В душной каморке стало нестерпимо жарко. Я оглянулась на окно. Оно было плотно зашторено, да еще и закрыто наглухо. Осень все-таки. Но день сегодня выдался жаркий, воздух в комнате накалился так, что дышать стало абсолютно невозможно.
Я скинула с себя парик, теперь было уже все равно, Бакаев и так меня узнал. Бросив его на диван, я пригладила рукой растрепавшиеся под ним волосы и тут же поймала на себе изумленный взгляд Соколова. И без слов было понятно, что теперь и он меня узнал. Ведь виделись мы совсем недавно.
— Ба-а! — протянул он. — Надо же! Вот так встреча! Детка, так ты нашла салон красоты? Или как? А, милашка?
Бакаев стоял у стены и с недоумением наблюдал эту странную для него сцену.
— Я эту сучку тоже знаю, — кивнув на меня, пояснил ему Соколов, — сегодня только видел. Во дает! — на этот раз с нотками восхищения в голосе произнес Витек. — Ну, молодец, ментовка! Как ловко все подстроила!
— Что такое? — спросил заинтригованный Бакаев.
— Да она сегодня шарилась вокруг меня, когда я по делам ездил. Так, значит, все-таки ты навел, сучонок? — Соколов снова озлобленно посмотрел на Коляна.
— Да ты что? Я вообще не врубаюсь, о чем базар!
Соколов изучающе посмотрел на Коляна, потом отвернулся. Поднял глаза на меня.
— Сдал меня корешок? — спросил он, обращаясь ко мне.
— Заткнись! — рявкнула я. Мне уже осточертели эти пустые разговоры непонятно о чем. Настал мой черед говорить. Я была намерена прояснить ситуацию. — Короче, так, — я посмотрела сначала на Бакаева, потом на Соколова. — Слушайте меня внимательно. У меня в сумке лежит диктофон. Все, о чем мы и вы здесь говорили, сейчас фиксируется. Зафиксируется и то, что вы скажете сейчас. — После этих слов Соколов презрительно фыркнул. — Так вот. Вы сейчас расскажете мне все, что меня интересует, а я подумаю, что с вами делать. Захочу — отпущу, захочу — перестреляю вас тут обоих к чертовой матери. И ничего мне за это не будет. Как вы правильно догадались, господа, я являюсь сотрудником милиции и оформлю вашу смерть, как надо — мол, вы оказали сопротивление при задержании. Материальчик на вас уже есть, так что мне не составит труда убрать вас, как только вы мне перестанете нравиться. А ты, — я кивнула на Соколова, — уже перестаешь мне нравиться. Так что все зависит от тебя, — и я в упор посмотрела на Бакаева, напряженно пялившегося на меня во все глаза. — Чем быстрее ты расскажешь мне всю правду, тем лучше для тебя.
— Что… что я должен говорить? — Бакаев так перетрухал, что начал заикаться.
— Все! — категорично заявила я.
— Не понял… — пролепетал перепуганный Колян.
— Мне нужен полный расклад по убийству Приходько.
— Да ни при чем я! — почти застонал Бакаев. — Не убивал я ее!
— Я в курсе, что не ты сам убивал. Рассказывай быстро, как ты нанял вот этого типа для убийства своей бывшей подружки.
— Эй, эй, постойте! — завопил из угла Соколов. — Мне тут еще и мокруху припаять хотят? Я никого не убивал. И вообще знать не знаю, какую там подружку замочили у этого гнуса. И знать не хочу!
— А тебя вообще никто не спрашивает. Про тебя и так все известно. Я только хочу, чтобы твой заказчик сам мне все рассказал, — и в дополнение ко всему я добавила: — Ты — Соколов Дмитрий Алексеевич, неоднократно судимый за различные преступления. В частности, за разбойные нападения, грабежи, нанесение тяжких телесных повреждений и так далее и тому подобное.
Соколов вытаращил на меня глаза. Похоже, и его наконец-то проняло. Он сидел притихший и переваривал услышанное.
— К-как Соколов? — спросил изумленный Бакаев. — Я что-то не понял…
— А от тебя этого и не требуется, — прервала я его размышления. — Ты давай по-быстрому выкладывай, как все было. Не то убийство припаяют тебе. А если сознаешься, обещаю, что оформлю явку с повинной, чистосердечное признание и прочее.
— Да никого я не убивал, никого не заказывал. Я вообще понятия не имею, кто ее убил… — простонал Бакаев. В этот момент раздался телефонный звонок. У кого-то зазвонил мобильник. Не у меня, это точно. Бакаев задергался сильнее прежнего, из чего я сделала вывод, что звонят ему.
— Давай-давай, быстро! А то тебя уже хватились. Мое терпение не безгранично, имей в виду. Жду еще пять минут и начинаю потихоньку отстреливать у тебя поочередно ноги и руки, — в подтверждение своих слов я направила дуло пистолета на Коляна и взвела курок.
Колян судорожно задергался, телефон перестал трезвонить.
— Да ни при чем я! Ну сколько можно говорить? — Бакаев едва не плакал. — Я не имею отношения к ее убийству.
— Зачем нанимал Соколова?
— Какого Соколова? — растерялся поначалу Колян, но потом вспомнил, что Соколов — это Витек, и затараторил: — Да это по другому делу. Совсем по другому.
— Рассказывай, по какому.
— Если эта ментовская сучка не отстрелит тебе яйца, то это сделаю я, как только появится такая возможность, — пригрозил из угла Соколов, и Бакаев сразу же умолк.
— Не бойся, не будет у него возможности, — успокоила я Коляна, видя, что он уже готов расколоться.
Колян терзался в нерешительности, не зная, какое ему принять решение. Наконец спросил:
— А если я все расскажу, что мне будет?
— Пиндык тебе будет, с маслом, — ответил Соколов.
— Ничего не будет, — ответила я. — Отпущу тебя, если пойму, что ты все рассказал честно.
Бакаев напряженно задумался. Я видела, как его мучают сомнения. Но жить-то хочется, и он решился. Но сначала поднял на меня глаза и произнес, кивнув на Соколова:
— Я при нем не буду рассказывать.
— Хорошо, — терпеливо проговорила я, подошла к Соколову и, дернув его за предплечье, потащила к батарее у окна.
— Ты, сучка! — шипел в бешенстве Соколов. — Убью!
— Если выживешь, гнида! — выругалась я и ударила его со всей силы рукояткой пистолета по башке.
Соколов сразу же обмяк и упал на пол. Бакаев только ахнул. Думаю, теперь он будет еще сговорчивее. Я отстегнула один браслет наручников и, перекинув его через батарею, пристегнула вновь. Соколову — Витьку теперь никуда не деться.
— Вставай, пошли! — скомандовала я Бакаеву.
— К-куда? — перепугался он.
— В коридор. Будешь там исповедоваться.
Бакаев неловко встал и поплелся за мной в не менее душный, чем комната, коридор.
— Я слушаю тебя. Да побыстрее. Зачем ты нанимал Соколова?
— Это совсем по другому делу, — торопливо начал Бакаев. — Я — бизнесмен. И меня хотели кинуть на бабки. На крупные бабки. Я попросил Витька, тьфу, Соколова, чтобы он разрулил этот вопрос. Я знаю, что он этим занимается.
— Чем? — не поняла я.