— Я думала, Декстер и Розарита пойдут с нами.
— Да-да, мы встретимся с ними здесь. Они взяли билеты с собой.
— Но мне бы так хотелось войти сюда вместе с Декстером, — вздохнула Марта. — Может, нас с ним сфотографировали бы журналисты. Я много раз видела в журналах фотографии звезд с их матерями.
— После бокса сфотографируетесь, — обнадежил женщину Чес. — Держитесь к нему поближе, репортеры наверняка вас щелкнут.
— Вы так думаете? — просияла Марта.
— Ага, — промычал Чес.
Ему было куда интереснее разговаривать с Рене, которая шла рядом с ним в туфлях на высоком каблуке, юбке из змеиной кожи и жакете с большими подложными плечам и. Что с того, что ей перевалило за пятьдесят! Эта женщина до сих пор была сущий динамит. Варумба тащилась за ними в своем дурацком розовом платье, выставив вперед грудь. А вот на Рене Чес смотрел с явным удовольствием.
Огромное помещение, которое, как ни забавно, называлось раздевалкой Антонио Лопеса, было настолько плотно набито различными людьми, что Мэдисон так и не удалось подобраться поближе к боксеру. Это, впрочем, ничуть не расстроило ее, поскольку она не испытывала ни малейшего желания снова выслушивать дурацкие высказывания кандидата в чемпионы.
Джейк тем временем протискивался в людской толчее, лавировал между гостями, пытаясь найти наиболее выгодный ракурс и запечатлеть знаменитостей, которые беспрерывной чередой подходили к Пантере, чтобы пожать ему руку и пожелать удачи.
После двадцати минут этого безумия Мэдисон окончательно потеряла терпение.
— Ты готов уйти из этого сумасшедшего дома? — обратилась она к Джейку, который, похоже, получил все, что хотел, и теперь стоял рядом с ней.
— В любую секунду, — с готовностью откликнулся он.
— Дурдом! Настоящий дурдом! — пожаловалась Мэдисон, и они поспешили к выходу. — Как он может готовиться к бою в таких условиях? Мне казалось, перед таким важным поединком боксеру необходимо побыть одному, сосредоточиться.
— А нынешний чемпион, говорят, никого к себе не пускает. Только своего менеджера, тренеров да углового. Он сконцентрировался исключительно на предстоящем поединке.
— Может, сделаем ставки? — спросила Мэдисон, внезапно подпав под могучее влияние Лас-Вегаса.
— Ты что, играешь на тотализаторе? — удивленно спросил Джейк, скептически покосившись на нее.
— Нет. А ты?
— И я — нет. Но поскольку сегодня — день твоего рождения, мы могли бы поставить сотен пять на победу Антонио.
— А какое соотношение ставок?
— И она еще говорит, что не играет на тотализаторе! — улыбнулся Джейк. — Но при этом живо интересуется соотношением ставок.
— Ладно, поступай как знаешь, мне все равно.
И Мэдисон действительно было все равно.
Она наслаждалась одним лишь тем, что находилась рядом с Джейком.
— До поединка еще осталось время, — задумчиво произнес он. — Мы могли бы перекусить. Или… заняться любовью. — Он улыбнулся. — Что тебя больше прельщает?
— Отложим это на потом, — счастливо улыбнулась она в ответ.
— На потом так на потом, — кивнул Джейк. — Ну, может, хоть по гамбургеру? А то у меня живот подводит.
— Мне казалось, ты — вегетарианец, — сказала Мэдисон, подозрительно прищурившись.
— Ты это всерьез?
— Конечно, Джейк, — продолжала она подначивать мужчину. — Я думала, что ты из этих… как их там… сыроедов, что ли? Которые лопают только сырую морковку и капусту.
— Я?! — с притворным ужасом воскликнул Джейк. — Как тебе такое могло прийти в голову?!
— А разве нет?
— Господи, Мэдисон, какая же ты злыдня! Для тебя ничего не стоит оскорбить человека!
— Я научилась этому сызмальства.
— И хочу заметить, что сырую морковку и капусту жрут преимущественно зайцы, а я к ним не отношусь. Я бы сейчас с удовольствием съел большущий гамбургер с сочным куском мяса. — Джейк схватил Мэдисон за руку и потащил за собой. — Так что пойдем, перекусим, потом отправимся на бокс, а потом… Ах, черт! — выругался он, внезапно остановившись.
— В чем дело? — озабоченно нахмурилась она.
— Я совсем забыл: мы же сегодня ужинаем с твоими друзьями.
— Ты считаешь, это совершенно необходимо? — спросила Мэдисон. Ей самой хотелось только одного: провести ночь с Джейком.
— Боюсь, да.
— Ну, как скажешь, — она усмехнулась. — Но, не забыл, с одним условием: никаких праздничных тортов!
— Я забыла шаль, — сказала Розарита.
— Что? — рассеянно переспросил Декстер.
— Я забыла свою шаль, — повторила она. — Наверное, оставила ее в зале. — Она внимательно посмотрела на мужа, выискивая в его чертах или поведении признаки ухудшившегося самочувствия.
— И, очевидно, ты хочешь, чтобы я сбегал туда и поискал ее? — обреченно поинтересовался Декстер.
— Нет, Деке, не беспокойся. Ты иди в зал, проходи на место, а то наши будут беспокоиться, а я вернусь и поищу шаль. Тем более что мне опять нужно в туалет.
— Как скажешь… — буркнул Декстер. Это было непохоже на Розариту. Что-то она слишком покладиста.
Декстер протянул жене билет на бокс и двинулся дальше, а Розарита пошла в обратном направлении. Убедившись, что Декстер ее уже не видит, она резко изменила направление и пошла в сторону плавательного бассейна, из середины которого бил фонтан. Найти его не составляло труда. Джоэл был прав: в этот час здесь действительно почти никого не было. Почти! Несколько пловцов все-таки плескались в прозрачной подсвеченной воде.
Розарита улыбнулась в предвкушении очередного сладкого грехопадения. Что ни говори, а Джоэл — мастер на отличные идеи.
Декстер тем временем остановился возле платного телефона. В течение последних суток он был буквально одержим мыслями о Джем. Он был способен думать только о ней и не мог ничего с собой поделать.
На сей раз к телефону подошла она сама.
— Как поживаешь? — спросил Декстер, прочистив охрипшее от волнения горло.
— Снова ты? — спросила она, засмеявшись.
— Да, снова я.
— Ведь мы с тобой разговаривали сегодня днем.
— Знаю. Я сейчас направляюсь на бокс. — Последовала долгая пауза. — М-м-м… Джем, я должен тебе кое-что сказать.
— Я тебя слушаю.
— Но, с другой стороны, может, это подождет? — нервно проговорил Декстер. — Мы вылетаем домой уже завтра утром.
— Кто это «мы»?
Последовала еще одна долгая пауза, прежде чем он снова открыл рот.
— Ну, гм, именно об этом я и хотел с тобой поговорить.