Я по-прежнему нигде не работал, и Бетти это очень не нравилось. Она считала, что это я должен содержать ее, а не наоборот.

По этому поводу мы почти постоянно ссорились. «Ну-ка, подними свою ленивую задницу и займись чем-нибудь!»— орала она на меня.

Интересно, что заставило ее вообразить себя властительницей моего мира, — мира, в котором мужчина возлежит на подушках, а женщина потчует его сладостями и умоляет уделить ей хоть несколько минут ? Этого я не знаю. Впрочем, я не стал тратить силы и переубеждать эту одуревшую от коки истеричку. Я уже решил найти себе другой вариант, который бы меня полностью устраивал.

Мне повезло. Я прогуливался по бульвару Сансет, когда вдруг увидел ее. Это была привлекательная женщина лет тридцати пяти — тридцати восьми, которая стояла возле заглохшего белого авто с откидным верхом. В руке у нее был радиотелефон, но он тоже не работал.

— Привет, — сказал я, подходя к ней, потому что я сразу понял, какая отличная возможность мне представилась. — Не могу ли я вам чем-нибудь помочь ?

— Да вот, не работает! — с досадой ответила женщина, кивком головы указывая на свой седан. — Не могли бы вы вызвать для меня техпомощь ? Ядам вам мою телефонную карту…

Но я поступил иначе. Я сам починил ее машину — поломка оказалась пустяковой, — а потом попросил ее подбросить меня в Фэрфакс. Пока мы ехали туда, я успел рассказать ей, что я — безработный актер, что я недавно расстался со своей подружкой и что теперь я ищу место, где можно было бы бросить кости.

Она окинула меня внимательным взглядом и, похоже, осталась весьма довольна увиденным.

— Кой черт! Ты можешь пожить у меня, во флигеле, возле бассейна, — воскликнула она, к этому времени мы уже были на «ты». — Тебе там понравится.

Это было то, что мне нужно. В тот же день я поселился у нее во флигеле, а еще через три дня переехал в главную усадьбу — ив ее постель с мохнатым покрывалом из искусственного меха и простынями из тончайшего египетского хлопка.

К сожалению, моя новая пассия не имела никакого отношения к киноиндустрии, но деньжата у нее определенно водились. После того как я несколько раз ублажил ее в постели, она с радостью согласилась дать мне энную сумму «взаймы».

Я так и не сказал Бетти, что переезжаю. Она бы устроила сцену, а мне этого не хотелось. Я просто не вернулся к ней. Вот и все. По-моему, это — самый лучший способ расставаться.

Итак, я приземлился в шикарном особняке на Голливудских холмах и жил как у Христа за пазухой под крылышком у самой горячей цыпочки, какую я когда-либо знал. Мне вот-вот должно было стукнуть девятнадцать, и вся жизнь лежала передо мной. Беда была только в том, что у меня по-прежнему не было денег, — настоящих денег, которые я мог бы вложить в свое образование — курсы актерского мастерства уже тогда стоили чертовски дорого. Но я не отчаивался: я знал, что мне что-нибудь да подвернется.

Очень скоро я узнал, что моя новая леди-любовь была очень дорогой девочкой по вызову, обслуживавшей сливки местного общества. Меня это, впрочем, нисколько не волновало. Каждый вертится как может.

— Знаешь что, — сказала она однажды и загадочно улыбнулась.

Мы только что насладились друг другом, и на ней не было ничего, кроме позолоченных туфелек на шпильках. — Ты должен заняться тем же, чем и я. Если бы ты знал, сколько в этом городе одиноких, богатых женщин, которые просто сохнут без мужской ласки. Я бы на твоем месте этим воспользовалась.

Так начиналась моя карьера «телефонного мальчика». Не скажу, чтобы именно об этом я мечтал всю жизнь, но на первых порах меня это вполне устраивало. Карьера кинозвезды могла подождать.

Глава 16

Когда в воскресенье Никки вернулась домой, вечеринка Саммер была в самом разгаре. Дом был полон молодых людей и девушек в шортах и купальниках, которые вели себя так, словно вилла принадлежала им — и никому больше. Это было так неожиданно, что Никки на мгновение остановилась на пороге. «Ну и что прикажете теперь делать?»— подумала она в смятении.

— Вы не видели мою дочь? — спросила она у патлатого юноши с телом серфера, который сидел на корточках под зеркалом в прихожей и смотрел на Никки стеклянными, ничего не выражающими глазами. — Я имею в виду Саммер, — пояснила Никки, когда никакого ответа не последовало. — Саммер — моя дочь.

— Ах, Саммер… — Юноша почесал пальцами подбородок. — По-моему, я видел ее на веранде.

Понемногу закипая, Никки прошла на заднюю веранду, где и обнаружила с дюжину девушек в бикини и столько же юношей в шортах или в плавках, которые, сжав друг друга в объятиях, топтались на одном месте, раскачиваясь из стороны в сторону.

В углу орал включенный на всю мощность стереомагнитофон, и Никки догадалась, что попала на танцплощадку.

Высмотрев в дальнем конце веранды Саммер, которая обнималась с каким-то мускулистым парнем в узких плавках, Никки направилась туда.

— Прошу прощения, — сказала она, останавливаясь возле сладкой парочки и откашливаясь.

— Исчезни, — буркнул парень, запуская большие пальцы под резинку купальных трусиков Саммер.

— Нет, это ты исчезни! — резко оборвала его Никки. — Это мой дом, а эта девочка, которую ты всю обслюнявил, — моя дочь!

Оттолкнув кавалера, Саммер повернулась к ней.

— О, мам, привет! — небрежно бросила она. — Ты уже вернулась?

Никки выразительно посмотрела на ее дружка, и он, осознав происшедшее, растворился в толпе.

— Что-то не помню, чтобы я разрешила тебе приглашать в мой дом гостей, — с тихой яростью в голосе отчеканила Никки.

— Но тебя же не было, — возразила Саммер с видом оскорбленной невинности. — Поэтому я спросила у Ричарда.

— Ты уверена? — с подозрением спросила Никки.

— Абсолютно. Я позвонила ему в монтажную и сказала, что ко мне, возможно, зайдут человек пять друзей. Он сказал, что не имеет ничего против.

— Но, Саммер, здесь не пять, а по меньшей мере пятьдесят человек! — вспылила Никки. — Еще немного, и они разнесут мой дом в щепки!

Саммер с полнейшим хладнокровием пожала плечами.

— Ты же знаешь, как это бывает, ма. Кто-то пришел с другом, кто-то привел подружку. Сегодня воскресенье, парням совершенно нечего делать, вот они и собрались здесь. Я здесь ни при чем.

— А кто «при чем»? Я, что ли?.. — «О боже, — подумала Никки. — Я разговариваю с ней точь-в-точь как моя собственная мать!»

По лицу Саммер впервые пробежала тень.

— Что же мне теперь, прогнать их, что ли? — спросила она с вызовом.

— Вот именно, — подтвердила Никки, сдерживаясь из последних сил. — Чтобы духу их не было в моем доме, ясно? Даю тебе пять минут!

— Э-э-э, мама… — протянула Саммер, презрительно оттопырив губу. — Ты говоришь так по-дурацки, ну прямо как старуха.