Почему в сон? Потому что живьем я как-то побаиваюсь…
Интересно, если я, когда пойду спать, сожму его в руке, он отправится в сон вместе со мной? Проверим?
Проверим.
Кста-а-ати… а во сне месячные тоже будут? Ой как неудобно-то…
– А это что?
– Шарфик. – Открыв глаза, поняла, что в руке до сих пор зажат он самый, родимый. – Я же обещала.
– Удивлен. Честно удивлен. – Не торопясь прикасаться к шарфу, демон недоверчиво разглядывал вязаную вещь. – Так, давай уточним. Ты. Связала. Сама. Мне. Подарок?
– Хм… – Подарок? Вообще-то нет. Хотя выглядит это именно так, в чем-то он прав. – Ну да. А что?
– Да нет… удивлен.
Пока этот рогатый удивлялся, я, коварно усмехнувшись, приподнялась и, накинув серебряную удавку ему на шею, тут же завязала под подбородком. Чуть подтянула, еще…
– Меня сложно убить шарфом. – Столько иронии в синих глазах…
– Я просто поправляю. – Я не смутилась. Это так и задумывалось, да.
Да-да!
– Спасибо.
Неужели смутился сам? Ох, пресвятые ежики! Да он и правда смутился! Вот черт…
– Пожалуйста. – Отведя взгляд, застыла, когда услышала то, чего уж вовсе не ожидала.
– А можно я тоже сделаю тебе подарок?
– Мм… какой?
– А какой хочешь?
– Да я ничего не хочу… – Растерянно рассматривая Рурга, пожала плечами. А ведь я действительно ничего не хотела. Он обеспечил нас всем.
– Тогда я выберу сам. – Задумчиво прикрыв глаза, демон неожиданно сорвался с постели, и я увидела, что он абсолютно обнажен. И почему-то покраснела. Нет… ну как бы… ага… И шарфик на шее. Пипец.
Он же, не обращая на меня никакого внимания, вышел из комнаты. Не поняла. И что теперь? Пять минут, десять… Откинувшись на подушки, зарылась в одеяло. Ну и катись…
– Не спать!
О, пришел. Лениво открыв глаз, еще успела подумать, а можно ли уснуть во сне, и тут же распахнула второй.
– Это что?
– Мой подарок. Тебе. Нравится? – Подойдя ближе, а затем и вовсе сев на кровать, Рург протянул мне потрясающую вязаную шаль. Серебряная, воздушная, невозможно мягкая и изумительно красивая… А по краю голубые и фиолетовые руны…
– Нравится. – Осторожно прикоснувшись к вещи, поняла, что и во сне можно почувствовать умиление. – Очень красиво. А ты мне не расскажешь, что значат эти цвета?
– Давай чуть позже? – Шепот в ухо, а меня уже заворачивают в воздушное великолепие и притягивают к себе, чтобы проложив дорожку из поцелуев от плеча к плечу, прошептать во второе ухо: – Ты очень красива… моя королева…
А ты очень настойчив… мой большой и непредсказуемый…
Сегодняшняя ночь была неуловимо иной. Более… натуральной, что ли, не могу объяснить… а может, мне просто показалось.
Проснувшись утром, закутанная в шаль, могла только мечтательно улыбаться. Не кольца, не ожерелья, не серьги, не браслеты… А вязаная шаль…
И это умиляло больше всего.
Ладно, свяжу ему еще и носки.
Следующие несколько дней прошли почти в том же режиме, кроме одной существенной детали. Сны прекратились. Неужели на этом все? Я выздоровела? Нет, я рада… Но уже скучаю. Или не скучаю?
Хуже. Намного хуже. Мне его не хватает.
Ну что, Ева? Влюбилась? Ничего умнее не придумала? Он же демон! Игрок!
А ты?
А ты игрушка.
Самый гордый и независимый еж нашептывал, что мы справимся. Время… время лечит, это не любовь, это просто… просто ситуация так сложилась, просто он был первым…
Но не последним!
И сообщение писать мы ему не будем! Мы гордые! У нас достоинство есть! А еще сила воли! Да! Много силы воли!!!
Очередной раз успев свернуть окошко скайпа до того, как палец нажал «Отправить сообщение», скрипнула зубами. Прошло пять дней. Он не снился, не приходил, не писал.
Сволочь!
Несмотря на то что уже одиннадцатый час ночи, отправилась на кухню и заказала себе успокоительного в количестве трех ягодно-желейных пирожных. Плевать на фигуру, ее все равно никто не ценит. Кружку чая побольше, плед на плечо и на качельки.
Да, я к ним пристрастилась. Мягкие, удобные, не скрипучие. И целиком и полностью мои! Как ни странно, Леська на них внимания не обращала, предпочитая или носиться с Мрашем по окрестностям, или купаться на озере, или зависать в Интернете. Ну и ладно, мне больше достанется.
Да-да, великое заблуждение детей – все они искренне желают побыстрее повзрослеть и лишь после двадцати пяти – тридцати понимаешь, как же хорошо было там… в детстве.
У меня оно было совсем не беззаботным. Родители погибли, когда мне было всего три года, – сгорели в частном деревенском доме. Мне повезло – я гостила у тетки и в итоге задержалась у нее еще почти на четырнадцать лет. Своих детей у нее было четверо, муж-алкаш, и я оказалась не самым желанным довеском. Который, впрочем, моментально нашли, куда пристроить. Подъем в пять утра, накормить-подоить скотину, убрать хлев, приготовить завтрак на всю семью, убрать дом, огород… И так все четырнадцать лет. Нет, я не была Золушкой, остальные дети работали не меньше меня, но…
Но именно за это время я научилась ненавидеть быт и животных.
Выпускной в школе, пересчет скудных сбережений, сбор нехитрого имущества и первой же электричкой сбежала в ближайший крупный город, чтобы стать себе хозяйкой. Попыталась поступить в институт, но тут же получила неприятное известие – знаний катастрофически не хватает. Что ж… то, что я сирота, помогло мне поступить в техникум.
Два года перебивалась с тройки на четверку, минимальная стипендия, общага, вечерние подработки везде, где только можно, и приз на выпускном.
Он.
Виктор.
Старше меня на пять лет. Взрослый. Красивый. Богатый. И влюбившийся в меня с первого взгляда. Сказка…
Сказка длиною в пять лет. Какая работа? Какая независимость??? Конечно же я делала все, что говорил он! Переехала к нему, забросила диплом на самую дальнюю полку, забыла немногочисленных знакомых, с открытым ртом внимала каждому его слову.
И лишь сейчас, вспоминая подробности и мелкие несуразности, я начинала понимать – меня использовали уже тогда. Тонко, тоньше и реже, чем свекор, но все же использовали.
Кем я для него была? Уж точно не любовью. Хотя, может, легкой влюбленностью? Первые полгода. А потом тяжелая и неожиданная для нас обоих беременность, маленькая Леся, бессонные ночи, бессонные дни, он, где-то вечно пропадающий, но я верила, что на работе и в командировках…
Затем та злополучная поездка к родственникам, а через полгода катастрофа. Тела я не видела. Просто через неделю, после того как Виктор уехал в очередную командировку, к нам домой пришел свекор и срывающимся голосом сообщил, что его сын погиб. Трагическая и глупая случайность – на остановке другого города его сбил автомобиль и скрылся. От тела мало что осталось, и мне его не покажут. А все потому, что он прекрасно понимает: я должна запомнить Витеньку живым, красивым, целым…