Раджа приоткрыл занавес.
Возле окна, выходившего на балкон, среди подушек сидели Шьяма и Ариэль. Перед ними на низком лакированном столике стоял золотой поднос с фруктами. Ариэль что-то рассказывал, Шьяма глядела ему в лицо, внимательно слушая.
Гортанный крик потряс воздух. Ариэль и Шьяма с испугом повернули головы к занавесу и увидали раджу.
Раджа, как тигр, прыгнул к Ариэлю, повалил его на подушки и схватил за горло. Шьяма бросилась к радже. Мохита свистнул — у него уже все было подготовлено. Вбежали слуги.
— Связать этого змееныша и эту падаль! — приказал раджа слугам. — Ариэля — в башню, а эту негодную — в подземелье!
Раджа хотел сказать наоборот: «Ариэля — в подземелье, а Шьяму в круглую башню», но в пылу гнева оговорился. Мохита понял его ошибку и хотел исправить.
— Верно ли я понял тебя, владыка?
Но раджа подумал, что Мохита хочет защитить раджину, и крикнул:
— Не рассуждать!
Мохита попятился назад и прикусил язык.
Шьяма выпрямилась. Она была бледна, глаза пылали гневом.
— Ничтожество! — воскликнула она, с презрением глядя на мужа. Подбежав к Мохите, ударила его по щеке. — Негодяй!..
Слуги стояли в нерешительности, опасаясь прикоснуться к раджине; часть их направилась, по знаку Мохиты, к Ариэлю.
— Что же вы? Шкуру сдеру! — кричал взбесившийся раджа.
Слуги, подталкивая друг друга, начали приближаться к раджине.
Шьяма выхватила из-под халата кинжал. Сверкнул клинок.
— Я убью себя прежде, чем кто-либо прикоснется ко мне! — угрожающе крикнула она и направила острие кинжала к груди.
Слуги замерли.
Что было дальше, Ариэль не видел. Его уже окружили. Связав, его подняли и понесли.
Ариэль не сопротивлялся: он был изумлен той внутренней силой, с какой вырвался протест Шьямы, и словно оцепенел.
Он был брошен в круглую башню. Дверь за ним закрылась.
Некоторое время Ариэль лежал на полу у самого окна, пораженный всем происшедшим. Шея болела, в голове мутилось.
Когда мысли его несколько прояснились, он начал раздумывать. Мохита, очевидно, следил за ним и донес радже о его полетах за пределы владений раджи. Но чем виновата раджина?.. В чем подозревали ее? Так вот чем кончилась его жизнь у раджи! И как наказан он за свою нерешительность! Следовало давно улететь из этой клетки.
Бедная, добрая раджина! Неужели и она стала жертвой каких-то гнусных подозрений и доносов? Ей не дали даже оправдаться… Улететь? Железная дверь закрыта, на окне толстая решетка…
Ариэль видел часть парка, каменный забор и за ним, совсем близко, дорогу.
Какая-то девушка стоит возле стены на дороге и внимательно смотрит на дворец.
Ариэль вздрогнул: он узнал Лолиту.
Весть о том, что Ариэль находится у раджи, дошла до нее, и она иногда пробиралась ко дворцу.
Ей удалось увидеть, что Ариэль летал над куполом дворца. От ее глаз не укрылось, как красивая женщина подала ему цветок, когда он пролетал мимо окна, и сердце ее сжалось. Придорожной ли пыли мечтать о солнце? Ариэль, конечно, нашел во дворце достойное счастье!
Но плоды манго, неожиданно появившиеся возле Шарада, мог принести только Ариэль. Значит, он прилетал! Значит, он не забыл их! И Лолите так захотелось хоть издали увидеть Ариэля.
Сегодня во дворце творилось что-то неладное: слышались возбужденные крики, люди метались по двору и парку. Но Ариэля не было видно. И Лолита уже хотела уйти, как вдруг услышала голос Ариэля:
— Лолита! Это я, Ариэль! Если вырвусь отсюда, прилечу к тебе!.. Жди меня! — Позади него заскрежетал засов двери, и он поспешил опустить голову на пол.
Лолита, услышав слова Ариэля, задрожала.
Он был за решеткой. Что же это значило?..
Слуги запрятали Ариэля в мешок, завязали сверху и понесли. Помощник Мохиты хриплым голосом отдавал приказания.
Мешок был старый, не очень плотный. Ариэль увидел свет и, почувствовав свежий воздух, понял: его несли через двор. Потом свет померк, воздух стал душным и более прохладным… Его несли по длинным коридорам, затем стали спускаться по крутой лестнице. Снова переходы, лестницы… Наконец его опустили на холодные плиты. Мелькнул желтый свет светильни. Мешок развязали и молча положили в него два тяжелых камня. На глазах одного из слуг Ариэль заметил слезы, на лицах других — молчаливое сочувствие. Но помощник Мохиты неотступно следил за каждым движением слуг. Ариэль увидел края каменного колодца. «Вот где должен кончить свои дни летающий человек», — подумал он с горечью.
Двое слуг завязали мешок, подняли Ариэля и со стоном бросили в глубокий колодец.
А во дворце, в комнате Шьямы, Мохита ползал на коленях за своим владыкой, бил себя кулаком по лбу и вопил:
— Смилуйся, господин!..
Раджа метался по комнате, пинками отбрасывал от себя Мохиту и кричал:
— Ты, ты, ты один во всем виноват! О гнусный, проклятый гад! Ты лишил меня лучшего украшения моего дворца, лучшего моего утешения — летающего человека! Ты оклеветал и его и честнейшую женщину! Если Шьяма умрет, а она, наверно, умрет…
— Боги сохранят ее, владыка! Доктор сказал…
— О лукавый раб! Как повернулся твой язык оклеветать лучшую в мире женщину? Почему это змеиное жало не покрылось язвами? Ты заставил меня, лживая собака, совершить преступление… Перед смертью не лгут, а она крикнула мне…
— Она не умрет, владыка!..
— Что не повинна ни в чем и что это ты, гнусный злодей, оклеветал ее. У меня открылись глаза. — Раджа хлопнул в ладоши.
— Пощади, владыка! Выслушай меня!
— Погоди ж ты, гаденыш!.. Взять эту гнусную тварь! — обратился раджа к вбежавшим слугам. — Бросьте его в клетку с тиграми! О, ты достойно позабавишь меня этим зрелищем!
Слуги схватили Мохиту. Он заревел так, как будто его уже бросили в клетку с тиграми.
Но когда его вынесли в другую комнату, он сразу перестал кричать и тихо заговорил, обращаясь к слугам:
— Вы не бросайте меня тиграм сегодня. Подождите до завтра. Тысячу рупий получит каждый из вас… Завтра гнев раджи пройдет, и он сам казнит вас, если вы поспешите бросить меня в клетку. Я еще пригожусь ему. И вам пригожусь! Слышишь, Банким, слышишь, Ганендра?.. По тысяче рупий!.. Завтра же раджа спросит: «Где мой любимый Мохита?» Нет Мохиты! «Кто посмел его бросить? Отрубить ему голову!..» А если не бросите, скажет: «Хорошо, что сохранили моего дорогого Мохиту». И щедро вознаградит вас… И на всякий случай накормите тигров до отвала. Так, чтобы куски мяса у них из горла торчали. Чтобы звери на меня и смотреть не хотели.