— Слушаюсь, сэр, — ответил официант, подчиняясь его властной манере.
— Итак, Дэни, — сказал Майкл чуточку более дружелюбно, чем говорил по телефону, — что привело тебя в Нью-Йорк?
— Я приехала с сыном, — ответила она. — Мы выбираем колледж.
— Как он поживает, твой сын? — вежливо поинтересовался Майкл.
— Хорошо, спасибо. А Мэдисон?
— Прекрасно.
— Наверное, большая уже?
— Одиннадцать, — ответил Майкл и нарочито глянул на часы. Дэни успела заметить дорогой золотой «Ролекс». — У меня пятнадцать минут, — отрывисто произнес он. — Потом надо будет кое—куда подъехать.
— Я думала, может, мы проведем вместе вечер?.. — осторожно предположила Дэни. — Впрочем, я готова тебя понять, если ты этого не хочешь.
— Готова понять, говоришь? — едко переспросил он.
— Майкл, послушай, — быстро заговорила она, — я знаю: то, что я сделала, простить нельзя. Но тогда, семь лет назад, тебе следовало быть со мной честным.
— Насчет чего?
— Насчет Бет.
— Ах, это… — Из него как будто разом вышел весь пар. — А как ты узнала?
— Один друг принес мне газетные вырезки.
— «Один друг»? — пробурчал он.
— Я была в шоке, когда узнала. Мне казалось, мы с тобой близки… В общем, я не могла лететь в Нью—Йорк к человеку, которого, как выяснилось, я толком и не знаю.
— А обсудить это со мной ты, конечно, не могла? Позвонить и спросить: «Майкл, какого черта ты мне ничего не сказал?» А?
— Майкл, ты был не прав. Ты не должен был скрывать от меня такое.
— Полагаю, тебя не впечатлило, что суд меня оправдал? — спросил он с каменным лицом.
Дэни вздохнула. Разговор получался коротким и нелицеприятным.
— Вижу, тебе неприятно быть со мной, — сказала она. — Я тебя не виню. Так что лучше я тебе без предисловий скажу то, что должна сказать.
— Вот и хорошо.
— Только сядь поудобнее, — предупредила Дэни. — Боюсь, ты будешь шокирован.
— Дэни, ничто из того, что ты можешь сказать или сделать, не в состоянии меня шокировать. Ты меня обманула, помнишь? Должен признать, тогда я действительно испытал шок, так что теперь, что бы ты ни сделала, мне плевать.
Ее раздражало его безразличие и холодность. Разговор и так предстоял не из легких.
— Ты наверняка удивлялся, почему я никак не познакомлю тебя с сыном.
— А это тут при чем?
— Это как раз самое главное.
— То есть?
Дэни выдержала долгую паузу, а потом сказала в точности, как советовала Тина:
— Винсент — твой сын.
— Что-что?! — Он смотрел на нее, как на помешанную.
— Я с первого же раза от тебя забеременела, — пояснила Дэни. Язык ее плохо слушался.
— Господи боже мой!
— У меня родился ребенок. Винсент. Наш с тобой сын. Я не стала тебе сообщать, поскольку решила, что тебе до меня дела нет. Потом, когда ты через несколько лет вернулся и мы вновь оказались вместе, я решила тебе признаться. Я хотела это сделать, когда прилечу в Нью—Йорк… — Она тяжело вздохнула. — Господи, Майкл, конечно, я должна была тебе сказать. Я теперь чувствую за собой такую вину! Ведь Винсенту нужен отец, аты… Прости меня.
— Я тебе не верю. — Он покрутил головой.
— Это правда, — сказала Дэни, и глаза ее наполнились слезами. — Я больше ни с кем не спала, ты был единственный.
— Но ты же была замужем, разве нет? — вскинулся он.
— Я вышла за Сэма из—за беременности, — объяснила Дэни. — И заставила его поверить, что ребенок от него.
— И после этого ты обвиняешь меня в скрытности?! — Майкл смерил ее долгим, тяжелым взглядом. — Господи, что же ты за человек?..
— Ты не должен наказывать Винсента за мои грехи.
— Я с Винсентом даже незнаком.
— Я вас специально друг к другу не подпускала, потому что он очень на тебя похож. Я сегодня привела его к Тине — та была поражена.
— Тина, стало быть, знает, а мне ты только сейчас говоришь? Ушам своим не верю!
— Мне еще надо сказать Винсенту. Вот я и подумала — может, завтра вас наконец познакомить?..
— Ты что, совсем спятила? — разозлился он. — Дэни, я женатый человек. Же—на—тый. У Мэдисон есть мать, это Стелла. И я не хочу нарушать покой своей семьи. Конечно, это просто класс, что ты приходишь ко мне спустя семнадцать лет и сообщаешь, что у меня есть сын. Только знаешь что? Слишком поздно. Я не желаю с ним знакомиться. Я не желаю иметь с тобой ничего общего. И сейчас я встаю и ухожу. Так что… сделай одолжение нам обоим, никогда больше ко мне не приезжай!
МАЙКЛИДЭНИ. 1982
— Вот уж не ожидала, что ты так сразу откликнешься на мое приглашение! — проговорила Тина, с удивлением уставившись на нежданного гостя.
— Поговорить надо, — ответил Майкл, слегка отстраняя ее.
— Интересно… — заметила Тина. — Мы сегодня с ужином припозднились, так что все еще за столом.
— Я ужинать не буду.
— А я и не предлагала.
— Ну спасибо!
— Ты лучше с Максом поздоровайся, а то еще вообразит себе невесть что.
— «Невесть что»? Так и есть, Тина! — Майкл резко развернулся к ней лицом. — Почему ты меня не предупредила?
— О чем?.. А, понятно! Дэни тебе сказала?
— Вот именно!
— И что ты намерен делать?
— А что я должен делать? — вспылил Майкл: Он был мрачнее тучи. — Она вырастила сына, о котором я — ни сном ни духом. А теперь мне предлагают поверить, что он мой. Черта с два!
— Эй! — раздался голос Макса. — Что у вас тут происходит? Фью! Кого я вижу! Призрак из далекого прошлого!
— Милое приветствие, — проворчал Майкл.
— А ты чего ожидал — объятий и поцелуев? Вы на него только посмотрите! Одет-то как! Сразу видно — птица высокого полета.
— Кончай ерунду молоть! — отрезал Майкл. — Я понимаю, мы сто лет не виделись, но я пришел к своим друзьям. И слышать этой чепухи не желаю.
— Подумать только!
Он наконец вспомнил, что у него есть друзья!
Тина поспешила вмешаться:
— Пойдем в гостиную. — Она взяла Майкла под руку.
— Мне нужно выпить, — сказал тот.
— Сам налей, — буркнул Макс и ехидно добавил: — Простите, вся обслуга в отпуске.
— Макс, прекрати паясничать! — не выдержала Тина. — Майкл сегодня пережил сильный шок.