Мэри помнила, каким чудным ребенком была Селеста в детстве. Милая девочка без излишних амбиций, совсем не похожая на свою старшую сестру. Нет, Селеста всегда была хорошим человеком, и она им по-прежнему остается. Вся беда в том, что в характере Селесты нет твердости, которая необходима человеку, чтобы выжить в мире Джонни Паркеров и Синтий Тейлор.
Когда Мэри узнала, что Синтия решила вернуть себе девичью фамилию, пожилая женщина серьезно задумалась над тем, нельзя ли помешать ей в этом. Каллаханы были старым порядочным ирландским семейством. Такие, как Синтия, недостойны носить эту фамилию. Иногда ее ненависть к старшей дочери становилась настолько сильной, что Мэри не удивилась бы, узнай, что Синтия чувствует ее убийственную мощь на расстоянии. Она верила, что такое возможно, и молилась о том, чтобы Синтия узнала, насколько сильно родная мать ее презирает.
С тех пор как Синтия попыталась вернуться в жизнь Габби, мысль о ней не давала им покоя. Габби не переставала размышлять над тем, изменилась ли мать за прошедшие годы. Возможно, теперь она способна полюбить ее хотя бы немножко. Мэри думала, что скорее уж папа римский начнет ругаться отборным матом, чем ее старшая дочь обретет способность кого-нибудь полюбить. В то же время она понимала, что внучка очень тоскует по матери. Габби хотелось думать, что мать хоть немного ее любит. Но правда заключается в том, что Синтия просто не способна на любовь. Даже в ее отношениях с Джонни Паркером главным было желание отобрать его у Селесты и ощутить себя победительницей, даже если на самом деле все было не совсем так. С возвращением Синтии возникла еще одна проблема: Селеста, которая много усилий потратила та то, чтобы забыть о личной трагедии, теперь вновь погрузилась в водоворот мучений.
Селеста была крепко-накрепко привязана к дому, в котором жила. Окружающий мир ее страшил, и это можно было понять, ведь мир не дал ей ничего хорошего. Теперь же она жила в тесной квартирке и была по-своему счастлива. Бóльшую часть свободного времени она тратила на просмотр телепрограмм и фильмов, в которых рассказывалось о том, как живут другие люди. Даже вилла в Испании, которую она когда-то так любила, давно уже была продана. Селеста считала, что в следующий раз она покинет родительский дом только в гробу.
Это ужасно огорчало Мэри. Как получилось, что ее прелестная, полная жизни дочь превратилась в развалину? Но что она могла с этим поделать? Только терпеть… Да уж, Синтии есть за что ответить!
Даже этот несчастный мальчик, Джеймс-младший, до сих пор находится в психиатрической клинике. Мэри, впрочем, совсем не хотелось навещать внука. Работникам социальной службы она объяснила, что ей и так пришлось несладко. Ей хватит нервотрепки до конца своих дней. К тому же после убийства котенка Мэри его побаивалась. Габби же жалела брата и писала ему письма, рассказывая обо всех новостях. Он ей не отвечал, но Габби своего занятия не бросала.
— Хочешь чаю?
Мэри утвердительно кивнула и слабо улыбнулась.
— Конечно, с удовольствием.
Со времени болезни Джек то и дело предлагал принести ей чашечку чая и печенье. Мэри знала, что мужем руководят любовь и чувство вины. Этих чувств, в отличие от Синтии, у Джека было более чем достаточно.
Винсент сделал пару «работенок» для Дерека и знал, что впереди ему предстоит еще несколько. Все оказалось куда проще, чем он себе представлял. «Как штаны намочить», — сказал бы его отец. Да, верно. Винсент водил автомобиль с такой же непринужденностью, как другие едят или спят. Первую свою тачку он угнал еще в тринадцать лет и до сих пор помнил, как гонял на ней по улицам. А теперь талант криминального гонщика приносит ему немалые бабки. Деньги ему сейчас понадобятся, особенно если учесть беременность Габби и сопутствующие ей обстоятельства… Винсент собирался купить гараж. Это будет вполне легальный бизнес, с помощью которого можно объяснить любые деньги, которые у него появятся. Он во всем слушался Дерека, считая, что тот плохого не посоветует. Винсенту хотелось выглядеть вполне добропорядочным обывателем, по крайней мере внешне, для посторонних. Что ни говори, а это выигрышная ситуация.
Он сидел в одном из пабов района Уоппинг и ждал Дерека Грина, который должен был свести его с новыми работодателями, когда заметил, что какая-то девушка не сводит с него глаз. Ее внимание ему польстило, и Винсент улыбнулся незнакомке. Впрочем, что-то знакомое в ней все же было. Вот только он никак не мог вспомнить, откуда ее знает. Девушка явно была не местная. Отпив немного апельсинового сока, Винсент сосредоточил внимание на входной двери паба.
Когда он вновь посмотрел в ту сторону, девушки на месте уже не было. Винсент почти сразу же забыл о ней и продолжил терпеливо ждать. Что-что, а в ожидании ему не было равных. Терпение и хладнокровие необходимы в его деле. К счастью, и этого ему тоже не занимать.
Только через десять минут, когда появился Дерек, Винсент наконец-то вспомнил, откуда ему знакома эта девушка.
Поднявшись, он бросил взгляд на вошедшего и тихо произнес:
— Шухер, Дерек! Кажется, меня заметила девчонка из банка, который мы брали в Эссексе. Я хорошо ее запомнил.
Дерек Грин был не из тех, кому надо говорить дважды. Он поспешно вышел из паба и, позвонив по мобильному, отменил встречу с парнями, которые должны были подойти чуть позже. Хорошо еще, что Винсенту хватило сообразительности не подвести всех под монастырь. Затем, пройдя во внутренний дворик, Дерек позвонил Терри Марчанту. Предупредив о возникшем осложнении, он заверил его, что Винсент будет нем как рыба и не прельстится сделкой, которую ему предложат легавые. Впрочем, он мог только надеяться, что это окажется правдой. Дерек Грин считал, что Винсент не способен на предательство, но заранее ни в чем нельзя быть уверенным. Куда более крутые ребята сдавали своих подельников, если им светил долгий срок.
Дерек сочувствовал парню. Он мог бы далеко пойти, а тут еще беременная подружка… Именно это его не на шутку тревожило. Будет ли Винсент молчать, учитывая положение, в котором он ее оставляет? Ладно, поживем — увидим. Время все расставит на свои места.
Как все некстати! У Терри для Винсента было запланировано еще несколько «работенок». Оставалась, впрочем, надежда на то, что девчонка его не узнала. Винсент — красивый парень, поэтому неудивительно, что женщины обращают на него внимание. В случае же, если она запомнила Винсента, когда тот делал рекогносцировку перед ограблением, его песенка спета. Легавые ухватятся за него мертвой хваткой. Ладно. Если Винсент сдаст хотя бы кого-нибудь, он умрет…
— О чем ты? Как арестован?
Мэри Каллахан смотрела на отца Винсента с таким выражением, словно он был экспонатом зоологической выставки.
— Да так, Мэри. Его обвиняют в ограблении банка.
— Кого? Винсента?
Пэдди О’Кейси раздраженно хмыкнул.
— Послушай, Джек дома?
Мэри распахнула дверь, приглашая его войти.