– Мисс Марпл не впервые проявляет проницательность, – заметил полковник Мэлчетт.
– Не будем забывать и о машине, сэр. Она принадлежала Джорджу Бартлетту. Вот вам еще ниточка к «Маджестику»!
Несколько минут они задумчиво смотрели друг на друга.
– Джордж Бартлетт, – повторил полковник. – А вдруг он? Как вы думаете?
Харпер вновь стал методично перечислять факты, загибая пальцы:
– Руби Кин последний раз видели с Бартлеттом. Он сказал, что она поднялась к себе. Это подтверждает брошенное на кресло бальное платье. А если она отправилась переодеться для прогулки именно с ним? Они могли договориться об этом раньше. Скажем, перед ужином? Тогда возле отеля могла находиться и Памела, которая услышала их разговор.
– Бартлетт сообщил о пропаже автомобиля только на следующее утро, и очень сбивчиво. Например, не мог вспомнить, когда видел собственную машину во дворе в последний раз.
– Допустим, он лжет, сэр. И вовсе не идиот, а хитрый актер.
– Прежде чем разрабатывать эту версию, нам нужен повод для убийства. Какой смысл Бартлетту душить Руби Кин?
– Вечный камень преткновения – повод! Сведения из Дворца танцев тоже ни с чем не вяжутся.
– Совершенно ни с чем, Харпер! Все в один голос утверждают: никаких мужчин в жизни Руби Кин не было. Уж если Слэк ни до чего не докопался…
– После него там делать нечего. Он составил список всех, кто хоть однажды протанцевал с Руби Кин. Приличные, безобидные молодые люди. Кстати, у всех твердое алиби на эту ночь.
– Ох эти мне алиби, – вздохнул начальник полиции. – Чуть что, натыкаешься на алиби.
Мэлчетт взглянул на него недовольно:
– Эта часть расследования поручена вам.
– Разумеется, сэр. Я все проделал самым добросовестным образом. Из Лондона получен ответ на наш запрос.
– Ну и?..
– Мистер Конвей Джефферсон весьма ошибся, оценивая имущественное положение зятя и невестки. Они не только не богаты, но попали в большие затруднения.
– Вот как?
– Да, сэр. Мистер Джефферсон, конечно, наделил и сына и дочь значительным капиталом, но когда это было? Фрэнк Джефферсон считал, что он тоже обладает финансовой сметкой, что в биржевой игре осторожен, не пускается в рискованные спекуляции, но ему просто не повезло. Он ошибся в расчетах, ценные бумаги принесли убыток. Его вдове в результате нечем даже оплатить приличную школу для своего сына.
– Она просила свекра о помощи?
– Не думаю, сэр. Пока она живет при нем, траты у нее минимальные.
– К тому же его здоровье не сулит долгую жизнь, так?
– Пожалуй, и это, сэр. Что касается мистера Гэскелла, то он ведь игрок и быстро спустил состояние жены. Да еще долгов наделал. Ему теперь не просто нужны деньги, ему нужно много денег.
– Этот человек никогда не вызывал у меня симпатии, – признался полковник Мэлчетт. – Отчаянный сорвиголова. Для него удочерение Руби означало потерю двадцати пяти тысяч фунтов стерлингов. Веский довод, чтобы избавиться от девушки.
– Но тот же повод был и у миссис Джефферсон.
– Пока я говорю не о ней.
– Знаю, сэр. Однако у них обоих одинаковые алиби. Они физически не могли совершить это преступление.
– Вы составили описание их действий в тот вечер по минутам?
– Да, сэр. Начну с мистера Гэскелла. Он ужинал со своим тестем и миссис Джефферсон. Когда Руби Кин к ним присоединилась, все вместе перешли к кофе. Затем мистер Гэскелл сказал, что у него остались недописанные письма, и ушел. На самом деле он сел за руль и ездил к морю. Мне он признался, что сидеть за бриджем весь вечер выше его сил. А мистер Джефферсон, как назло, обожает эту игру. Итак, письма были пустой отговоркой. Руби Кин оставалась в салоне. Когда Гэскелл вернулся, она танцевала с Реймондом Старром. После своего номера Руби вновь подошла к Джефферсонам, выпила с ними прохладительного. Позже она ушла под руку с Бартлеттом. Гэскелл и остальная компания начали карточную партию. Было без двенадцати одиннадцать. Из-за стола Марк Гэскелл встал только после двенадцати. Сомнений быть не может, на этом сходятся все: партнеры по бриджу, официанты… словом, все. Убийцей он быть не может. У миссис Джефферсон тоже алиби. Обоих следует исключить… В том случае, если считать, что девушка убита до полуночи, – медленно добавил Харпер.
– Таково мнение доктора Хейдока. На его профессиональные знания можно положиться.
– И все-таки некоторые обстоятельства могут привести к ошибке.
– Я подскажу эту мысль Хейдоку. – Мэлчетт снял телефонную трубку, мельком взглянул на часы. – Хейдок должен быть уже здесь… Ну а если ее убили после полуночи?
– Тогда они могут оказаться замешанными, ведь каждый входил и выходил по нескольку раз. Предположим, Гэскелл попросил девушку встретиться с ним где-нибудь в двадцать минут первого. Он покидает салон на несколько минут, душит ее, возвращается в салон, а от трупа избавляется на рассвете…
– …То есть везет его в своей машине за тридцать километров, чтобы втащить в библиотеку Бантри? Абсолютная чушь.
– Пожалуй, – согласился начальник полиции.
Разговор прервал телефонный звонок. Мэлчетт снял трубку.
– Алло, Хейдок! Это вы? Скажите, есть вероятность, что Руби Кин задушена после полуночи?
– Я уже говорил: смерть наступила между десятью и двенадцатью часами!
– Да-да, помню. Но разве в вашей практике не было случаев, когда опровергались бесспорные выводы?
– Это просто невозможно. Если я говорю, что это так, значит, это так. Медицину нельзя опровергнуть.
– Разумеется, разумеется… Но не могут ли сыграть роль какие-нибудь особые обстоятельства?
– Опять-таки вы заблуждаетесь. Девушка была абсолютно здорова, никаких аномалий. Я не могу кривить душой, чтобы угодить полиции и помочь ей накинуть петлю на шею какого-нибудь бедняги, которого вы подозреваете. Прошу вас, сэр, не протестуйте. Мне известны некоторые ошибки… Между прочим, девушка была задушена в бессознательном состоянии. Ей сначала ввели сильный наркотик. – Доктор Хейдок повесил трубку.
– Вот видите.
– По правде говоря, я разрабатывал еще один след. Но и он завел в тупик.
– Простите, о чем речь?
– Это вы, сэр, обратили на него мое внимание. Я говорю о Бэзиле Блэйке. Он живет рядом с Госсингтоном.