Вскинув брови, Джефферсон несколько секунд вглядывался в выражение лица своего гостя.
– Что вам вздумалось меня морочить?
– Да нет же, Конвей! Вы упомянули о Мэлчетте. Последний раз я его видел в связи с одной деревенской драмой. Утонула девушка. Но полиция не верила в самоубийство, считая, что налицо преступление, а виновник у них в руках. Тут-то и явилась ко мне весьма взволнованная престарелая леди, чтобы изложить свои опасения. Она считала, что собираются повесить невиновного. Доказательств у нее не было. Но она знала убийцу и протянула мне листок бумаги с его именем. Так вот, дорогой Джефферсон, она оказалась права!
Конвей принудил себя усмехнуться:
– Женская интуиция, не более.
– Вовсе нет. Старая леди объяснила, что у нее свой метод. Отсюда и особые сведения.
– Что именно вы имеете в виду?
– Это термин из профессионального жаргона, мой друг. Например, когда происходит ограбление, полиция довольно легко догадывается о его, так сказать, авторстве. У каждого злоумышленника свой почерк. А мисс Марпл – я, кажется, уже называл вам ее имя? – проводит психологические параллели, иногда наивные, основываясь на своих деревенских наблюдениях.
Скептицизм Джефферсона не убывал:
– Что же она может сопоставить с убийством девушки из аристократической среды?
Сэр Генри твердо стоял на своем:
– Она может подбросить нам свежую идею. Убежден в этом!
Мисс Марпл зарделась от удовольствия, когда сэр Генри подошел к ней с любезным приветствием.
– О, сэр Генри! Это так удачно, что я встречаю вас здесь.
Он галантно отозвался:
– Для меня любая встреча с вами – удача и удовольствие!
Она потупилась в смущении:
– Вы бесконечно добры.
– Остановились в этом отеле, мисс Марпл?
– Да, мы решили провести здесь некоторое время.
– Простите, кто мы?
– Миссис Бантри и я. – Она взглянула на него многозначительно. – Я вижу, вы уже знаете. Ужасно, не правда ли?
– А что здесь понадобилось Долли? Муж ее тоже собирается приехать?
– Не думаю. У них очень разный подход к одним и тем же событиям. При любой неприятности бедный полковник замыкается в кабинете или отправляется на отдаленную ферму. Вроде черепахи, которая втягивает голову под панцирь. Ну а Долли – совсем другое дело.
– Уверен, что она смакует острые ощущения, извлекая все, что можно, из этой истории, а? – Сэр Генри достаточно хорошо знал их общую приятельницу.
– Ах… знаете ли… бедняжка…
– Значит, она притащила вас сюда, чтобы вы, как фокусник, вынимали кроликов из шляпы?
Мисс Марпл безмятежно объяснила:
– Долли подумала, что перемена обстановки ей поможет. Она не хотела оставаться в Госсингтоне. – Однако, встретив смеющийся взгляд сэра Генри, захлопала ресницами и добавила: – Пожалуй, вы отгадали правильно. Только я ничем не сумела быть ей полезной.
– Неужели у вас не нашлось хоть какой-то аналогии с деревенскими происшествиями?
– Я так мало знаю об этой истории…
– Тут я смогу вам помочь. Тем более что жажду вашего совета, мисс Марпл.
И он, не пропуская ничего, изложил ей факты. Она слушала с неослабевающим вниманием.
– Бедный мистер Джефферсон! – вздохнула она. – Какая печальная история с этой авиационной катастрофой. Остался совсем один да еще недвижимым калекой. Для него было бы легче погибнуть вместе со всеми.
– Может быть. Мы, его друзья, глубоко уважаем мужество, с которым он преодолевает свое горе.
– Да, он достоин сочувствия и восхищения.
– За все эти годы он проявил лишь одну слабость: внезапно и горячо привязался к этой маленькой танцовщице. Должно быть, она была замечательной девушкой, раз вызвала такое чувство!
– Вот уж не обязательно, – возразила мисс Марпл. – Не думаю, что ее достоинства сыграли хоть какую-то роль.
Сэр Генри бурно запротестовал:
– Но не принимаете же вы Джефферсона за банального селадона?
– О нет, нет! – воскликнула пожилая незамужняя дама, густо краснея. – Ни одной минуты не думала так! Я просто неудачно выразилась. Мне хотелось сказать, что он бессознательно тянулся к какому-нибудь юному существу, которое хоть отчасти восполнит ему утрату дочери. А перед танцовщицей блеснула небывалая возможность. Вот она и ухватилась за нее. Вы сочтете меня слишком подозрительной, но я навидалась подобных случаев. Вот, например, молоденькая служанка мистера Харботла… Заурядная девушка, правда, с ровным характером и неплохо воспитана. Сестру, которая вела хозяйство этого старого холостяка, вызвали куда-то ухаживать за их больным родственником. Вернувшись, она обнаружила в поведении служанки разительную перемену: та сидела в гостиной, болтая и бесцеремонно хохоча. На ней не было ни фартука, ни чепца. Мисс Харботл попробовала сделать ей замечание, но в ответ услышала дерзость. А брат совершенно поразил ее, объявив, что переписал свое завещание в пользу этой девушки. Представляете, какой скандал? Бедной мисс Харботл пришлось покинуть дом и снять крошечную квартирку в Истборне. Люди, конечно, предполагали всякое. Но я-то думаю, что ничего не было. Просто старого джентльмена радовало общество хорошенькой жизнерадостной девушки, и он предпочел ее сестре, которая деспотически заправляла всем домом да еще вечно куксилась. – Немного подумав, мисс Марпл с живостью продолжала: – А еще у нас есть аптекарь, мистер Бэджер. Этот уделял слишком много внимания молоденькой продавщице из парфюмерного отдела. Он даже уговаривал жену взять ее к ним в дом, будто она их родственница. Но миссис Бэджер взглянула на это иначе.
Сэр Генри заметил примирительно:
– Ну, если эта продавщица принадлежала к их кругу… скажем, осталась сиротой после хорошего знакомого…
Мисс Марпл живо перебила:
– О нет! Тогда она привлекала бы его гораздо меньше. Старому джентльмену, потерявшему вкус к жизни, приятно оказывать покровительство существу одинокому, заброшенному, которое привяжется к нему за его великодушие. Он поднимается в собственных глазах, когда думает о своем добром поступке и о той радости, которую доставит ему ожидаемая благодарность. – Она помолчала. – Мистер Бэджер делал продавщице дорогие подарки: браслет с бриллиантиками, радиоприемник, прекрасный проигрыватель. Он потратил на нее значительную часть своих долголетних сбережений. Однако миссис Бэджер оказалась предприимчивее бедной мисс Харботл (замужество дало ей опыт!). Она проследила за этой девицей, и однажды мистер Бэджер получил доказательства того, что его любимица связалась со скверным парнем, игроком на скачках, и он уже спустил почти все его подношения. Оскорбленный герой уволил интриганку, а жене преподнес на Рождество бриллиантовый перстень.