— А нам нужны те, — сказал интеллигентный пенсионер. — Которые чуток дороже, но — настоящие.
— Я ж говорю — как при Советах! — забасил парень. — Чисто расхватали себе, а потом своим будут втихаря толкать. Так за что мы боролись, босс?
— Именно, полностью согласен, — поддакнул пенсионер.
За что боролся этот парень, не трудно было догадаться, да и пенсионер вряд ли приветствовал политику Гайдара и приватизацию Чубайса, но вот поди ж ты! Все хотели теперь жить по-западному. И не объяснишь ведь, что на цивилизованном Западе не всем покупателям перепадают лучшие куски мяса — только своим, знакомым. Но все-таки это был самый приятный стихийный митинг, который Епифанов видел в своей жизни. Не зря ему снились куры Панченко, летающие по комнате!
— Послушайте меня внимательно, — громко сказал он. — У господина Панченко экспериментальное хозяйство, он действительно выращивает не безвкусных бройлеров, а нормальных, наших кур, используя в качестве корма только натуральные продукты — зерно, комбикорм без синтетиков. Естественно, эти куры стоят дороже других и растут не так быстро. Вчера мы взяли на реализацию пробную партию, на два магазина — это крохи. Нужно было посмотреть, понравятся ли вам они или нет. Вижу, что пришлись по вкусу, и обещаю, что мы откроем секцию для продукции господина Панченко. Куры, яйца, потроха. Поначалу всем не будет хватать, у него не столь огромное хозяйство, но со временем производство будет расширяться, кур хватит всем.
— Он расширится и станет их отдавать богатым супермаркетам, там цены втрое выше и прибыль больше, — со знанием дела сказала бойкая тетка.
Епифанов жестом попросил ее успокоиться.
— По правде сказать, выгода от этого небольшая и у меня, и у Панченко. Цены и вправду нужно поднимать процентов на сорок. Но мы за сиюминутной прибылью не гонимся, это я вам честно говорю. Скоро подпишем договор, построим еще пару птицефабрик, и тогда все будете есть настоящую курятину. Дело-то стоящее, верно?
— Какой базар, Георгий Петрович! — пробасил парень.
— Так что ждите. Куры будут, но мелкими партиями. И только в наших двух магазинах. Ждите. Мы постараемся заранее извещать вас о поступлении новой партии. А насчет своих сотрудников… я, конечно, предупрежу, но… — Он посмотрел в глаза тетке, улыбнулся. — А вы бы как поступили на их месте? Не купили бы своей сестре, родственнице? Не судите строго, все мы люди. Но теперь я позабочусь о том, чтобы большая часть кур попадала в руки именно наших покупателей.
Кажется, убедил народ. И на душе стало легче — жизнь продолжается, работа радует, прибыль растет. А то, что дома творится… дома и будет об этом думать.
— Что значит босс! — с восхищением сказал Угрюмов, когда они поднимались по служебной лестнице на второй этаж. — Пришли — и сразу все проблемы урегулировали.
— А что значит менеджер, который ни мычит, ни телится? Я велел вчера предоставить мне перспективный договор с Панченко, анализ продажи опытной партии. Где то, где другое?
— Пивное производство работает, завтра-послезавтра начнем продажу. Обязательно устроим рекламную акцию, с дегустацией, агитацией и лотереей. А что касается кур… так мы знали, что вы были вчера в торговом зале, сами все видели.
— Ты звонил Панченко?
— Тарасов сам хотел, он же главный.
— Ко мне его, немедленно. С проектом договора и всеми просчитанными до копейки вариантами.
Попросив Ирину Матвеевну сварить кофе, Епифанов позвонил Канарцу в его офис.
Илья Игнатьевич Варзин (в блатном миру — Канарец) владел автомастерской и магазином, торгующим запчастями к иномаркам. Особыми успехами в бизнесе не блистал, да и не нужно было ему блистать — он был «хозяином» небольшого района в Текстильщиках, который отвоевал в долгих и кровавых разборках. А это в Москве, почти, то же самое, что купить пару метров государственной границы, ибо все коммерческие предприятия, расположенные в этом районе, платили ему дань. Это признавали естественным и законным все криминальные группировки Москвы и Подмосковья. Времена кровавых схваток закончились, «хозяева» по-настоящему заботились о процветании своих бизнесменов (разорится — так это ж убыток! А пойдет в гору — дополнительная прибыль!). Теперь главным принципом стало уважение чужого суверенитета и невмешательство в дела других «хозяев» земли московской. Менты тоже так считали, им проще с таким раскладом.
Но Илья Игнатьевич был человеком старомодным, привык к почитанию и уважению собственной персоны (а за что ж он пятнадцать лет отсидел в лагерях?), в бизнесе не шибко разбирался, но своенравных бизнесменов любил наказывать. Правда, были у него грешки перед криминальным сообществом, в прежние годы иногда шел на крайние меры, которые кое-кого из сильных мира сего крепко раздражали. Да только не знали они, что это дело рук хитрого Канарца, а вот вездесущий Зеленин знал об этом. И мог наказать старика. Давно б его кончил, если бы не знал — за ним и криминал, и спецслужбы, такого тронь — и кранты тебе. Нельзя, значит.
А вот борзого Епифанова можно и нужно наказать, если договориться с Зелениным. Потому, когда Епифанов позвонил, разговаривать с ним не стал: уже звонил Зеленин и сказал, что можно. Теперь какой разговор? Теперь наказывать нужно, а потом разговаривать.
Епифанов не очень огорчился этим. Тарасов пришел с полными выкладками насчет перспектив сотрудничества с Панченко. Новые птицефабрики — вполне реальная идея, если взять выгодный кредит. Уже в конце следующего года пойдет прибыль, и она будет расти. А вот насчет прочих идей, свинофермы и коровника лучше подождать. Когда будет возвращен кредит, можно подумать о дальнейшем расширении сотрудничества. К тому же неизвестно, будет ли пользоваться свинина и говядина Панченко таким же спросом по более высоким ценам. С курами все ясно: преимущество вкуса налицо.
— Просмотрите мои расчеты, Георгий Петрович, убедитесь, что я прав, — сказал Тарасов.
— Просмотрю. Что с пивом? На очереди у нас этот вопрос.
— Со всеми инстанциями проблемы решены. Завтра будет готова первая партия «Текстильщиков». Рекламная акция начнется в семнадцать ноль-ноль. Учтем опыт вчерашней, все сделаем в лучшем виде. Мой помощник сейчас разрабатывает сценарий.
— Не забудь пригласить инстанции, обеспечь подарочными наборами нашего пива. Перспективы?
— Подарочными — само собой. А насчет перспектив… Страшно даже подумать. Во-первых, качество. Я вам говорил, что уже пробовали, пиво — обалденное на вкус. Во-вторых, местный патриотизм. В-третьих, цена. Прибыль потечет рекой и без Центрального телевидения. Не удивлюсь, что скоро нам придется расширять это производство.
— Минусы?
— Непастеризованное, живое пиво долго не может храниться. Главное — просчитать конкретный спрос и оптимизировать производство. Не сезон, возможны перепады. Летом пойдет на ура, сомнений нет, а вот поздней осенью… Ажиотаж может смениться апатией.
— Работай в убыток, будет спрос — увеличивай производство согласно динамике спроса.