Если бы его спросили, чего он дуется, как мышь на крупу, Рюрик не смог бы чётко сформулировать. Просто было обидно, что она с ним вот так… ммм… неуважительно. Ещё наверняка и виноватым его считает. А в чём он виноват? Этот маленький паразит сам сбежал. А ещё ясновидящий! Тьху. Хоть бы вылечился, чучело ушастое.
То, что они уже вошли в его квартиру, Рюрик сообразил слишком поздно. Соседка, сбросив туфли, босиком убежала на кухню и, когда он притащился следом, уже по-хозяйски раскладывала лекарства в холодильнике.
– Вы что, ночевать у нас будете? – мрачно поинтересовался Тарасов.
– А что, вы сами справитесь? – без тени насмешки спросила она. Ровным, равнодушным голосом.
– Да уж как-нибудь, – огрызнулся Тарасов. Родные стены придали ему уверенности.
– Вы запомнили, когда что давать? – блондинка приподняла одну бровь, глядя на Рюрика как на случайно заползшего в дом жука: дескать, а это ещё что за новости?
Тарасов насупился. Он не то что не запомнил, он вообще этого не слышал. Более того, он даже не понял, что с собакой. Но не спрашивать же сейчас! Тогда белобрысая ведьма окончательно его растопчет морально. Всё правильно он прочувствовал при первой же встрече: кремень-баба, которая легко ломает мужиков через колено. Как прутики. Немудрено, что она одна. Потому и к соседям привязывается, жертву ищет. Язык-то вон какой ядовитый. И умеет ужалить в самое уязвимое место.
– И капельницу сможете поставить? – добила Рюрика девица, когда он уже почти сформулировал хлёсткий ответ.
Змея! Натуральная змея!
– К-к-к-какую капельницу? – прозаикался Рюрик. Час от часу не легче!
– Скажите, у вас есть кому посидеть со щенком? – устало спросила девушка. – У меня сейчас аврал на работе, я не смогу на этой неделе, к сожалению…
– Да уж обойдёмся как-нибудь! – вспыхнул Тарасов. Удивительное дело. Аллергия у него на эту несчастную соседку, что ли? Он просто физически ощущал, что при любой её реплике ощетинивается, словно бешеный дикобраз.
– К вам, я видела, женщина приходит…
– Приходит, – лаконично кивнул Рюрик, пытаясь заставить себя перестать хамить. А это было ох как сложно. Всякие гадости так и плясали на языке. Он, оказывается, тоже тот ещё пузырёк с желчью.
Если бы блондинка не вела себя с ним так покровительственно, снисходительно, начальственно… Да можно было бесконечно подбирать разнообразные нелестные эпитеты, характеризующие её тон! В общем, раз она по-человечески не может, то и Тарасов не обязан.
– Я договорилась с медсестрой, она будет приходить и делать капельницы, предупредите свою домработницу, пожалуйста. Капельницы нужно ставить два раза в день, Даша будет приходить в одиннадцать утра и в одиннадцать вечера. Вас устроит?
– А… а сколько это стоит? – напрягся Рюрик. Вот они, эти избалованные богатые дамочки. Она убеждена, что у всех есть домработницы и что все могут оплатить приходящую медсестру для собаки. Чокнуться можно! Это ещё один довод в пользу того, что для брака нужно искать нормальную, скромную девушку. У этих гламурных тёток совершенно инопланетный менталитет!
– Нисколько, – огорошила его «гламурная тётка». – Она из благотворительной организации.
– Что вы врёте! Не надо мне ваших подачек! – вспылил Тарасов.
– Перестаньте мне всё время хамить, – вспыхнула блондинка. – Да я из принципа не стала бы вам помогать деньгами. Не верите, спросите Дашу!
– Да вы с ней сговоритесь, знаю я вас, – пробормотал Рюрик.
– Послушайте, – не выдержала соседка. – Что я вам сделала? Почему вы такой невозможный человек?! Вы постоянно пытаетесь меня оскорбить!
– Я?!
– …Вы смотрите на меня, как на дохлого червяка! У вас даже губы кривятся! – заводилась девица.
– У меня?!
– …Я бы подумала, что вы голубой и просто ненавидите женщин, если б не ваша подруга, которая плясала тут в трусах!
– Она мне не подруга! – вклинился Тарасов, но слова ему никто не давал.
– Вы чуть не угробили щенка, хотя я вас предупреждала, что ему нельзя гулять! – несло соседку. Она раскраснелась, волосы растрепались, глаза сверкали праведным гневом. – Вы устраиваете дома бог знает что! После вас в лифте лужи!
– Что вы несёте? – ужаснулся Тарасов.
– Это ваша домработница подтвердила! Это ваши лужи!
– Это не наши! – теперь Тарасов оскорбился за Сваха, решив, что местоимение барышня выбрала по принципу мамаш, которые любят выдавать фразы типа «мы пошли в ясельки», «у нас пучит животик», «а у вас потничка есть?» и тому подобное. Женщины вообще существа с крайне странным устройством мозга. У них там масса всяческого хлама, зато важные вещи никогда не задерживаются. О том, что в лифтовом хулиганстве подозревают именно его, Рюрик даже и помыслить не мог.
– Ваши! – топнула ножкой девушка. – Да я же всё могу понять, ну бывает! Но неужели нельзя за собой убрать?!
– Это Инессы Васильевны! – Тарасов гаркнул так, что аж чуть голос не сорвал.
– Хватит врать! Я знать не знаю Инессу Васильевну, но очень сильно сомневаюсь, что эта дама развлекается столь странным образом!
Наверное, надо было объяснить этой язве, что лужи, разумеется, оставляла не сама Инесса, а её болонка. Болонке этой было сто лет в обед, она была совершенно глухая, слепая и плешивая. Под стать своей хозяйке. Обе пребывали в маразме и выгуливались под окнами, украшенные синими бантами. У Инессы бант крепился на шляпке, а у болонки – на ошейнике. Мирная, безобидная парочка. Никому в голову бы не пришло делать бабульке замечания по поводу её болонки. Тем более что не так уж часто случались подобные неприятности с лужами.
Но Рюрику отчего-то вдруг стало стыдно, что он закладывает старушку. С этой идейной станется. Она амбала заставила машину переставить. Можно представить, что она сотворит с милейшей Инессой Васильевной.
На этот раз соседи снова не успели подраться. В двери позвонили.
– Кого это принесло среди ночи? – заволновался Тарасов. Он вдруг неожиданно вспомнил про угрозы и впервые испугался. Блондинка уже бросилась открывать, но Тарасов догнал её у самых дверей, крепко схватив и зажав оцепеневшей от неожиданности барышне рот. Девица брыкалась, как степная кобылица, норовя отбить Рюрику всё, до чего могла дотянуться. Рот у неё был надёжно прихвачен Тарасовской ладонью, поэтому она лишь гневно мычала, а то он узнал бы о себе массу нового и неожиданного.
– Тиххххо, – прошипел Рюрик. – Цыц! Хочешь жить, замри!
Прозвучало это так страшно, что он и сам похолодел. Соседка как-то резко обмякла и затряслась. Похоже, Рюрику удалось напугать эту самоуверенную цацу.
Тарасов для верности ещё показал девице кулак и заглянул в глазок. По ту сторону маялся то ли женоподобный мужик, то ли мужеподобная тётка.
Рюрик даже дышать перестал, прижавшись к косяку. Поэтому, когда визитёр долбанул по двери, Тарасов едва не взвизгнул от неожиданности и нервного напряжения.