Боже, ему нужны гастроли. Необходимо убраться отсюда. Ему необходима Даллас.
Даллас? Эл чуть не рассмеялся вслух. Как это он подумал о ней? О какой-то шлюхе, у которой богатый любовник и отличное тело. Кому она нужна?
Но она недоступна. И способна не только брать, но и давать. И как! Боже, у него появилось желание только при мысли о ней, а это так необычно.
Шумиха в газетах улеглась, и он, может быть, встретит ее в Нью-Йорке. Ждать осталось недолго. Пусть Поль все устроит… Да, хорошая идея.
Поль приехал как раз вовремя, чтобы отвезти брата домой, ибо сам он был уже не способен сесть за руль. Эдна встретила его у двери и помогла добраться до постели, а потом раздела. Эл закрыл глаза, но мир продолжал качаться.
Она сняла с него плавки и поцеловала мужа в низ живота. Но Элу показалось, что в номере отеля его обслуживает очередная обожательница, и он оттолкнул жену:
– Оставь меня в покое! Какого черта вы все не оставите меня в покое!
Эван проснулся со страшной головной болью и противным привкусом во рту. Он лежал в постели и размышлял, что скажет Нелсону. Хотелось получить деньги обратно, но садовник может припугнуть его и рассказать все матери. Нелсон только посмеется или поиздевается над ним и уж конечно не вернет деньги. Это Эван знал наверняка.
Солнце пробивалось сквозь шторы и светило в глаза. Что нужно делать после перепоя? Он решил принять душ в отцовской ванной и страшно удивился, увидев Эла спящим поперек кровати. Он думал, что родители в Брайтоне. Наверное, они вернулись рано утром. Значит, хорошо, что Труди не появилась. Эван залился краской, представив, как мать застала бы его с девушкой. Вот это да! Она бы устроила страшный скандал.
Внезапно Эл потянулся и открыл глаза.
– Эван! – с улыбкой воскликнул он. – Что нового, мальчик?
Эван схватил пижамные брюки, которые слишком обтягивали его.
– Вы вернулись, – глупо констатировал он.
– Нет, мы еще в Брайтоне, – рассмеялся Эл и вылез из кровати. Он был гол, и Эвану страшно хотелось отвести глаза от отцовского тела.
– Мне нужно в ванну, – сказал Эл, – не уходи. Так хочется с тобой поговорить, мы редко видимся. Где ты все время пропадаешь? Завел подружку?
– Нет, – пробормотал Эван, сожалея, что не может рассказать отцу о Нелсоне.
– Вот уж не поверю, – из ванной послышался шум льющейся воды. Эван кинулся к двери. Может быть, отец не заметит, что он ушел. Эл быстрой походкой вернулся в спальню. Он так и не оделся, и Эван подумал, что ему еще далеко до отца. Его мужское естество казалось таким маленьким. Он позднее подумает над этой проблемой.
Эл почесывал живот и изучал сына. Боже, какой он тощий. Его надо развивать. У парня совсем нет мускулов. А волосы, грязные патлы до плеча.
– Тебе придется постричься, если хочешь поехать на гастроли.
– Зачем?
– Эта прическа тебе не идет. Ты что, никогда не моешься?
– Иногда.
– Я мою голову каждые два дня и хожу к парикмахеру раз в шесть недель. В следующий раз обязательно возьму тебя с собой. Ты должен следить за своей внешностью.
– Зачем? – ехидно улыбался Эван. – Я же не звезда.
– Нет, и никогда ею не станешь, если будешь так выглядеть.
– А мне это и не надо.
– Хорошо, хорошо. Никто тебя не заставляет. Что собираешься делать сегодня? Хочешь пойти со мной на репетицию?
– Нет, спасибо.
– Деньги нужны? Ты куда-нибудь собираешься?
– Дай мне пять фунтов.
– Вот, возьми, но не говори матери. Ты знаешь, она не любит, когда я даю тебе деньги.
Эван схватил банкнот с трюмо. Эдна настаивала, чтобы он укладывался в три фунта в неделю. Во всяком случае, отец хоть это понимал.
– Встретимся за ужином, – сказал Эл. Эван кивнул головой.
– Ты возьмешь меня на гастроли? – выпалил он. – Ты же обещал. А она не поедет?
– Кто она?
– Мама.
– Нет, но никогда не называй маму «она». Возможно, я захвачу тебя с собой.
– Но ты же обещал?
– Я ничего не обещал, а только сказал, что, наверное, возьму тебя. Не дави на меня. Постригись, а потом посмотрим.
Многие недели Эл лихорадочно репетировал. Весь день он работал, сильно уставал к вечеру и почти не разговаривал. Потом возвращался домой, занимался в гимнастическом зале, съедал спартанский ужин и валился в постель.
Он опять прочитал о Даллас в газетах. Что бы она ни делала, все становилось событием: будь то ее увольнение организаторами конкурса или помолвка с богатым наследником. Жизнь шла слишком быстро.
Эл жалел ее, потому что Даллас ему действительно нравилась. Без сумасшедшей рекламы у них могло бы что-нибудь получиться. Но у него свой имидж, и не стоит нарушать его во имя непродолжительной интрижки. Ну, неделю? Ну, две? И думать об этом не следует.
А в это время газеты все еще публиковали старые фотографии Эла с Даллас, намекая, что любовь между ними продолжается. Ему хотелось рассмеяться вслух. Они не виделись и даже не разговаривали с того момента, как покинули Францию. И в его постели она не побывала.
Эдна пригласила Мелани с Полем на субботний ужин, поскольку Эл собирался в санаторий. Он решил, что последний раз перед голоданием позволит себе хорошо поесть. Они вчетвером пошли в «Тиберио», известный итальянский ресторан в районе Мейфэа.
Эдна чувствовала себя не в своей тарелке. По плану она должна начать разговор о поездке на гастроли, а потом ее поддержит Мелани. Но слова словно застревали в горле. Они уже пили кофе, когда Мелани наконец-то сказала:
– Еще неделя, и вы вдвоем уедете. Как вам везет!
Ноль недовольно хмыкнул:
– Точно, везет. Да нам предстоит кошмар!
– А как вы думаете, – вмешалась Эдна, – что будет, если и мы с Мелани приедем к вам, скажем, в Калифорнию.
– Это не для тебя, Эдна. Тебе там не понравится. Толпы людей. Стычки. Ты же знаешь, что это такое, – Поль остановился, выжидая, чтобы вмешался Эл. Но брат строил глазки молодой киноактрисе и не хотел, чтобы его беспокоили, так что Поль продолжил: – Конечно, Эл будет рад вашему приезду, и мне приятно повидаться с Мелани, но эти путешествия убийственны. Мы не хотим подвергать вас риску.
– А я думаю, – резко возразила Мелани, – что там будет весело. Как ты считаешь, Эдна?
– Мне хотелось бы побыть с Элом, и неудобства меня не пугают.
– Ну вот, – весело сказала Мелани, – давайте решим. Встретимся в Лос-Анджелесе. Мы с Эдной побродим по магазинам и позагораем. Для нас это будет праздник.
Поль нахмурился. Он не вынесет, если Мелани и Линда столкнутся лицом к лицу.