Держать в секрете отношения с матерью Базза оказалось довольно трудно. Если раньше Крис все время пилил друга, что он мало репетирует, то теперь не мог дождаться, когда избавится от него.

– Что с тобой? – однажды после долгих и не очень успешных занятий разозлился Базз. – Ведь ты все время хотел репетировать, а теперь отлыниваешь при первой возможности? Если так будет продолжаться, нами никто не заинтересуется.

Крис пожал плечами. Это была правда. Он отлынивает, но не преднамеренно. На какое-то время музыка потеряла свою привлекательность, с Дафной было значительно интереснее.

– Это все из-за проклятой работы, – пробормотал он. – Я ее ненавижу.

Мать Криса настояла на том, чтобы он занялся делом, а не сидел на пособии по безработице.

– Пора, парень, взяться за ум, – мрачно заявила она.

Крис нанялся мойщиком окон. Он страшно боялся стоять весь день на маленькой платформе, которая непрерывно раскачивалась на огромной высоте.

– Тогда займись чем-нибудь другим, – предложил Базз, который с огромным удовольствием работал в парке развлечений. – Я могу уложить двадцать птичек за день, если захочу, – хвастался он. – А какие они куколки!

Но дело было в том, что у Криса развился сильный комплекс вины. Он открывал радости секса не с кем иным, как с матерью лучшего друга. Кроме того, брат Криса собирался жениться, и в доме царил хаос. Эвис по средствам размахнулась так, словно готовилась к королевской свадьбе.

Невеста Брайана, Дженнифер, была дочерью бухгалтера. Брат делал шаг вперед по социальной лестнице, а Эвис не переставала поучать всех, как себя вести и что надеть на встречу с семьей Дженнифер.

Крис должен был играть роль дружка. Мать заставила его взять напрокат костюм. Он оказался слишком мал и пропах потом. Стоя в церкви рядом с матерью, Крис подумал, что когда-нибудь сможет покупать костюмы и надевать их только раз, а потом отдавать Брайану, если тому повезет. Шло лето.

Связь Криса с миссис Дарк продолжалась.

Базз заявил, что ему надоела Англия, и предложил на некоторое время уехать за границу, например в Испанию.

– Это будет здорово, – сказал он. – Полно дешевой выпивки, девушек, а кроме того, можно подработать, играя в барах. Неохота оставаться дома и мерзнуть всю зиму. Кроме того, – многозначительно добавил Базз, – если не начнешь трахаться, у тебя все там лопнет даже зимой.

Базз так и не догадался о том, что в его доме давно играли в любовь.

Крис все взвесил и решил, что идея неплохая. Ему уже исполнилось семнадцать, а в жизни ничего не происходило. Работу парень ненавидел, его мучили отношения с Дафной. Тяжело было видеть, как мать возвращается домой усталая, с покрасневшими руками, которыми выгребала грязь из чужих домов. Осточертели перепалки между сестрами. Он был сыт по горло воскресными визитами Брайана и его задаваки-жены. А хуже всего было то, что он так и не стал профессиональным музыкантом.

– Хорошо, поедем, – решил Крис.

– Фантастика! – в экстазе завопил Базз. Эвис эта идея шокировала.

– Ты еще мал, чтобы уезжать за границу, – заявила она. – Там едят собак и пьют грязную воду. Это ужас!

– Пусть едет, – вмешался Горас, неожиданно ставший союзником. – Пора парню становиться на ноги. Он достаточно взрослый.

Дафна Дарк восприняла все спокойно. Она заплатила за старые велосипеды и дала денег на поездку на пароме через пролив в Бельгию.

У Криса возникло странное чувство, что он ее больше никогда не увидит.

Бобби Манделла, Нью-Йорк, 1966

В шестнадцать Бобби Манделла был красивым, но толстым и весил больше двух сотен фунтов. И уже считался звездой. Его называли «Очаровательный малыш Бобби» еще в одиннадцатилетнем возрасте, когда несколько пластинок в стиле «кантри» принесли ему славу. С тех пор он выступал как профессионал, а к семнадцати все внезапно кончилось.

Голос начал ломаться, и, прежде чем он успел что-нибудь возразить, компания звукозаписи вышвырнула «Очаровательного малыша Бобби» за дверь, от него отвернулись менеджер и все так называемые друзья.

Мистер Леон Ру, его опекун-менеджер в Нашвилле, дал Бобби чек на шесть тысяч долларов плюс двадцать пять долларов наличными и посадил на самолет в Нью-Йорк, где жила тетушка Берта и откуда его вытащили пять лет назад.

«Очаровательный малыш Бобби» не мог понять, что произошло: совсем недавно он записывал хиты, и вот уже летит в самолете домой. Но мальчика настолько приучили подчиняться приказам, что он поначалу нормально воспринял отъезд. И только в аэропорту Кеннеди, где никто его не встречал и не ждал лимузин, он начал осознавать случившееся. От него избавились. Начисто. Теперь он сам по себе. Странно, но ему это даже понравилось. Больше не будет невыносимых нагрузок и беспрерывной работы. Он возвращается домой к дорогой тетушке Берте.

Он с трудом поймал такси, погрузил в него три чемодана с блестящими костюмами для выступлений и отправился к дому тетушки Берты в Квинз.

Но возникла проблема: бедная тетушка Берта умерла шесть месяцев назад, оставив в наследство шесть кошек и тридцатилетнюю дочь по имени Фанни, которая была еще толще Бобби.

Приветствие Фанни было далеко не дружелюбным.

– Какого черта тебе здесь надо, парень? – завопила она. Родственница стояла на ступеньках, упершись руками в огромные бедра, а невероятных размеров грудь вздымалась от негодования.

– Я приехал домой, – просто ответил Бобби.

– Куда ты приехал? Здесь у тебя нет больше дома, – завизжала Фанни, чем привлекла внимание нескольких соседей, которые с любопытством высунулись из окон. Все знали, кто такой «Очаровательный малыш Бобби». Разве Берта не держала его фотографию в рамочке на подоконнике? Ведь она всегда с такой гордостью говорила о нем? Старуха вечно хвасталась, что воспитывала мальчика с двух лет, с тех пор, как умерла ее сестра.

Все так и было.

– А где тетушка Берта? – мирно спросил Бобби. Он устал, хотел есть, и настроение к тому же было неважным. Парень прекрасно понимал, что карьера рухнула, а осознавать такое в шестнадцать лет довольно страшно. Хотя возможность стать свободным все же привлекала его.

– Не надо ля-ля про тетушку Берту, – Фанни со страшной злостью передразнила голос Бобби. – Она в земле уже шесть месяцев, а ты даже не послал цветов. Тоже мне звезда, толстая задница!

Бобби почувствовал, как на глаза навернулись слезы. Прошло пять лет, как его оторвали от тетушки. Он записывал песни, исполнял и даже сочинял их, но все это время мальчик знал, что обязательно вернется домой. Сегодня этот день настал, а Фанни говорит, что тетушка Берта умерла.

– Мистер Ру сказал бы мне, – заикался Бобби. – Я не верю…

– Так ты называешь меня лгуньей, двоюродный братик?! – взорвалась Фанни.