Майкл Кастелли. Мужчина ее жизни, отец двоих ее детей, Винсента и Софии. Она любила его. И знала, что всегда будет любить.
В свои пятьдесят три года Дэни все еще была красива. Высокая натуральная блондинка, с гладкой кожей, глазами цвета морской волны и фигурой эстрадной танцовщицы. Когда-то она была известной в Вегасе артисткой, а сейчас организовывала пиар — акции в отеле, принадлежащем сыну. Винсентом она очень гордилась, он многого добился — и это при совсем незначительной помощи со стороны отца.
Да, Винсент уж точно в состоянии за себя постоять. Кто ее действительно беспокоил, так это София.
И сын, и дочь были очень похожи на отца. От Майкла они унаследовали смуглую кожу и черные волосы. А к Софии еще, несомненно, перешёл и его необузданный нрав. Однажды после серьезной ссоры с отцом она бросила школу и уехала из дома, оставив короткую записку. А ведь ей было всего пятнадцать лет.
С тех пор Дэни довольствовалась редкими телефонными звонками и открытками. А что она могла поделать? Сила воли у Софии была железная — в точности как у Майкла, которого ее уход из дома как будто нимало не тревожил.
— Девочка сама о себе прекрасно позаботится, — успокаивал он. — Перестань за нее беспокоиться.
Ему легко было говорить.
Временами Дэни казалось, что из всех его детей Майкл по—настоящему любит только Мэдисон — дочь от той, другой женщины.
— О чем ты думаешь? — спросил Дин, подавшись вперед и протягивая к ней руку.
Дэни нахмурилась. Преданность Дина не имела границ. Может, действительно отказ цементирует любовь? В его случае это правило работало без сомнения.
Дин жил в Хьюстоне, владел нефтяной компанией и был сказочно богат. «Что же ты не выходишь за него, Дэни?» — иногда спрашивала она себя. И сама же отвечала: «Потому что я никогда его не любила».
— Я думаю о Софии. — Дени вздохнула и сделала глоток вина. — Я о ней ужасно беспокоюсь. Мне хочется ее увидеть.
Дин пристально вгляделся в ее лицо.
— Когда от нее в последний раз были известия?
— Больше месяца назад. Она где-то в Испании, но отказывается называть точное место.
— Сколько я раз тебе говорил: если хочешь, я найму людей, ее отыщут и привезут домой.
— Нет. — Дэни покачала головой. — София вернется тогда, когда будет к этому готова.
— Тогда перестань волноваться.
«Черт! Он говорит точь-в-точь как Майкл».
— У меня назначена встреча, — объявила Дэни, положила салфетку на стол и встала.
— Иными словами, ужин окончен?
— Ты ведь не станешь возражать?
— А разве это имеет какое-то значение? — грустно усмехнулся Дин. Он подумал, что эта женщина сводит его с ума. Причем давно. Проблема заключалась в том, что ему никак не удавалось ее разлюбить. Два брака с другими женщинами ничего не изменили, в нем продолжала гореть прежняя страсть.
— Конечно, — солгала Дэни, не понимая, зачем продолжает держать его на привязи.
— Тогда я бы мог отложить отъезд и еще на денек задержаться, — с сомнением произнес Дин.
«Это ничего не изменит», — хотела сказать Дэни, но промолчала. Доставлять ей удовольствия — в этом для Дина заключался весь смысл жизни, а для нее он был в том, чтобы угодить Майклу, от которого вот уже несколько месяцев не было ни слуху ни духу. Интересно, где он сейчас и чем занимается?
Сама ему Дэни не звонила — у нее была гордость.
Тридцать шесть лет назад, семнадцатилетней девчонкой, она произвела на свет его единственного сына, а потом, спустя восемнадцать лет, дочь, но он так на ней и не женился. А Дэни не смогла его разлюбить.
«Да, это так и есть, — с горечью подумала она. — Отказ лишь укрепляет любовь».
Вторник, 10 июля 2001 года, Нью-Йорк
«Я в бегах, — подумал Майкл Кастелли. — Бегу, как крыса по канализационным трубам, и ненавижу себя за это. Но у меня нет другого выхода.
Ни малейшего».
Прошлое наконец настигло его. Одно из двух — либо бежать дальше, чтобы узнать правду, либо гнить в вонючей камере.
Майкл знал, что нового заключения ему не вынести. Не выжить.
Выживание — в его мире именно в этом и заключался смысл жизни.
МАЙКЛ. 1945
Хорошенькой девушкой была Анна-Мария. Темноволосая, с заостренным подбородком. И почти не говорила по-английски. Ее муж, Винни Кастеллино, безуспешно пытался ее обучить. Впрочем, это было неважно, для него недостатков у Анны-Марии просто не существовало. И что с того, что она не знает английского? Он позаботится и о ней, и о ребенке, которого она носит под сердцем.
Во всем квартале не было мужчины счастливее Винни. Он не мог глаз отвести от жены. Такая юная. И такой большой живот.
С Анной-Марией он познакомился случайно в конце войны, на окраине Неаполя. Она была сильно напугана и совсем одна — вся родня погибла, у нее никого не осталось. Винни с ней подружился, сначала стал дарить ей шоколадки, а потом и спать. Уезжая, он пообещал не пропадать, твердо зная, что не выполнит обещания.
Он вернулся в Америку, где у него имелась постоянная девушка, и попытался забыть о маленькой итальяночке с печальными глазами и изумительной фигуркой. Его подружка, Мейми, вульгарная парикмахерша, жившая по соседству с ним в Квинсе, моментально заподозрила неладное.
— Признавайся, там, в Европе, ты небось изменял мне направо и налево? — стала она допытываться, занимаясь с ним оральным сексом на заднем сиденье старого «Понтиака» своего двоюродного брата.
— С чего ты взяла? Конечно, нет! — виновато произнес он.
— Точно? — не отставала Мейми.
— Точно, — солгал Винни.
— Ну смотри у меня! — пригрозила Мейми. — Если что узнаю — яйца оторву!
У Мейми была своеобразная манера выражаться. Но Винни к этому давно привык.
— О… да, да! — закричал он от удовольствия.
На самом деле он никак не мог выбросить Анну-Марию из головы. Она продолжала жить в его мечтах, и чем дальше, тем сильней ему хотелось с ней снова повидаться, несмотря на все угрозы Мейми, которая явно была настроена на брак.
Прошло несколько месяцев, а память об Анне-Марии никак не исчезала. И в конце концов Винни объявил своей матери Лани, ширококостной даме родом с Сицилии, что возвращается в Италию.
— Зачем? — спросила Лани, уперев натруженные руки в крутые бока. — В Европе пока неспокойно. Война ведь только—только закончилась.
— Мам, мне надо, — попытался объяснить сын. — Мне нужно повидаться с одним человеком. Это судьба.
— Судьба! — Лани закатила глаза. — У тебя там девушка, что ли?