Телефон зазвонил в десять тридцать в пятницу утром. Гейбриела с наслаждением вслушивалась в голос Гари и не сразу вспомнила, что решила порвать с ним. Полностью и безвозвратно.
Гейбриела Симони обдумывала свое решение несколько ночей подряд и приняла его вовсе не потому, что ее друг не тот парень, с которым женщине стоит иметь дело. Гарет Барт был исключительно импозантен, очень хорош в постели, богат и щедр, но чудовищно опасен тем, что отрицал все принципы, по которым жила Гейби до того, как познакомилась с ним. Оставаясь с Гари, она как бы расставалась с самой собой.
И еще — ее страшно раздражало, как он с ней обращался. Гари делал что хотел и когда хотел, а ее мнение вообще не бралось в расчет. Большой удачей было, если вдруг их желания совпадали.
Она отдала Барту год жизни. Более чем достаточно, чтобы понять у них нет будущего. Теперь, оставаясь с ним, Гейби лишалась возможности познакомиться с мужчиной, более подходящим для нее, чем нынешний возлюбленный.
Три недели молчания явились последней каплей, переполнившей чашу ее терпения. Три долгие недели, в течение которых Гари, находясь в отъезде, ни разу не подумал о ней, а если и вспоминал, то, видимо, решил, что совсем не обязательно тратить несколько минут на телефонный звонок. Теперь окончательно стало ясно, сколь мало Гейбриела Симони значит в его жизни. Она, несомненно, его устраивала. Ему было удобно и легко с ней. Но, к сожалению, сейчас он находился далеко от нее. А раз эта женщина по имени Гейби не могла ему дать то, что он в данное время хотел, то не стоило и тратить время попусту на какие-то там телефонные разговоры, не сулящие немедленного результата.
Каждый день, проведенный без Гари, все больше и больше убеждал дедушку в необходимости порвать с ним. Даже сейчас, когда для него настал удобный момент вспомнить о ее существовании, он позвонил в рабочее время, что не давало Гейби возможности серьезно поговорить об их личных делах.
Но несмотря на все это, просто услышав его голос по телефону, она вдруг усомнилась в своем решении. Ни одна самая стройная логическая система в мире не могла для нее сбросить со счетов тот факт, что Гари заставлял ее испытывать такие чувства, какие никакой другой мужчина в мире — в этом Гейби определенно не сомневалась — не мог в ней вызвать. И пока ее разум выступал за необходимость разрыва, душа трепетала от нетерпения при мысли о встрече с ним. Она сказала Гари, что очень соскучилась, совершенно забыв послать его к черту.
— Я собираюсь кое-что закончить здесь, Гейби. — Голос Гари казался уставшим. — Но мы сможем, — продолжал он, — целый уик-энд провести вместе. Я не знаю точно, каким самолетом я смогу вылететь из Торонто, но считаю, что лучше, если мы встретимся у меня.
Разумеется, подумала Гейби, это сэкономит его время. А то, что он хочет встретиться с ней у себя, означает только одно — в его постели. Любой другой способ общения с женщиной для него просто не существует. Особенно с Гейбриелой Симони. Ее мнение, как всегда, его не интересовало. Для Гари есть лишь одна важная вещь в жизни — успех его строительной компании. И ничто никогда для него не может быть более важным.
Какие-то проблемы в его фирме «Фортуна» заставили Гари вылететь в Торонто, и, без сомнения, другая производственная необходимость вернет его назад.
Единственной целью, ради которой Барт терпел возле себя женщину, было то, что она давала ему возможность расслабиться и восстановить силы после крайне нервной работы. И вот у него появился свободный уик-энд, и он хочет использовать Гейбриелу в обычных «утилитарных» целях.
Но такая перспектива совсем не пугала ее. Напротив, она произвела обратный эффект — по всему телу после предложения Гари прошла какая-то сладкая нервная дрожь. Но Барт не заслуживал такой реакции, поэтому. Гейби изо всех сил постаралась, чтобы ее голос прозвучал как можно более равнодушно.
— Тебе никогда не приходило в голову, что для начала было бы неплохо спросить, хочу ли я этого?
Видимо, ее ответ вызвал у Гари некоторое удивление. Возникла пауза, впрочем довольно непродолжительная.
— Ну хорошо. Хочешь ли ты этого? — с тем же безразличием спросил он.
— Нет, так не годится.
Раздался раздраженный вздох. — Ну что ж, давай начнем снова. На этот раз его голос прозвучал нарочито взволнованно:
— Я очень тебя прошу, дорогая, встретить меня по прибытии в моем доме.
— Нет, Гари, я этого не сделаю, — собравшись с силами, твердо произнесла Гейби. Она не будет ублажать его ни сегодня, ни завтра, ни потом.
— Почему? — раздраженно воскликнул он.
— Я занята.
Тишина на другом конце провода на этот раз длилась дольше.
Когда в трубке наконец раздался его голос, то она уловила в нем подозрительные интонации.
— С другим мужчиной?
Гейби вдруг стало интересно: имели ли подозрения Гари корни в его собственных грехах? Когда он утверждал, что отсутствовал по делам, встречался ли он с любовницей? Может быть, поэтому он порой не звонил ей, даже когда находился в Ванкувере?
— Возможно, ответила она; уговаривая себя, что порывать с Гари надо немедленно.
— Что за дурацкую игру ты затеяла, Гейби? Я предупреждаю тебя — мое терпение может лопнуть.
— Дело в том, — горько произнесла она, — что сейчас настало время привнести некоторое неудобство в твою жизнь.
— Черт побери, у меня нет сейчас времени на этот бред, — прорычал он. — Если ты не хочешь быть со мной, просто так и скажи.
Все правильно, подумала Гейби, и что-то внутри нее ёкнуло. Никакой попытки с его стороны хотя бы выяснить, в чем дело. Что уж там говорить о каких-то оправданиях, извинениях. Такие слова никогда не могли быть произнесены мистером Бартом. Все оказалось просто, даже слишком просто.
— Да, Гари. Все кончено. Мы больше не будем вместе.
Ну вот она и произнесла эти слова. Никогда не предполагала, что скажет их сейчас и здесь. Странный незапланированный финал. И хотя Гейбриела уже раньше решила порвать с Гари, ей хотелось сделать это не по телефону, а глядя ему в глаза.
Снова пауза, а затем прозвучал его голос, который показался Гейби каким-то опустошенным.
— Этого не может быть.
— Мне жаль, но мы должны расстаться. — Она продолжала выдерживать этот металлический тон, с трудом отбиваясь от пульсирующей с частотой ударов сердца мысли: «Господи! Что же я делаю?» — Мне жаль, — произнесла Гейби еще раз.
— Тебе жаль? Это здорово, это чертовски здорово. Я сжигал свои мозги дни и ночи, спешил, а ты… Отправляйся к черту! — воскликнул он и с грохотом опустил трубку.
Именно этот звук остервенело брошенной трубки убедил ее в том, что она поступила правильно. Все ее эмоции были исчерпаны, и девушка устало положила трубку на рычаг.