1988
Синтия места себе не находила от раздражения, но старалась сдерживаться. За последние два года женщина преуспела в этом тяжелом для нее искусстве. Стоящий особняком большой дом сестры и сверкающая спортивная машина вызывали жгучие приступы зависти, но хуже всего было вечно видеть довольную улыбку на круглом лице Селесты.
Синтия наконец смогла выбраться с семьей из дома в Илфорде. Она провернула это дельце и не потеряла ни фунта. Истинную подоплеку произошедшего Синтия предпочитала не разглашать. Дурачок Джеймс ни о чем не догадался. Он все равно не смог бы понять логику ее поступков. В конце концов, что еще можно ожидать от преступника? Теперь Джеймс стал преступником, хотя и мелким. Он верил, что нельзя в открытую нарушать закон даже по мелочам, так как это может навести полицию на твой след. Сейчас деньги в их семье водились, и все благодаря ей. Если бы не ее сообразительность, дом продали бы со значительными убытками и они никогда не смогли бы выбраться из долгов… Но последнее время Синтии становилось все труднее себя сдерживать. Муж Селесты, могущественный и благородный Джонни Паркер, снизошел до бедных родственников и начал подавать им милостыню со своего вельможного стола.
Сегодня вечером в ресторане должно было состояться очередное празднование очередной победы Джонни Паркера. В его шляпе прибавилось еще одно перо. Черт побери! Синтия была вся на нервах. Ей хотелось вопить от раздражения.
Она глянула на себя в зеркало. Да, без сомнения, она самая красивая и гламурно одетая женщина в ресторане. Впрочем, этого нетрудно было достичь. Как-никак, это вам не выставка Крафта. [2] Синтия улыбнулась, найдя сравнение забавным. Если на ней эффектно подобранный верх и тщательный макияж, то и тягач на гусеничном ходу с полуприцепом остановится в изумлении. Впрочем, для Джонни Паркера она была словно человеком-невидимкой. Он разговаривал с ней, был вежлив, но Синтия чувствовала, что как женщина она ему совершенно не интересна.
Синтия, напротив, всегда и всюду обращала на него внимание. Ничего удивительного, что Джонни Паркер добился успеха в избранной им сфере деятельности. Он имел харизму, казался человеком, способным на многое, знающим, что почем в этом мире. Не только женщины, но и мужчины подпадали под влияние его личности. Синтия потратила много сил, пытаясь выведать у Джеймса, чем занимается Джонни. Но все ее истерики, все хитрые расспросы были напрасны. Ни разу она не смогла добиться от мужа откровенности. По правде говоря, ей не удалось добиться от Джеймса вообще ничего. С того времени, как муж начал работать на Джонни Паркера, он значительно поумнел. Это обстоятельство начинало Синтию серьезно тревожить.
Сейчас она сидела за одним столиком с Селестой и радовалась тому, что производит гораздо большее впечатление на мужчин, чем ее младшая сестра. Это обстоятельство было словно бальзам на рану ее самолюбия. Многие раздевали ее глазами, хотя сегодня Синтия надела довольно невзрачное шелковое платье. До того как очутиться на ее теле, платье казалось немногим лучше половой тряпки, но, обтянув аппетитные округлости ее тела, оно производило сногсшибательное впечатление, даже чуть заходя за границы пристойности. Синтия делала вид, что не замечает, как на нее смотрят мужчины. Еще большее удовольствие она получала, ловя на себе завистливые взгляды женщин. Она знала, о чем они думают: двое детей, а она выглядит лучше, чем любая из них. Синтия неискренне улыбнулась, когда сестра налила в их бокалы белого вина.
— Как тебе нравится ресторан Джонни? Правда, красиво, Синти? Класс!
Она кивнула и заставила себя ответить:
— Да, Селеста. Очень красиво.
Младшая сестра прекрасно понимала, что Синтия говорит не то, что думает, но Селесту это вполне устраивало. Уж лучше Синтия будет притворяться, чем скандалить. Для старшей сестры ссоры и разборки были родной стихией, словно вода для рыбы. Иногда это становилось невыносимо. Селеста верила, что тишина и покой — это то, что нужно для счастья. Почему Синтии надо все превращать в мелодраму, Селесте понятно не было. Старшая сестра умела задеть чужое самолюбие. И то, что она говорила, было не просто обидным, оно содержало в себе крупицу правды. Синтия любила задавать работу другим и являлась строгим судьей чужих поступков. Своими оскорбительными намеками она могла подорвать репутацию человека.
Синтия любила высказывать собственное мнение относительно того, как следует воспитывать детей и какими должны быть хорошие жены и матери. При этом она совершенно не утруждала себя воспитанием своих детей. У Синтии было припасено мнение относительно всего и всех. При этом она не замечала, как другие люди к ней относятся. Если бы Синтия знала, насколько недолюбливают ее окружающие — как мужчины, так и женщины, — она бы очень удивилась. Впрочем, как было известно Селесте, мнение женщин Синтии по барабану. Ее старшая сестра уверена, что все мужчины вокруг только и делают, что восхищаются ее красотой. Синтия души в себе не чаяла. К сожалению, ее способность любить не распространялась на других людей. Селеста подозревала, что именно из-за этого сестра никак не может обрести счастье в жизни. Впрочем, у нее хватало ума не высказывать эти соображения вслух. Селеста осознавала, что всеобщая любовь окружающих к ее скромной персоне не в последнюю очередь зиждется на том, что она предпочитает держать многие из своих мыслей при себе. Она еще в подростковом возрасте поняла, что излишняя откровенность ничего, кроме неприятностей, не приносит.
Синтия, напротив, считала, что Господь наделил ее святой обязанностью резать правду-матку с таким уничижительным апломбом, что становилось страшно. Синтии было глубоко наплевать на то, как окружающие воспримут ее слова. По правде говоря, ей нравилось обижать людей, нравилось создавать нервозную, напряженную атмосферу всюду, где бы она ни появлялась. Следствием этого было то, что после себя Синтия Тейлор оставляла неприятный привкус. Половина людей, вращающихся с ней на одной орбите, считала скандалистку персоной нон грата.
— Честно говоря, я бы не стала сюда ходить, не будь ты моей сестрой. Здесь слишком много показухи и безвкусицы.
Селеста не утратила своего благодушия.
— По-моему, людям нравится, Синти! Уверена, что дела у нас пойдут неплохо.
Дружелюбная улыбка не сходила с лица Селесты. А Синтия просто кипела от гнева. За что ее сестре такая удача в жизни? За что ей все эти деньги и почести? Будучи женой человека состоятельного, Селеста пользовалась уважением со стороны окружающих его людей. Именно это уважение было тем, чего больше всего хотелось добиться Синтии Тейлор. Но для того, чтобы тебя уважали, надо вести соответствующий образ жизни, жить так, как, казалось Синтии, она заслуживает… Реальность приносила лишь скуку и разочарование. Ей не осталось ничего, кроме как уповать на надежное социальное страхование и скорую кончину ничтожества, с которым ей не посчастливилось связать свою жизнь. Будь на то ее воля, Джеймс дал бы дуба от инфаркта хоть завтра, предоставив жене возможность все начать сначала. На этот раз она не наделала бы ошибок. Время научило ее многому…