– А каков классический костюм молодой девушки, которая отправляется на свидание? – без иронии спросил сэр Генри.
– Если встреча назначена в отеле или в другом месте, где принят вечерний туалет, она надела бы свое лучшее бальное платье. Но на улице, под открытым небом, декольте выглядит нелепо и более уместен спортивный костюм.
– Готов согласиться с вами, милый знаток хорошего тона. Но ведь несчастная Руби… гм…
– Да, пожалуй, – согласилась старая дама. – Руби не была… То есть она не имела светского воспитания. Она принадлежит к разряду людей, которые носят одежду, не сообразуясь с правилами. Помню один прошлогодний пикник в Скрэнтор-Рокс. Вы бы ахнули, увидев, во что вырядились тамошние барышни. На пешую прогулку, правда, надевают теперь нечто вроде униформы. Но и тут девушки не понимают, что шорты красят только стройных и худеньких.
Начальник полиции решительно вернулся к началу разговора:
– Значит, вы думаете, что Руби Кин…
– Я думаю, что Руби Кин не снимала бы того розового платья, которое было на ней весь вечер. Она могла сменить его только на более красивое.
– В таком случае, мисс Марпл, как вы объясните, что на ней было белое и отнюдь не лучшее платье? – спросил Харпер.
– Сознаюсь, пока не понимаю. Однако убеждена: это деталь первостепенной важности.
Внутри просторного корта, окруженного проволочной сеткой, Реймонд Старр заканчивал урок тенниса. Полная дама среднего возраста игриво помахала ему на прощание и, подхватив небесно-голубой свитер, направилась к отелю. Реймонд проводил ее дежурным комплиментом. Потом направился к скамье, где расположились трое зрителей. Он выглядел усталым.
Сэр Генри мысленно задал себе вопрос: сколько лет может быть этому человеку? Двадцать пять или под сорок? Угадать невозможно.
– Такие уроки, видимо, порядком надоедают? – участливо спросила мисс Марпл.
– Да, особенно в конце сезона.
Начальник полиции встал с озабоченным видом:
– Если позволите, я зайду через полчаса.
– Отлично. Буду вам благодарна.
Реймонд проводил Харпера взглядом, затем спросил:
– Вы мне разрешите присесть рядом?
– Сделайте одолжение, – отозвался сэр Генри. – Не хотите ли сигарету?
Он протянул портсигар, удивляясь собственному предубеждению по отношению к этому человеку. Может быть, не вызывал уважения род его занятий? Что касается танцев, то, пожалуй, да. Как истый англичанин, сэр Генри относился с подозрительностью к профессиональным танцорам. В движениях молодого человека был явный излишек грации… Реймонд… Рамон… В самом деле, какое у него настоящее имя? Он напрямик спросил об этом у Старра.
– Когда я начал выступать, меня называли Районом. «Рамон и Джози» – нечто испанское. Но я заметил, что к иностранцам завсегдатаи отеля относятся неважно, и взял имя Реймонд, английское.
– Но это ненастоящее ваше имя? – спросила мисс Марпл.
Молодой человек с улыбкой покачал головой:
– Нет, меня действительно зовут Рамон. Моя бабушка родом из Аргентины.
«Вот откуда это покачивание бедрами!» – подумал сэр Генри.
– Но зато второе имя Томас, – добавил танцор. – Что может быть прозаичнее? – Он обернулся к сэру Генри. – Вы ведь из Девоншира? Из Стейна? Мои родители живут по соседству, в Алмонстоуне.
Сэра Генри внезапно осенило:
– Так вы из Старров, что в Алмонстоуне?!
– Именно.
– Вот бы никогда не подумал!
– Неудивительно, – с горечью сказал Реймонд.
Сэр Генри сочувственно пробормотал:
– Видимо, превратности судьбы?..
– Пожалуй что так, – грустно согласился молодой Старр. – Моей семье пришлось продать имение, которое переходило по наследству более трехсот лет. Но наш род не прервался. Старший брат обосновался в Нью-Йорке, у него издательское дело. Остальные тоже разбрелись чуть не по всему земному шару. В наше время университетский диплом – еще не гарантия преуспевания. Я был менее удачлив и устроился продавцом в магазин сантехники. В магазине имелись великолепные залы образчиков. Но я вечно путал цены, забывал дни доставки. Меня, естественно, уволили. Единственное, что я знал и умел, – это танцы и теннис. Пришлось предложить свои услуги в одном из отелей Ривьеры, куда съезжаются сливки общества. Я уже прилично зарабатывал, когда вдруг услышал, как один полковник, джентльмен с ног до головы, громогласно вопрошал директора: «Где этот танцоришка? Я его ищу. Моя жена и дочь хотят повальсировать. Приволоките его!» – Реймонд помолчал. – Я имел неосторожность обидеться и тотчас лишился места. В конце концов попал сюда. Здесь менее доходно, но обстановка корректная. Я провожу время в обучении теннису грузных матрон, а вечером танцую с их дочками. Что поделать, такова жизнь. Простите, что обрушил на вас свои глупые излияния.
Сэр Генри сердечно сказал:
– Очень рад, что мы разговорились.
– Вы по поводу Руби? Тут ничем не могу помочь. Мне ее убийца неизвестен. Наше знакомство с ней вообще очень поверхностно. Доверительных разговоров со мной она не вела.
– Вы ей симпатизировали? – благожелательно спросила мисс Марпл.
– Как вам сказать? Она, конечно, умела нравиться, – отозвался Реймонд довольно равнодушно.
– Значит, – продолжал сэр Генри, – подозрений нет?
– Нет. Иначе, поверьте, я сообщил бы в полицию. Видимо, это одно из тех мерзких преступлений, которые совершаются без серьезного повода, но зато с ловкостью, не оставляющей следов.
– У двоих людей повод был, – рассеянно заметила мисс Марпл.
Сэр Генри метнул в нее недовольный взгляд.
– Неужто? – спросил, внезапно заинтересовавшись, Реймонд.
Мисс Марпл с выразительным ожиданием посмотрела на сэра Генри.
– Кажется, смерть Руби Кин принесла пятьдесят тысяч миссис Джефферсон и мистеру Гэскеллу, – нехотя процедил тот.
– Как? – взволнованно вскричал Реймонд. – Но это же абсурд! Миссис Джефферсон… я хочу сказать, они оба не могут иметь касательства к преступлению!
Мисс Марпл, кашлянув, тихо произнесла:
– Боюсь, мистер Старр, что вы идеалист.
– Я идеалист?! Да я прожженный циник, мадам.