– Я тебе говорила, что звонила отцу? – спросила она, отгоняя мысли о Брайане.

Сэфрон кивнула.

– А как отреагировала Лиза?

– Я ей еще не сказала.

– Да ты что! Хотя бы предупреди ее!

– Конечно. Обязательно предупрежу, – пообещала Ники. – Знаешь, чем ближе эта несчастная свадьба, тем больше мне делается не по себе. Тебя это удивляет?

– Главное – не дергайся, – посоветовала Сэфрон, помахивая золотыми ноготками, чтобы быстрее сохли. – Я готовлю для тебя потрясающий девичник!

– Нет, правда? – От удивления Ники чуть не подпрыгнула.

– Да, только это секрет. Ты будешь в восторге!

– Где ты была?!

Ларри Сингер ждал жену в нижнем холле их особняка в Пасифик-Палисейдс. Это был бородатый мужчина среднего роста, поджарый, с приятным, хоть и некрасивым лицом, обрамленным редеющими волосами.

– Я с ног сбился, никак не могу тебя разыскать. Даже в полицию собирался звонить.

– Кошмарная история! – ответила Тейлор, торопливо поднимаясь по лестнице. – Дай мне ополоснуться под душем и одеться. По дороге на прием я тебе все расскажу.

Но Ларри проследовал за ней в спальню.

– Ты что, в аварию попала? Вид у тебя ужасный.

– Ну… что-то в этом роде, – сказала Тейлор, скрываясь за дверью ванной.

– Что за авария? – Ларри распахнул дверь и вошел вслед за женой. – Ты не пострадала?

– Нет, дорогой, со мной все в порядке, – утешила она. – Пожалуйста, дай мне собраться, я тебе потом все расскажу.

– Господи, Тейлор! Я так беспокоился – чуть не умер! – нахмурился он.

– Я понимаю, дорогой. – Тейлор погладила мужа по щеке. – Но теперь все в порядке, честное слово! Иди вниз, налей себе что-нибудь выпить, я сейчас приду.

– Нет, сначала ты мне скажешь, что с тобой случилось, – заупрямился Ларри.

– Ну… на меня напали.

– Что?! – взревел Ларри в негодовании.

– Не нервничай, главное, что со мной все в порядке. И у меня только пятнадцать минут на все. Так что… подробности в машине. – Она ласково, но решительно вытолкала его из ванной.

Так или иначе, Тейлор удалось в рекордно короткие сроки привести себя в порядок. Декольтированное платье от Валентине из черного бархата, лодочки от Стайгера, украшения от Булгари, высоко подобранные волосы и царственная улыбка. Вся она, с ног до головы, была типичной женой гения. Красивая, любящая, прекрасная спутница жизни для такого значительного и уважаемого джентльмена.

Разместившись вместе с супругом на заднем сиденье лимузина, Тейлор вдохновенно сочиняла захватывающую дух историю. «Я ехала к своему сценаристу… Какие-то задворки… Вдруг откуда ни возьмись – грабитель… Я потеряла сознание… Меня внесли в дом добрые люди…»

Ого! Здорово у нее получается! Заканчивая свой рассказ, Тейлор уже почти сама уверовала в то, что напридумывала.

Ларри был крайне встревожен, его интересовало, звонила ли она в полицию.

– Нет, – ответила жена. – Нам меньше всего нужна такая популярность.

Тогда он спросил, что у нее украли.

– Да ничего, – вполне искренне сказала Тейлор и сделала паузу, соображая, как бы соврать поправдоподобнее. – Сумочка у меня лежала в багажнике, под замком, а к тому моменту, как этот тип стал стаскивать с меня кольца, из дома уже выскочили люди и спугнули его.

– Господи, боже ты мой! – вскричал Ларри. – Но почему ты мне сразу не позвонила?

– Потому, что не хотела тебя зря беспокоить, мой дорогой. – Тут она наклонилась и чмокнула его в щеку.

Ларри удивленно помотал головой.

– Ты – вся моя жизнь, – сказал он. – Если с тобой что-нибудь случится…

Тейлор охватило чувство вины. Не такое простое дело – изменять гению.

8.

Насвистывая, Эрик Верной неотступно следовал за девушкой в серебристом «БМВ», пока она ездила по своим делам. Уже несколько недель он следил за ней и успел понять, что она, в общем-то, мается от безделья. Утром сходит на тренировку по кикбоксингу, затем выпьет чашку пенного кофе в «Старбакс», иногда прошвырнется по магазинам на Мелроуз либо с какой-нибудь подружкой пообедает в кафе. В большинстве случаев после этого она возвращалась в дом своего дружка в верхней части Малхолланда, где, собственно, в настоящее время и жила. Остаток дня проводит у бассейна, совершенствуя свой и без того безупречный загар.

Ленивая избалованная сучка! Ясно – ей нет нужды зарабатывать на хлеб насущный, как большинству людей. В числе которых Эрик Верной.

Ее образ жизни был ему отвратителен. Неправильно это, когда кто-то может изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год праздно шататься и ничего не делать вообще!

Мать Эрика служила горничной в одном богатом доме в Филадельфии. Мужа, который бы ее кормил, у нее не было – отец Эрика бросил их, когда малышу не исполнилось и года. А это означало, что шесть дней в неделю его мама была вынуждена убирать за двумя взрослыми и тремя их избалованными отпрысками. Когда Эрик подрос, мать время от времени стала брать его с собой, чтобы помогал ей надраивать полы.

Мыть полы! Как вам это нравится? В девять лет он вставал на коленки и скреб этот чертов пол, в то время как другой такой же мальчишка, его ровесник – нахальный, избалованный балбес, – играл в роскошную детскую железную дорогу и потешался над ним за его спиной. Когда Эрик однажды пожаловался матери, та отхлестала его шваброй и заявила, что он никчемный дармоед и ему бы следовало поучиться помалкивать, когда не спрашивают.

Не в первый раз она его колотила и, уж конечно, не в последний. Порка была неотъемлемой составляющей его воспитания.

Эрик рано узнал вкус гнева. И научился его не показывать. Он с улыбкой принимал от хозяйки дома обноски ее сынка – и с такой же улыбкой он справлял малую нужду в их бак с питьевой водой. Он улыбался и регулярно ломал барчукам игрушки, но так, чтобы никто не мог его заподозрить. Улыбался и сплевывал в пластмассовые контейнеры с едой в холодильнике.

В конечном итоге его мать рассчитали без объяснения причин – выдали месячное жалованье и сухо объявили, что «больше не нуждаются в ее услугах». Через несколько месяцев она умерла от сердечного приступа. Эрик не слишком переживал: мать была та еще стерва. Больше, по крайней мере, не придется ежедневно подставлять зад под ремень.

Спустя много лет Эрик случайно повстречался с тем самым барчуком возле ночного клуба. Он сразу его узнал – самодовольная рожа, костюм выпускника престижной школы. Тот вечер в клубе обошелся Эрику в двести баксов – ему хотелось сбить с мерзавца его спесь. Результат – неизлечимая травма глаза – его вполне удовлетворил.