– Послушайте, – заметил перед концертом Раста, глядя на друзей. – Что с вами? Вы что, соревнуетесь на сцене? – и, как всегда, оказался прав.

Мистер Теренс хотел, чтобы они выступали в одинаковых синих габардиновых костюмах.

– Засуньте их в задницу, – съехидничал Крис, который уже стал признанным лидером группы. Он следил за выступлениями и даже за тем, как одеваться для сцены.

– Какого черта мы платим мистеру Теренсу тридцать пять процентов? – бушевал Базз. – Почему не бросим его?

Эта мысль приходила в голову и Крису, но он боялся неприятностей с законом и считал, что время еще не пришло. Кроме того, у них есть долг по отношению к мистеру Теренсу. Ведь только этот человек поддержал их, когда ребята ничего не имели. Теперь же он вычитал каждый шиллинг из заработков, плюс тридцать пять процентов. Неудивительно, что денег так и не было.

«Дикари» получали много, но не для себя.

За сценой пробежал слушок, что в зале присутствует принцесса Анна. Яркое освещение мешало разглядеть лица в зале, хотя Крис заметил, что первые ряды заняты прекрасно одетыми людьми, которых обычно среди публики не было.

«Дикари» с триумфом закончили последнюю песню – рок-н-ролл «Худенькая малышка», написанный Крисом и Олли.

Зал ревел от восторга. Публика встала. Она орала и аплодировала, надеясь услышать что-нибудь еще.

Ребята два раза спели последнюю песню, а потом убежали со сцены, усталые, но довольные.

– Черт меня подери! – орал Раста. – С каждым днем мы играем все лучше!

– Ты прав! – согласился Крис.

Зачем нужна женщина, если твоего тела жаждут шестьдесят тысяч?

– Вы выглядели, как бродяги, – заявил братик Брайан, заглатывая спагетти. – Не можете купить себе нормальную одежду?

Его жена Дженнифер согласилась.

– Конечно, нужно одеваться одинаково. «Битлз» так хорошо смотрелись… – она замолкла под настойчивым взглядом Криса.

Они обедали в итальянском ресторане в Сохо: мама, Горас, сестры с кавалерами и Брайан с Дженнифер.

Ну и сборище! Какая скука! Крис изумлялся себе. Зачем он пригласил их после концерта? Боже! Хуже не придумаешь! Винить можно только себя. Тоже мне идея! Все остальные отправились на вечеринки, чтобы отпраздновать успех.

Крис сделал это для матери. Эвис так гордилась сыном, эта представительница матриархата с громким голосом и натруженными руками.

Мама впервые не обращала внимания на Брайана.

– Никогда не думала, что доживу до этого дня, – сказала она, заталкивая надкушенную булочку в кулек.

– Ма! – запротестовал Крис. – Я могу купить тебе сколько угодно хлеба.

– Но не такого. Этот приятный и свежий. Мы съедим его утром с джемом и доброй чашечкой чая, – довольно улыбнулась она.

– Возьми и для меня, – раздраженно сказал Горас. – Боже! Здесь так шумно, что голова раскалывается!

– У меня тоже, – согласился Брайан. – Я предпочитаю Берри Манилофф, – и ехидно посмотрел на брата. – Не обижайся, Крис. Вы так гремите на сцене.

Вечер проходил безобразно, и Брайан постоянно жаловался. Горас поддерживал его, а сестрички смотрели на Криса так, словно видели его впервые.

В это время Эвис воровала еду. После булочек она завернула кусок телятины, недоеденный Дженнифер, почти полную порцию салата и большой кусок шоколадного торта, пропитанного ромом.

– Ма, – умолял Крис. – Пусть официант упакует это. Все оплачено.

– Так лучше, – весело заявила она, наслаждаясь, возможно, впервые. – Я не хочу ставить тебя в неловкое положение.

Конечно. Запаковала целый кулек еды в грязные салфетки и не хочет ставить его в неловкое положение. Потрясающе! Но пусть она будет счастлива.

Девушка, сидевшая за соседним столиком, узнала Криса и подбежала, чтобы попросить автограф.

– Она, наверное, приняла тебя за Рода Стюарда, – съехидничал Брайан.

– Спасибо, – огрызнулся Крис и попросил принести счет.

К тому моменту, как Крис добрался в «Аннабель», он был уже прилично на взводе. Освободившись от родственников, Крис отправился на вечеринку к Раста, в переполненную таверну в Бригстоне.

После нескольких кружек пива и пары стаканов водки он явился в эксклюзивный клуб на арендованном автомобиле с шофером. Только это подтверждало то, что Крис – не дерьмо.

– Извините, сэр, – с холодной вежливостью произнес швейцар. – Сюда пускают только членов клуба.

– Конечно, – Крис слегка раскачивался и старался сдержать икоту. – Дело в том, что я пришел к леди Стефенсон. Можно войти?

– Я проверю, – по-королевски произнес швейцар, показывая Крису на место рядом с лестницей, ведущей вниз.

– Проклятый подвал, – пробормотал Крис и ухватился за перила, чтобы удержаться на ногах.

У входа в клуб появился менеджер.

– Что желаете, сэр?

– Меня зовут Крис Феникс. Я пришел к леди Стефенсон.

– Конечно, сэр. Мистер Феникс из группы «Дикари». Леди Стефенсон ждет вас.

– Неужели?

– Да, сэр, – менеджер понизил голос, чтобы не поставить гостя в неловкое положение. – У нас существуют некоторые правила насчет одежды, мистер Феникс. Разрешите проводить вас?

– Какие правила?

– Пиджаки и галстуки для джентльменов, а также вечерние платья для дам.

– Вы шутите?

– Следуйте за мной, сэр.

Менеджер затолкал его в боковую комнату, где предложил белую рубашку, синий пиджак и красный галстук.

– Так я не похож на себя! – пошутил Крис, но все же переоделся.

– Мы закроем глаза на ваши джинсы, – щедро предложил менеджер. – Может, дадите моей дочери автограф? Она ваша поклонница.

«Эго» медленно восстанавливалось. Крис взял из рук менеджера блокнот.

– Конечно, друг. Как зовут твою малышку?

Рафаэлла, 1977

Мать Фенеллы, леди Стефенсон, была потрясающей женщиной. Ее все знали и всюду приглашали. На премьеры фильмов, лучшие приемы, открытие ресторанов и художественных выставок. Если происходило нечто важное, то можно было не сомневаться, что леди Стефенсон появится в рюшах и оборках.

Обычно Фенелла не ходила с ней, но как только узнала, что «Дикари» дают концерт в Лондоне, и ее мать, как обычно, приглашена, девушка позвонила Рафаэлле и предложила:

– Я попрошу маму взять нас. Ты пойдешь?

– А как же! – ответила Рафаэлла.

Они с Фенеллой обожали «Дикарей». В школе благородных девиц они миллион раз слушали «Грязную мисс Мэри». Фенелла влюбилась в черного барабанщика, а Рафаэлла предпочитала Базза Дарка. Ее привлекал его сатанинский вид и наплевательское отношение.