— Осторожно, — предупредила Фиона и закрыла собой Эйлин.
Гилрой удивленно отпрянул:
— А я подумал, ты хочешь, чтобы я перерезал ей горло.
— Что? — в шоке от этих страшных слов воскликнула Фиона.
— Если она будет мертва, миледи, граф не сможет сделать ее своей женой.
— Что вы такое говорите! — еще больше ужаснулась Фиона.
Эван наклонился к Эйлин, и она в страхе отшатнулась, но это его не остановило. Он быстро разрезал веревки сначала на ее руках, а потом на ногах. Фионе показалось, что его взгляд слишком долго задержался на изящных икрах Эйлин. Увидев, что Фиона смотрит на него, он скорчил гримасу и прикрыл ноги Эйлин подолом ее платья.
Все же Фиона успела заметить нехороший блеск в глазах Гилроя и стала лихорадочно думать о том, как далеко им удастся убежать.
— Помни, что ты мне обещала, — словно читая ее мысли, предупредил Гилрой. — Я тебя очень быстро поймаю, и тебе это не понравится.
— Мы обещали слушаться вас, — с достоинством сказала Эйлин. — Но мы не обещали, что не сбежим.
— Я вижу, лэрд Синклер воспитал храбрую девицу.
Эйлин гордо подняла голову:
— Я не девица, сэр, я леди.
Широкая улыбка Гилроя напомнила Фионе Гэвина, и она тоже чуть было не улыбнулась. У нее появилась надежда, что, несмотря на грубость и высокомерие, в этом человеке все же была хотя бы капля чести.
— Будь ты девицей или леди, ты все равно в моих руках, и станешь делать то, что я скажу.
К лицу Эйлин прилила кровь.
— Мой отец посадит твою голову на кол, если ты посмеешь плохо со мной обращаться!
— Пусть сначала поймает меня.
— Эван!
Все обернулись на голос. Неподалеку стоял Алек с серьезным видом, явно пытаясь удержать некоторых из своих людей. Выражение лица Гилроя стало задумчивым.
— Вы должны все время находиться в поле моего зрения. Поняли?
— Граф хорошо вам заплатит, если мы вернемся целыми и невредимыми, — вырвалось у Фионы.
Гилрой нахмурился.
— Мне нужны не деньги, леди Фиона. Впрочем, я подозреваю, что вы уже догадываетесь обо всем.
После этого загадочного заявления Гилрой повернулся и отошел.
Эван громко выругался. Подзуживаемые недовольным Магнусом, разбойники снова начали препираться. Некоторые не могли решить, какой выкуп можно потребовать за женщин. Другие, наоборот, считали глупостью сообщать графу, что это отряд Гилроя захватил пленниц. А еще несколько человек полагали, что надо просто избавиться от обеих леди.
Гилрой знал по опыту, что все эти горячие споры рано или поздно окончатся дракой и, в конце концов, обернутся против него.
Когда Эван увидел, как леди Фиона и леди Эйлин выехали из замка без какого-либо сопровождения и практически без защиты, если не считать нескольких мужчин, охранявших телегу с зерном, он посчитал это большой удачей. Но сейчас дело может обернуться большими неприятностями, если только он позволит этому совершиться.
Должен же существовать способ обернуть все в свою пользу! Обе женщины были большой наградой, но по правде говоря, Эван не хотел, чтобы все свелось просто к деньгам. Однако, судя по недовольным голосам и раздражению его сторонников, ему, наверное, придется пойти на компромисс и сделать то, что требует большинство.
Эвана выводили из себя бесконечные просьбы, большинство которых были так или иначе связаны с унижением его брата. Приспешники Гилроя требовали заставить Маклендона встать на колени и засвидетельствовать Эвану свое почтение перед лицом всего клана, еще до того, как Гилрой будет признан законным и уважаемым сыном графа Киркленда, а не бастардом без имени и наследства.
Другие планы были не столь грандиозны: получить прощение всех прошлых прегрешений, обещание амнистии всем людям за обещание жить как законопослушные люди, а не преступники, даровать Гилрою недвижимость на земле Маклендонов с правом иметь свою армию. Не обязательно, чтобы это был огромный замок. Достаточно небольшого поместья, которое будет принадлежать одному Эвану, и он сможет всем распоряжаться по своему усмотрению.
Желания Эвана диктовать его воображением, но на самом деле он знал, что граф не согласится на выполнение даже одного из них. А если согласится, то будет мстить.
— Если мы будем удерживать женщин, требуя выкуп, граф узнает, кто мы такие, — настаивал Магнус.
— Нет, — возражал Эван. — Переговоры с графом буду вести я. Он ни о ком из вас не узнает, можешь быть спокоен.
Некоторые мужчины, смягчившись, согласились с Гилроем, но это не устроило Магнуса:
— Женщины всех видели. Они могут описать нас.
Эван пожал плечами:
— Мы и так живем вне закона. Какое имеет значение, если Маклендоны узнают, как вас зовут?
Этого не следовало говорить. Многие потупили взгляды, избегая смотреть на Эвана.
— Если граф узнает, кто мы такие, нас будут преследовать до конца нашей жизни, — сказал Алек. — Мы никогда не сможем жить с нашими семьями нормальной крестьянской жизнью.
— Да, и они будут страдать за наши грехи, — добавил Магнус.
Эван понимал, что все это его вина. Магнус был страшно жаден. Он уже несколько месяцев ждет, что появится возможность бросить вызов Эвану как лидеру. Сможет ли он удержать его на этот раз? Или будет вынужден драться?
— Что конкретно ты предлагаешь, Магнус?
Губы Магнуса дрожали от сдерживаемого возбуждения.
— Мы не можем рисковать, отпуская их. Почему бы нам сначала немного не позабавиться?
Эван даже не пытался скрыть своего отвращения.
— То есть изнасиловать? А потом убить? Ты это имеешь в виду? Так и скажи.
Магнус поскреб щетину на подбородке.
— Мы не можем рисковать. Они расскажут графу, кто мы, — вновь начал он гнуть свою линию.
— Сомневаюсь, что лэрд Синклер не отомстит за смерть дочери. Ты хочешь, чтобы на наши головы обрушился гнев Синклеров и Маклендонов?
— Эван прав. Незачем напрашиваться на неприятности, — выступил вперед Алек. — Мое мнение — мы получаем выкуп за девушку Синклер. Она стоит немало.
Жадность очень быстро взяла верх.
— А что с англичанкой? — спросил Эван.
Алек пожал плечами:
— Оставим.
— Оставим? — Глаза Эвана потемнели. — В качестве кого? Твоей игрушки?
— Я подумал, что это будет справедливо.
— Нет, — отрезал Эван. — Я тебя выслушал, а теперь мне надо подумать. Как только я приму решение, то дам вам знать.
— А если мы не согласимся с твоим решением? — ехидно спросил Магнус. — Что тогда?