Создавалось впечатление, что картина была живой. Сколько же создателю этого творения пришлось вложить сил в свое детище! Завороженная увиденным сюжетом, я стояла у кромки бассейна и делала безуспешные попытки оторвать взгляд от манящего подводного чуда. В тот самый момент, когда мне это почти удалось, я почувствовала сильный удар в спину, затем раздался всплеск воды, и дядька Нептун принял меня в свои объятья.
— Счастливого плаванья! — услышала я громкое пожелание Валевича, после того как всплыла на поверхность и тряхнула мокрой головой. Бросив взгляд по всему периметру бассейна, поняла: это не глупая шутка, а самая настоящая ловушка. — Оставляю тебя в приятной компании, — продолжил Федор, весьма довольный тем, что его задумка удалась. Под компанией он, вероятнее всего, подразумевал жителей подводного царства, на которых я, потеряв всякую бдительность, загляделась. — Заодно и музыку приятную послушаешь. А на днях я загляну. На соседней вилле двор бетонируют, так я твое красивое тело оформлю одной из дорожек. Ты не сильно огорчишься, если о твоей могиле никто никогда не узнает?
Одарив меня напоследок лучезарной улыбкой, Валевич скрылся за дверью, ведущей в коридор.
Все-таки он подловил меня! Не ожидала я, что Валевич настолько опасный противник. Видимо, он преследует очень серьезные цели, если решился на такое.
Я огляделась еще раз. Безусловно, из любого бассейна можно выбраться. Но здесь все было устроено таким образом, что сделать это не представлялось возможным. Глубина бассейна, оцененная мной на глазок, — около трех метров. Вода занимала в нем примерно половину. Ни лестниц, ни ступенек здесь не было предусмотрено, так как в обычное время бассейн наполнялся доверху. И только при условии наполненности бассейна до краев можно было вылезти наружу. Кончиками пальцев ног я могла достать до дна, только уйдя под воду с головой. Все было рассчитано так, чтобы я не смогла отдохнуть, встав ногами на твердое основание.
Хозяин этой дачи, видно, заядлый ныряльщик, раз соорудил такой глубокий бассейн. С правой его стороны возвышался постамент, представляя собой импровизированную вышку, с которой я при других обстоятельствах непременно с удовольствием прыгнула бы пару раз.
Чтобы выбраться из воды, необходимо было преодолеть около полутора метров. Допрыгнуть — невозможно, даже не стоит пытаться. Поэтому прежде всего я ощутила панику. Судорожно двигая руками и ногами, я не могла сосредоточиться ни на одной мысли, пока наконец не приказала себе расслабиться. Этот метод всегда действовал на меня безотказно-положительно. Пловец я неплохой, поэтому какое-то время продержаться на воде смогу. А там, глядишь, в голову придет спасительная идея, ведь безвыходных ситуаций не бывает.
Одна идея, впрочем, уже зацепилась за мое сознание. Оптимизма она мне, однако, не прибавила. Я узнала музыку, которая за прошедший короткий период успела заложить мне уши. Это был «Реквием» Моцарта. Значит, Валевич, ты устроил мне похоронную службу? Думаешь, я свешу лапки и пойду ко дну? Ну нет! Я не стану основанием для бетонной дорожки в соседнем дворе! Я выползу отсюда, даже если мне придется цепляться зубами за вертикальные кафельные плиты.
Тут, немного некстати, я вспомнила, что прежде чем выйти из квартиры, кинула гадальные кости с вопросом, чем закончатся мои сегодняшние попытки закончить это дело. Ответ был таким: «Поверьте, если покинете сейчас свой дом, очень скоро убедитесь, что совершили ошибку». Но я не поверила и вот теперь расплачиваюсь. Впрочем, даже если б и поверила, то все равно не смогла бы сидеть в четырех стенах и ничего не делать.
Самое обидное, пожалуй, заключалось в том, что мой сотовый телефон остался в сумке, которая лежала сейчас в холле. Небольшое успокоение принесла следующая мысль — о невозможности использовать его, даже если бы он находился у меня в кармане, после того как телефон погрузился бы вместе со мной в воду бассейна.
Кстати, вода была холодной даже для закаленных. Слишком долгое плавание грозит обернуться воспалением легких, и это будет самое безобидное последствие данного «отдыха».
Намокшая одежда тянула ко дну. Снимать намокшие джинсы, пытаясь удержаться на плаву, занятие довольно проблематичное, но проделать этот трюк необходимо, все лучше, чем таскать на себе лишний груз, — отнимает слишком много энергии. А силы надо беречь, ведь неизвестно, сколько времени мне придется барахтаться с Нептуном и русалками в водоеме, из которого нет выхода.
Первым делом я скинула с себя ботинки. Далее, набрав в легкие воздуха, ухватилась за штаны и… медленно пошла ко дну. Зависнув на какое-то время в воде, принялась стягивать с себя джинсы. После того как удалось избавиться от нижней части одежды, я взялась за верхнюю, и джемпер, втянувший в себя больше всего воды и ставший тяжеленным, стянула без особого труда.
Теперь вся моя одежда покоилась на дне. С большим сожалением я посмотрела на свои наручные часы, которые, несмотря на то что дорого стоили, не были водонепроницаемыми и поэтому остановились, показывая четверть пятого. Значит, во времени придется ориентироваться лишь приблизительно.
Следующий шаг, который я сделала, обеспечив себе тем самым полное расслабление, — легла на спину в позе звезды, погрузив уши в воду. Это позволило, к моему небольшому успокоению, частично приглушить тяжелую, гнетущую музыку классика, сочиненную им, как утверждает легенда, на собственные похороны. Сквозь воду она звучала расплывчато, как бы издалека.
Основной моей задачей на данный момент было придумать что-нибудь, пока от холода не свело руки и ноги и пока было достаточно сил действовать. Но в голове образовался вакуум, который я, как ни старалась, не могла заполнить ни одной толковой мыслью.
Прошло какое-то время, и на экране моего сознания вырисовался сюжет, виденный однажды в передаче про животных. К чему я про него вспомнила, еще невозможно было понять, но в поисках хоть какой-нибудь зацепки стала прокручивать его сначала.
Дрессировщик кидает дельфину мячик, который тот, резвясь и забавляясь, доставляет человеку и получает за это очередную порцию рыбы. Так происходит много раз. Но вот дрессировщик делает обманный маневр и, вместо того чтобы закинуть мяч подальше, прячет его за спину. Дельфин кидается за игрушкой, но, не найдя ее, ныряет. Когда он выныривает, то в зубах у него оказывается кафельная плитка со дна бассейна.
Из-за охватившего меня волнения полная релаксация не удалась. Да! Это один из шансов! Я тут же перевернулась на живот и для начала решила обследовать прочность кафеля, которым были выложены стены бассейна. Может быть, плиточник, трудившийся над этим произведением искусства, сам того не подозревая, оставил для меня надежду на спасение?
Одну за другой перепробовала я пальцами все белоснежные плитки в тех местах, до которых смогла добраться, стараясь обнаружить хоть один шатающийся квадратик. Но, видимо, плиточник укладывал кафель исключительно на трезвую голову, поэтому мои поиски не увенчались успехом.
Надежда на то, что кассета с «Реквиемом», сильно действовавшим мне на нервы, наконец закончится, тоже не оправдалась. После окончания записи этого музыкального шедевра на одной стороне магнитофон автоматически включил «реверс», и последовало продолжение. Придется смириться с тем, что я буду вынуждена прослушать это похоронное произведение не один и даже не два раза. Таково было желание Валевича — убить во мне для начала всяческое желание к сопротивлению, подавить мою волю, а уж после этого, по его расчетам, я должна пойти ко дну непременно.