– Послушаешь мои записи, – с гордостью сказала она. – Они профессиональны. Теперь я настоящая певица.
– Да ну? – Он вспомнил ее дебют в ресторане Кью Джи, совершенно провальный.
– Я брала уроки, – сказала она. – Рис заинтересовал во мне одну компанию грамзаписи. А когда мы были в Вегасе, мы познакомились с двумя очень хваткими менеджерами больших гостиниц, и они, возможно, наймут меня петь по ангажементу в их залах.
– Звучит замечательно.
– И все это благодаря Рису.
– Я рад, что ты счастлива.
– А ты почему приехал в Лос-Анджелес? Я думала, что у тебя все хорошо идет в Чикаго.
«Да, все шло прекрасно, а пришло в никуда».
– Я, наконец, решил попробовать играть на сцене. Ты знаешь ведь, я всегда к этому стремился.
– И здесь то самое место, где этого можно достичь. Может быть, Рис станет и твоим менеджером.
«Вот уж точно! Этакий семейный покровитель».
Приехал домой Рис, и они с Ником оглядели друг друга с ног до головы, внимательно присматриваясь.
Ник решил, что Рис выглядит, как идиот, в своей замшевой куртке с бахромой, глупой ковбойской шляпе и усами, растущими вниз. Совсем не подходит Синдре. И слишком стар для нее.
А Рис с облегчением вздохнул, увидев, что Ник – белый. Потому что весь день напролет его воображение буйствовало и брат Синдры с каждым часом становился все выше и чернее. А на самом-то деле перед ним стоял худой белый юноша, на вид совсем не опасный.
– Чем занимаешься, Ник? – спросил, проявляя доброе отношение, положенное зятю.
– Я был барменом в Чикаго, но бросил это дело, хочу стать актером.
Рис не удержался:
– Да, как все остальные глупцы в этом городе.
– Извините? – переспросил Ник, сдерживаясь, потому что не хотел расстраивать сестру.
– О, я не имел в виду ничего обидного. Просто хотел сказать, что молодежь все время приезжает в Голливуд в надежде сниматься. И все хотят стать звездами экрана.
– А я этого добьюсь, – ответил самоуверенно Ник.
– Ну и хорошо, – сказал Рис. – Знаешь, при моей поддержке твоя сестра уж точно станет первоклассной звездой.
– Ты поэтому на ней и женился? – спросил Ник в отместку.
Рис злобно взглянул на него:
– Я не ней женился по любви.
– Ну и хорошо, – ответил Ник и посмотрел на него пристально и мрачно. – Потому что, если кто обидит мою сестру, пусть заранее готовит себе гроб.
Рис прижал Синдру в угол на кухне при первой же возможности.
– Он долго у нас пробудет? – спросил он беспокойно.
– Только одну ночь, – сказала она, не уловив его беспокойства. – Я пыталась его уговорить на подольше. Почему бы и тебе не попробовать поговорить с ним об этом?
– Ну, конечно же, – сказал он, не имея ни малейшего намерения так поступать. Чем скорее братец уберется, тем лучше.
На следующее утро Ник, сидя на кухне, изучал объявления о сдаче квартир, обводя подходящие кружком.
– Хотелось бы снять жилье на пляже, – сказал он.
– Ну, это просто, – ответила Синдра. – И я слышала, что дешевле всего квартиры в Венис. Попозже мы могли бы взглянуть.
– Хорошая мысль, – ответил он, складывая газету. Попозже, когда они проезжали по Санта-Монике, он спросил, давно ли ей писал Джои.
Она откинула назад длинные черные волосы.
– Я бы очень хотела, чтобы недавно. Сама несколько раз писала ему, но он ни разу не потрудился ответить. А когда я позвонила, то мне ответили, что он выехал и не оставил адреса.
– Похоже на Джои… Она грустно кивнула:
– Иногда я скучаю по нему. Мы столько пережили вместе. И у Ника было такое же чувство.
– Да, действительно, у нас много что было, – сказал он, вспоминая о старых добрых днях, когда они втроем бросили вызов миру: и как они ехали в товарняке, и спали на скамейках в парке, и снимали на троих одну комнату в мотеле.
Первая квартира, которую они с Ником осмотрели, была просто крысиная дыра с разбитыми окнами и ковром в пятнах. Как только они выбрались оттуда, Синдра сказала:
– Ух, если сдаются только такие квартиры, то я повторяю свое приглашение. Рис ничего не будет иметь против. Ты ему нравишься.
«Да уж, точно, – подумал Ник. – Как крысе кобра».
– Ты подумаешь об этом? Ну, пожалуйста!
Он пообещал, но, конечно, думать не станет. Одной ночи с Рисом Уэбстером более чем достаточно.
Вторая квартира была получше. К сожалению, и плата намного выше, и они поехали дальше. Следующие три были просто отвратительны. На шестой раз нашли квартиру в приятном, хотя несколько запущенном доме на пляже в Венисе. Дом был разделен на несколько однокомнатных квартир.
Хозяйка – неопрятная женщина в грубом оранжевом халате и пушистых спальных тапочках – показала им квартиру, выходящую окнами на пляж. Комната была большая, солнечная, и при ней маленькая кухонька.
– А где же ванная? – спросил Ник.
– У вас будет общая ванная с другой квартирой по фасаду, – сказала хозяйка, и сигарета повисла у нее в уголке рта.
– Ну, не знаю.
– Да жилицы никогда не бывает дома, она все время в поездках, так что, в общем, ванная будет только ваша.
Он взглянул на Синдру:
– Как тебе?
– Ну, эта гораздо лучше, чем все, что мы видели.
– А вы не суеверны? – спросила хозяйка, выковыривая табак из зубов.
Ник заметил на одной тапочке дыру.
– А что? – спросил он, стараясь не смотреть на дырку.
– Да потому, что там на прошлой неделе умер человек. Удавился. – Она порыскала в поисках соскользнувшей бретельки. – Я вам честно обо всем говорю, не хочу вас обманывать. Если вы занимаетесь этой самой кармой, то можете не захотеть жить в такой комнате.
Он затряс головой:
– Кармой? К черту, квартирная плата мне подходит, и пляж рядом – беру.
Синдра стиснула ему руку:
– Мы с Рисом поможем тебе привести ее в порядок. Если на следующий уик-энд мы здесь все покрасим, то она будет выглядеть просто шикарно.
– Ну что ж, у тебя будет работа, – сказал он и, поворачиваясь к хозяйке, добавил: – А у вас – новый жилец.
Оставив задаток, он отвез Синдру в Голливуд. Всю дорогу она болтала о прежних временах, и о будущем, и о своей карьере. И наконец, как-то само собой спросила:
– А ты что-нибудь знаешь о Лорен? Помнишь, о той девушке, которая тебе нравилась, когда ты учился?
«Как будто он мог или собирался о ней забыть. Она в уме? Он никогда не забудет Лорен».