Она снова начала успокаиваться. Ощущение своей крутизны приятно щекотало ей самолюбие: о ней говорят, значит, она что-то из себя представляет.
— Кевин Картер пропал…
При этих словах она рассмеялась:
— Ага, проучили этого ублюдка! Так поступить со мной! Теперь люди знают, что с ними будет, если они тронут Блэков.
Теперь она была рада, что подожгла Луизу Картер. Это помогло ей достичь цели — стать героиней в своем районе. Кевин Картер сбежал. Жаль, что она не сделала чего-нибудь такого раньше.
Пити прекрасно знал, о чем думает его женушка, и удивлялся ее глупости. Они ходили на работу к Люси Картер, чтобы попытаться договориться о возмещении ущерба, но ему и в голову не могло прийти рассказать жене об этом. Они получали письма и звонки с угрозами. Полиция не спускает с них глаз, а его жена находится в мире собственных фантазий, где она супергерой. Кевин Картер действительно исчез, но было известно, что он не собирается оставлять безнаказанным избиение дочери и увечья жены. И кто осудит его за это?
Карен продолжала воображать, что она Дон Корлеоне в юбке и может творить все, что ей вздумается, без всяких последствий. Ему бы стоило врезать ей как следует за все, что она натворила. Но вместо этого он улыбнулся жене и принес еще одну чашку чая и большой «Кит-кат».
* * *
Алан Джарвис был вымотан, морально и физически. Загружая очередные двадцать килограммов конопли в грузовик, он громко вздохнул, вызвав насмешки двух мужчин, работавших рядом с ним.
— Ну и слабак же ты, Алан.
Алан пропустил это мимо ушей. Он не привык к физическому труду. Просто ненавидел его. Но он хотел поскорее покончить с погрузкой и поэтому работал быстро. Черные мешки было неудобно поднимать, они выскальзывали из его потных рук — потных больше от нервозности, чем от физического напряжения.
Был еще ранний вечер, и если кто-нибудь зайдет во двор, тут же раскусит, что здесь происходит. К нему на склад постоянно заходят другие дельцы — поболтать, выпить чашку чая или кружку пива, обсудить текущие цены или заключенные контракты. Это бизнес, где люди общаются и следят друг за другом. Все проворачивают какие-то делишки, обычно махинации с налогами, но наркотики — другое дело. Сроки, которые за них дают, пугают людей. Все, у кого есть хоть какие-то мозги, не станут с этим связываться. Но не те люди, с которыми связался Алан. В случае чего у него найдутся деньги, чтобы скостить срок, но ему не хотелось сидеть ни шесть лет, ни шесть месяцев, ни даже шесть дней. Надо как следует поговорить с Микки Девлином. Делать погрузки в Турроке тоже небезопасно, но оттуда есть шанс убежать. А в его собственном дворе легавые могут провернуть просто блестящую операцию.
Будто услышав его мысли, во двор ворвался Микки на своем спортивном «мерседесе». Дэйви и Джонас прекратили работу. С некоторых пор Микки Девлин всех заставлял нервничать, стоило ему только где-то появиться. Микки выскочил из машины, вокруг его кулака была обернута велосипедная цепь. Он был взбешен. Даже его лысый череп излучал агрессию. Алан почувствовал, как душа уходит в пятки. Он судорожно пытался сообразить, чем он мог навлечь на себя гнев Девлина. Но на этот раз мишенью оказался Джонас.
— Джонас, ты, поганый ублюдок! — завопил Микки и двинулся на парня.
Когда Джонас попытался бежать, Микки с видимым удовольствием накинул цепь ему на шею и потянул парня к земле так, что тот рухнул на колени. Затем начал избивать его. Увидев, как кровь и обрывки кожи разлетаются в разные стороны, Алан и Дэйви отодвинулись подальше от места кровавой бойни. Они были бессильны остановить разъяренного Микки. Избиение продолжалось чуть больше пяти минут. Обессилев, Девлин швырнул цепь на окровавленное тело и пнул его в живот.
— Убери этого подонка с глаз моих, Дэйви! — проговорил он, тяжело дыша. Его голубые глаза были мутными, не вызывало сомнения: он до одурения накачался кокаином. Огромное тело Девлина дрожало от напряжения, лысина блестела от пота.
Дэйви потащил бесчувственное тело к своему «лексусу». Бедняга весь трясся от страха.
— Что случилось? — спросил Алан.
Микки не ответил и молча отправился в вагончик. Алан осторожно последовал за ним. Микки вдохнул наркотик, задрал голову и закрыл глаза.
— Он заложил нас. Этот чертов ублюдок нас заложил.
Алан почувствовал, как земля уходит из-под ног.
— Заложил?
Девлин кивнул. Затем, увидев, как смотрит на него Алан, расхохотался:
— Да не легавым, придурок. Он обсуждал нас с этими парнями из Брикстона. Лэрри Паркер сказал мне сегодня утром. Они связались с ним, чтобы организовать сбыт.
Алан ничего не мог понять.
— Ну и что здесь такого?
Девлин посмотрел на него, как на сумасшедшего.
— «Что здесь такого»? У тебя что, совсем башня съехала?
Алан молчал, он просто не знал, что сказать.
— Во-первых — рассказал им, чем мы занимаемся, а во-вторых — этот козел собирался кинуть меня.
Девлин сошел с ума, догадался Алан и пришел от этого в ужас.
— Он ведь говорил тебе об этом, Микки. Ты еще угостил его выпивкой, помнишь? В прошлые выходные, в этом самом дворе.
Девлин мучительно пытался вспомнить. Затем он затряс головой как бешеный и заорал:
— Я что, чокнутый?! Джарвис, не пытайся меня завести! — Голос его перешел в рычание: — Ты что, издеваешься надо мной?! Пытаешься спасти его задницу?! Он что, твой любовник?!
Алан закрыл глаза, втайне надеясь, что, когда он их откроет, этот человек уже исчезнет.
— Черт, Микки, уймись, пока легавые сюда не приперлись.
В это время в офисе появилась Мария.
— На другом конце улицы слышно, как вы орете.
— Ты кто? — все же понизив голос, спросил Девлин.
— Я Мария, секретарь Алана, а вы кто?
Микки пристально смотрел на нее несколько секунд, а потом сказал:
— У тебя есть секретарь, Джарвис? Ты издеваешься надо мной?
— Это бизнес, цветные металлы. Мне нужен секретарь, чтобы вести дела, чтобы налоговики не совали сюда нос, — ответил ему Джарвис.
Микки кивнул. Наконец он выдавил из себя улыбку и вышел из офиса. Логика аргументов и уверенный голос Алана пробились сквозь его кокаиновый туман.
Когда Мария услышала визг отъезжающей машины, она посмотрела на Алана и спокойно произнесла:
— Идиот. Во что ты вляпался?
* * *
Луиза постоянно испытывала боль, но не позволяла ей взять над собой верх. Сила воли, которой она всегда так гордилась, снова сослужила ей службу. Медсестры и врачи изумлялись. Она стоически переносила бесконечные перевязки и принимала морфий, лишь когда боль становилась невыносимой. Но медики и не подозревали, что только чувство ненависти поддерживает жизнь в этой женщине.