все никак не могу поверить, что это сделал Спенсер, — пробормотала она.
— Луч солнца попал на клинок его меча и на минуту ослепил меня, — проворчал Гэвин.
— Вот как? Должно быть, это был какой-то особенный, мимолетный луч, — дурашливым тоном сказала Фиона. — Небо весь день затянуто тучами!
— Перестань издеваться, пожалуйста. — Гэвин согнул руку и повел плечом, немного поморщившись от боли. — Я полагаю, это был английский заговор. Появившись в толпе, ты тем самым отвлекла мое внимание, и твой сын атаковал меня.
— Ах, вот как это случилось? — подбоченилась Фиона. — Не ты ли учил Спенсера, что честная битва не всегда приводит к победе?
— Да, но Спенсеру не нужны дешевые трюки. Он уже многому научился.
Похвала обрадовала Фиону. Она давно убедила себя, что с помощью правильных тренировок Спенсер преодолеет свои ограниченные возможности. Оказалось, что она была права.
— У него был хороший учитель, — сказала она.
— Это не моя заслуга. Молодых сквайров тренирует Дункан. Он очень строг с ними, но результаты обнадеживают.
— Я знаю, ты тратил на него и свое время. Спасибо.
— Благодарить меня незачем. В конце концов, это часть нашего соглашения.
У Фионы на миг сжалось сердце.
— Да, конечно.
Она отвернулась, стараясь не огорчаться из-за слов Гэвина: они возвращали ее к реальности.
Да, их деловое соглашение остается в силе. Бартерный обмен услугами. Гэвин согласился тренировать ее сына в обмен на то, что она будет спать в его постели.
Ни больше ни меньше.
Замечание Гэвина было неприятным напоминанием того, о чем не следует забывать.
Гэвин заметил, как изменилось выражение лица Фионы после его реплики, и ему хотелось откусить себе язык. Сначала он позволил себе быть невнимательным на тренировочной площадке и этим унизил себя, а теперь ненароком оскорбил женщину, которая просила его защиты.
Он потянулся к ней. Фиона попыталась его оттолкнуть, но он схватил ее за руку и притянул к себе.
— Будь проклята моя несдержанность, — сказал он и погладил ее по щеке. — Между нами гораздо больше, чем соглашение, моя дорогая. Мы оба знаем это.
— Вы ничем мне не обязаны, милорд.
В ее голосе была такая боль, что у Гэвина защемило сердце. Рассуждая логически, он знал, что не должен чувствовать себя виноватым. Он не заставлял ее — она сама предложила ему стать его любовницей.
Однако нельзя было отрицать, что их отношения давно переросли уровень обычной сделки. Дать им верное определение Гэвин не мог, но и игнорировать реальность было бы оскорбительно для обоих.
— Боюсь, мы оба оказались в более серьезной ситуации, чем рассчитывали, — тихо сказал он.
Фиона открыла глаза и встретилась со взглядом лэрда. Она вздохнула, а ее лоб прорезала глубокая морщина.
— И что же ты предлагаешь делать?
Он поднес ее руку к губам и поцеловал. Это был жест уважения.
— Наслаждаться каждой минутой.
Следующие несколько дней установился порядок, который Гэвин нашел восхитительным. Каждую ночь он ложился с Фионой в постель и занимался с ней любовью. Иногда это происходило быстро и с невероятным напором, когда желание Гэвина требовало немедленного удовлетворения. А иногда это был нежный, медленный процесс, который оканчивался на удивление еще более невероятным взрывом.