— Ты знаешь Шерон Палистер? — спросила Кейт.
Наташа пожала плечами:
— Ну да, знаю ее в лицо, но я с ней не знакома. А что?
— Сегодня ее нашли зверски убитой в своей квартире. Ее маленький сын пропал. Интересно, не замешана ли и ты в этом деле, ведь соседка видела, как вы разговаривали на прошлой неделе.
Эта новость совсем убила Наташу.
— Пожалуйста, приведите мне адвоката, — взмолилась она, вся позеленев от страха.
Голос Кейт смягчился:
— Не переживай, получишь ты адвоката. Что ты можешь сказать о Треворе Палистере? Он ведь тоже есть на этих фотографиях вместе с твоими детьми, так? Хорошие цветные фотографии. Кроме того, маленький мальчик, которого убили и выбросили на помойку, тоже есть на фотографиях. Мне кажется, на них есть очень много детей, которых ты знаешь и которых мы тоже должны знать, если эта мысль достаточно доступна для твоих куриных мозгов. Все ниточки выводят на тебя, Таша. Сьюзи отпустили, и теперь все указывает на тебя.
— Еще раз повторяю, инспектор Берроуз, я требую адвоката.
— Ты его получишь, когда мы посчитаем нужным, — нетерпеливо произнесла Дженни. — А теперь, черт возьми, отвечай на наши вопросы! Пропал ребенок, и мы должны знать, где он, мертв он или жив. Но у меня такое ощущение, что ты знаешь об этом больше, чем мы. Так о чем ты разговаривала с Шерон на прошлой неделе?
Наташа облизнула растрескавшиеся губы.
— Можно сигарету?
Дженни взглянула на Кейт, и та кивнула. Они смотрели, как Таша закуривает, видели ее трясущиеся руки и слышали нервный кашель. Похоже, известие о смерти Шерон Палистер сломило ее.
— Шерон делала то же, что и я, — одалживала своего ребенка. Тревору три года, он очень плаксивый и начал их доставать. Он очень агрессивный мальчик, в детском саду его собирались исключить за плохое поведение. Вот и все, о чем мы разговаривали, клянусь. Я только что родила ребенка, и Шерон меня спрашивала, как прошли роды. Нормальный женский треп.
— Нормальный женский треп? — взвилась Дженни. — Да разве нормальные женщины отдают своих детей — о, прошу прощения, одалживают! — так разве они одалживают своих детей педофилам? Кстати, о детях: тебе интересно, что с твоим новорожденным ребенком?
Наташа пожала плечами:
— С ним все нормально, Роберт позаботится об этом. Он хороший парень, все девушки любят его. Хоть он и педик, но по-настоящему любит детей и всегда старается им помочь.
— Раньше ты была о нем другого мнения. Он не очень-то тобой доволен, а?
Таша хмыкнула:
— Ну, на него иногда находит. Но он позаботится, чтобы с моими детьми все было нормально.
Такое безразличие возмутило Кейт.
— Я хочу, чтобы Роберт присутствовал, когда я даю показания. Я ведь нахожусь под надзором и могу попросить социального работника помочь мне, когда не понимаю вопросов, — сказала Таша с хитрым видом.
Кейт покачала головой и засмеялась:
— Ну ты и штучка, скажу я тебе. Тебе светит пятнадцать лет, а ты все еще находишь в себе силы шутить. Я тобой просто восхищаюсь. Ну разве это не восхитительно, а, Дженни?
Дженни кивнула и сказала со смехом:
— Я-то думала, ты будешь пытаться помочь себе, а не залезать все глубже в дерьмо. Но чего от тебя ожидать, с твоими-то мозгами.
Дженни подняла руку и начала загибать свои толстые пальцы:
— У нас есть свидетельства, что ты разговаривала с женщиной, которая потом была убита. Это раз. Два: как утверждает Дэвид Рейли, ты знала, что его отец развлекался с твоими детьми и детьми других женщин. Три: ты знала, что Шерон одалживала, за неимением лучшего слова, своего сына Тревора подобным людям. И четыре: ты также знала, что Сьюзи являлась мозговым центром всего бизнеса на детях. Кроме всего прочего, Билли Рейли сейчас в больнице, и все в вашем районе знают, почему, а значит, к нам поступит масса заявлений на тебя. Несмотря на все это, ты сидишь тут с таким видом, словно тебя это все не касается.
В дверь постучали, и в щель просунулась голова Голдинга.
— Можно вас, мэм?
Кейт кивнула. Выходя из комнаты, она услышала, как Дженни заботливо спрашивает у Наташи, не принести ли ей чего-нибудь попить. Она улыбнулась. Дженни начинает запутывать подследственную — самое время.
Оказавшись в кабинете, Голдинг спросил:
— Это правда, мэм? Что мы не можем допросить Сьюзи Харрингтон?
— Приказ начальства.
Голдинг улыбнулся:
— Предположим, я смог бы узнать, откуда идет этот приказ, — это нам помогло бы?
— Несомненно. А вы можете?
Голдинг выложил перед Кейт ксерокопию какого-то текста.
— Вот список сегодняшних звонков Ретчету. Как говорит его секретарь, босс был в хорошем настроении, пока днем ему не позвонили из министерства внутренних дел. Вопрос: какой звонок принес ему плохие вести?
— Отличная работа, — сказала Кейт. — Как вам это удалось?
Голдинг поднял руки:
— Полицейский никогда не раскрывает своих источников.
Они рассмеялись. Теперь Кейт знала: Голдинг в ее команде. Всю последнюю неделю он не переставал ее радовать, а ведь раньше он ей не нравился, и казалось, это взаимно.
— Как мистер Келли, мэм?
Она пожала плечами:
— Удалили сгусток крови из мозга, и теперь нам остается только ждать.
Голдинг похлопал Кейт по руке и тепло сказал:
— Ну что ж, мы все переживаем за него, мэм.
Такое участие, особенно со стороны Дэйва Голдинга, стало последней каплей. Всхлипнув, Кейт отвернулась и уставилась в окно. Весь день она старалась не думать о Патрике. Теперь же Кейт чувствовала его присутствие в комнате. Справившись наконец с собой, она повернулась к Голдингу, но тот уже ушел. Что ж, иногда люди проявляют доброту, когда от них этого совсем не ждешь.
Она тяжело вздохнула и, взяв лист бумаги, оставленный Голдингом на столе, пробежала глазами имена.
Эвелин устала до крайности. В глаза ее будто насыпали горячий песок. Сидя на стуле у кровати Патрика, она изо всех сил пыталась не клевать носом, но у нее это плохо получалось. В комнате было так жарко, что стоило только присесть, как тут же наваливалась сонливость.
И Виолетта, и Грейс ушли. Эвелин уже давно не видела их такими счастливыми. Казалось, все вокруг немного расслабились, даже медсестры.
Рука Патрика слегка шевельнулась, пальцы наполовину сжались в кулак, и Эвелин улыбнулась, хотя и знала: это скорее рефлекс, чем осознанное движение. Все указывало на то, что худшее позади и Патрик выздоравливает.