— Она… — Дейзи запнулась и замолчала. Джеймс слышал в трубке только ее дыхание. Он практически чувствовал его. — Не знаю, как тебе это сказать. Сейдж пропала. Она ушла из дома.
— Пропала? — Джеймс услышал только одно слово.
— Она оставила записку, — продолжала Дейзи. — Вообще-то две записки. Полиция ищет ее, и мы думаем, что она направляется к тебе.
— Так ты знаешь, где она? — спросил Джеймс, почувствовав некоторое облегчение.
— Нет, мы не знаем. У них есть одна зацепка, и я почти уверена, что она едет на запад, но…
— Одна? — спросил Джеймс, размышляя о том, как молодая девушка, которой шестнадцать, может одна проделать путешествие из Коннектикута в Вайоминг и остаться целой и невредимой.
— Что это значит? — произнесла Дейзи.
— Это значит… — Он начал объяснять, что имел в виду.
— Она со своим мальчиком, — торопливо перебила его Дейзи.
Джеймс не ответил. Он думал о том, что у его дочери уже есть парень, а сам Джеймс видел ее в последний раз, когда она только собиралась в детский сад. Пауза в разговоре подействовала на них по-разному. Джеймс услышал, как в голосе Дейзи зазвучало волнение.
— Она всегда хотела к тебе, — проговорила она. — Я знаю, ты думаешь, что я должна была позволить ей приехать. Ты, наверное, думаешь, это моя вина, и если бы я позволила ей приезжать к тебе на лето, то этого бы не случилось.
— Нет, я…
— Но я просто не хотела, чтобы она путешествовала одна и снова оказалась на этом ранчо. Я пугаюсь одной мысли о том, что она будет там, где Джейк…
— Я знаю, Дейзи.
— Ты мог бы приехать к нам, — проговорила Дейзи.
— Нет, — ответил Джеймс. — Не мог.
— Он не вернется, Джеймс. — Голос Дейзи дрожал. — Мы уже знали это, когда наступил третий или четвертый день. Наш сын мертв, но твоя дочь всегда очень нуждалась в тебе.
— Возможно, мертв. — Джеймс смотрел в окно, на черную тень в окружении звезд. — Он мог уйти оттуда, где был. Пойти искать нас и оказаться дома…
— Нет, — произнесла Дейзи, как произносила уже в сотый раз. — Нет.
— Я здесь, — проговорил Джеймс, — и я останусь здесь. Если вдруг он вернется.
— Ты безумец, Джеймс, — бросила в нетерпении Дейзи. — Прошло тринадцать лет! А теперь наша дочь…
Джеймс закрыл глаза. Когда она назвала его безумцем, он не мог с ней не согласиться. Джеймс не стал спорить, как обычно делал это раньше. Но он не собирался менять свои планы, пусть даже и действительно тронулся рассудком. Как и Дейзи. Какой бы родитель не сошел с ума, потеряв свое дитя?
— Сейчас твоя дочь, — продолжала Дейзи, — изголодавшись по твоей любви, трясется в товарном поезде на пути к тебе!
— Ты точно знаешь?
— Нет! Я же сказала — нет. — Дейзи уже неистовствовала. — Но она была в депо и расспрашивала о поездах. Это точно. Они опознали ее по фотографии.
— Какой фотографии?
— Какая разница? — проговорила Дейзи, и было слышно, как ее голос повысился от напряжения.
Но это было важно. Джеймс стоял рядом с камином и смотрел на целую галерею фотографий Сейдж, расставленных на каминной полке. Здесь было множество фотографий, начиная с самых первых минут ее жизни. Джеймс взял одну из последних и посмотрел на ее зеленые глаза, нерешительную улыбку и копну каштановых волос.
— Они известили все полицейские наряды, расположенные вдоль железной дороги, — произнесла Дейзи. — Люди проверят поезд на следующей остановке.
— Хорошо. — Джеймс продолжал держать фотографию в руке. У него защипало в глазах, но даже после того, как он протер их, все вокруг оставалось расплывчатым.
— Если она тебе позвонит…
— Я сразу же тебе перезвоню, — ответил Джеймс.
— Спасибо. — Ее голос внезапно ослабел, как будто она сказала все, что планировала сказать. Джеймс не вешал трубку еще некоторое время. Ему хотелось, чтобы она сказала еще о чем-нибудь. Но Дейзи лишь произнесла слова прощания, и он ответил тем же. И все равно Джеймс все еще продолжал держать трубку у уха.
Поставив портрет обратно, он взял старую, гораздо более знакомую фотографию.
Совсем небольшого размера, она была вставлена в изысканно украшенную раму, которую Дейзи сделала из серебра, золота и различных камней, собранных детьми на берегу реки. Снимок был сделан четырнадцать лет назад. На нем Дейзи и Джеймс сидели на лошадях, и каждый держал перед собой в седле двухлетнего малыша.
На Дейзи были замшевые ковбойские штаны с бахромой, синяя рубашка и белоснежная ковбойская шляпа «Стетсон». Кожа Дейзи светилась под летним солнцем, но блеск ее улыбки затмевал все. Она обнимала Джейка, показывая, чтобы он улыбнулся в камеру. Джеймс держал Сейдж. Он боялся, что она может упасть с лошади, и поэтому смотрел прямо вниз, на ее макушку. Он схватил Сейдж так крепко, что было заметно, как напряглись его мускулы на руках. Вот так это было когда-то давно — самой главной целью для него являлась защита своей семьи.
— Малышка, — произнес он имя, которым когда-то называл свою дочь.
Она ехала в товарном поезде через всю страну, чтобы увидеть его. Дейзи позвонила в полицию, и они должны будут перехватить ее и отправить к матери. Джеймс хотел этого и молился, чтобы все так и произошло. Но, держа в руках фотографию, он знал, что хочет чего-то большего. Чтобы его дочь вернулась домой, была в безопасности, чтобы Дейзи перестала волноваться. Джеймс так хотел вновь обнять Сейдж, как все эти годы хотел обнять своего сына.
Если она сумеет добраться в Вайоминг прежде, чем ее поймают, Джеймс сумеет отблагодарить ее. Он будет оберегать ее от всех негодяев, от всех несчастных случаев, которые могут произойти, наперекор мнению ее матери о том, что он свихнулся. Джеймс Такер содрогнулся от мысли, что его дочь сейчас где-то там, на пути к нему. Он тряхнул головой и сказал себе, что не должен желать того, чтобы Сейдж все-таки смогла проскользнуть мимо расставленной сети и добраться до ранчо. А уж если такое случится, он сразу отправит ее обратно на восток.
Прошло четыре дня с тех пор, как Сейдж ушла из дома. Ожидание стало для матери настоящей пыткой. Что она ест? Где спит? Какие люди попадаются ей? Какой у нее срок беременности? Подобные мысли бешено крутились у Дейзи в мозгу. Она работала, стараясь отвлечься от них и от повторения разговора с Джеймсом. Она сдержалась и не сказала ему, что Сейдж беременна. Она просто хотела защитить свою дочь от жестокой реальности настолько, насколько могла.
Когда распространились слухи о том, что Сейдж и Бен пропали, в Силвер-Бэй будто появился чужак. Любопытство, чувство опасности и тоска смешались в один странный коктейль. Не все слышали о записках, но многие видели, как ночью полиция штата с собаками осматривала местность, прилегающую к железнодорожным путям.