Дейзи плохо знала Камиллу, можно сказать, почти совсем не знала: ни ее прошлого, ни ее вкусов и предпочтений. Если на то пошло, Камилла казалась ей слишком сдержанной, Дейзи легче общалась с людьми, которых можно было читать как книгу, которые не скрывали своих эмоций. Но что-то в этой женщине внушало Дейзи спокойствие. Она с ней не соревновалась, как очень часто случалось в обществе других привлекательных женщин. И дело тут было вовсе не в слепоте Камиллы. Было в ней что-то располагающее, умиротворяющее. Некая врожденная добродетель, не вызывавшая у других тошноту и не заставлявшая Дейзи чувствовать себя ущербной за неимением таковой.
А может быть, помог массаж: надавливание на какие-то точки по всей голове и шее, снимавшее физическое напряжение и внушавшее легкость мыслей. Она могла больше не думать о Даниеле. Она могла больше не думать вообще ни о чем.
– Как здорово у тебя получается, – мечтательно произнесла Дейзи. – Кажется, я сейчас усну.
– Ты будешь не первой. – Камилла сделала глоток вина. – Впрочем, мужчин я больше не массирую. Иногда этот массаж оказывает на них прямо противоположное воздействие.
– Да, такая репутация тебе не нужна.
– Они думают, раз ты не видишь, то и не понимаешь. Но все сразу понятно. По дыханию. – Она прижала ладонь к груди и часто задышала, имитируя желание.
– В самом деле? О боже! Что ты делала в таких случаях?
– Звала Ролло из-под стола. Присутствие большого вонючего старого пса обычно помогало.
Они дружно рассмеялись.
– Вечером в «Аркадию» заходил твой отец.
– Папа? А зачем?
– Он пригласил Хэла сходить куда-нибудь выпить. – Руки Камиллы замерли. – Но Хэл, кажется, предпочел продолжить работу. Он… ужасно добросовестный.
– Папа приглашал Хэла выпить?
– Так он сказал. О боже, я опять попала впросак?
– Нет, не беспокойся. – В голосе Камиллы послышались стальные нотки. – Папа тут ни при чем. Это мама опять вмешивается.
Приятная дымка последних минут испарилась.
– Может быть, речь шла действительно только о выпивке, – осмелилась предположить Дейзи.
– Нет, Дейзи, если замешана мама, то все не так просто. Ей хочется знать, что происходит с Хэлом, почему он принимает так близко к сердцу закрытие бизнеса.
– Понятно.
– Сначала она донимала его, считая, что он должен свернуть бизнес, а теперь снова донимает, потому что он, по ее мнению, чересчур переживает.
– Я уверена, она действует из лучших побуждений. – Дейзи попыталась найти оправдание для Лотти.
– Я знаю, она всегда действует из лучших побуждений. И никогда не может оставить нас с Хэлом в покое, чтобы мы сами разобрались. – Камилла тяжело вздохнула, не скрывая отчаяния.
– Единственный ребенок?
– Точно. Это только все усугубляет. Думаю, отцу хотелось бы иметь еще детей, но я досталась маме очень тяжело, и это убило в ней всякое желание завести других. В то время не использовали обезболивающие.
– Ой-ой, – сказала Дейзи, вспомнив собственную эпидуральную анестезию. – Прости, что ляпнула не то. Мне бы лучше помолчать.
– Не беспокойся, Дейзи. Это не в первый раз. И конечно, не в последний. Наверное, так всегда бывает, если живешь слишком близко от родителей. Вероятно, нам с Хэлом следовало уехать сразу, как только мы поженились, но мы остались, а потом родилась Кейти, и пошло-поехало… Я нуждалась в помощи.
– Мне понятно это чувство. Я тоже не знаю, что бы делала без твоей мамы.
Руки Камиллы снова начали мягко массировать.
– А ведь ты напряжена, – сказала она. – И неудивительно: скоро открытие, много дел. Даже не представляю, как ты справилась.
– Пока не справилась.
– Тебе не легче теперь, когда рядом отец Элли?
Тонкий подход. У Дейзи даже появилась мысль: это Лотти могла подослать Камиллу, чтобы выведать что-то об их отношениях.
– В общем-то, нет, если быть честной. Лотти наверняка тебе рассказала, что он бросил нас, когда Элли исполнилось всего несколько месяцев. Я пока не привыкла, что он вернулся.
– Так вы снова вместе?
– Не знаю. Пока что он здесь.
– Ты говоришь как-то неуверенно.
– Ты права. Я действительно не знаю, как к этому отнестись.
Она была благодарна Камилле, что та не старалась предложить какой-то выход, план действия. Джулия, например, никогда не могла, выслушав проблему, не предложить решения и обычно обижалась на Дейзи, если та не следовала ее советам.
– Если бы Хэл когда-нибудь поступил с тобой плохо, если бы он когда-нибудь взял и ушел, например, ты смогла бы принять его обратно? С распростертыми объятиями?
Руки Камиллы замерли, она опустила ладонь на лоб Дейзи.
– Хэл никогда не делает ничего плохого, – сказала она сухо. – Но если бы дело дошло до этого, то, учитывая, что у нас ребенок и все остальное, наверное, мое решение зависело бы от уровня счастья. Если все будут гораздо счастливее, живя вместе, пусть даже это трудно, тогда, вероятно, стоит побороться.
Дейзи почувствовала, как руки Камиллы снова начали двигаться.
– Не знаю, – продолжила она. – Когда ты молода, то говоришь себе, что не станешь ни с чем мириться. Если твой брак недостаточно страстный, если муж не отвечает твоим ожиданиям, ты порвешь с ним и найдешь себе другого. А потом ты становишься старше, мысль о том, чтобы начать сначала… превращается в кошмар… Я, наверное, смирилась бы со многим, прежде чем пойти на разрыв. Наверное, со временем привыкаешь к компромиссам. – Она словно говорила сама с собой. Камилла помолчала. А когда заговорила снова, ее голос зазвучал по-другому: – Но если невозможно сделать кого-то счастливым, как бы ты ни старалась, то, наверное, в конце концов все равно придется признать свое поражение.
* * *
Лотти поставила сумку на стул в прихожей, с раздражением отметив, что пальто Джо висит на вешалке.
– Я думала, ты пойдешь сегодня выпить, – прокричала она, услышав радио в гостиной.
Из комнаты вышел Джо, поцеловал жену в щеку:
– Он не захотел идти.
– Почему? Не может же он все время работать над этой фреской.
Джо помог Лотти снять пальто.
– Нельзя же было вести его силком, дорогая. Можно привести коня на водопой, но заставить его…
– Да. Ладно. С ним что-то не так. Он уже несколько дней какой-то странный. А еще этот бойфренд Дейзи слоняется весь день по дому, бездельничает. Можно подумать, он там хозяин.
Джо придержал дверь в гостиную, пропуская жену. Она заметила, что ему хотелось обнять ее за плечи, но еще несколько месяцев тому назад она предупредила, что этот жест всегда вызывает у нее неловкость.