При этом пришлось затаить дыхание, неожиданно шумное после резвого восхождения на «эверест» — потолки в доме раза в полтора, наверное, выше моих, а лестницы намного длиннее и круче.
«Вот что значит нарушение спортивного режима», — проворчал внутренний голос.
«Уймись, шайтан», — мысленно ответила я, поскольку Хрусталев уже нажал кнопку звонка, и за дверью в квартире послышался мелодичный перезвон.
В ту же секунду, как будто ждала у порога, в дверях появилась Светлана.
— Ты? — спросила она настолько выразительно, что сразу стало понятно — гостей она не ждала. Во всяком случае, если и ждала, то не Хрусталева. И Александр тоже это понял.
— Не ждала? — улыбнулся он. Я не видела его лица, но в этом не было нужды. Он почти прохохотал свой вопрос.
— Честно говоря — нет, — совсем негостеприимно ответила Светлана. — Что случилось?
— Соскучился, — довольно наглым и грубоватым для пылкого возлюбленного голосом ответил Александр и, не дождавшись приглашения, протиснулся в глубь квартиры.
Вздохнув, Светлана захлопнула дверь.
«Чем дальше — тем загадочнее, — подумала я. — Почему-то это совсем не напоминает „love story“. Уж не поручил ли Зеленин бывшему родственнику наведывать беспутную женушку в свое отсутствие? Может быть, за это он ему и заплатил? А я-то его за „хахаля“ приняла… Да нет, зачем тогда Светлане встречаться с ним в офисе? Окончательно ты, подруга, запуталась…»
И это действительно было так — запуталась я. И ничего не понимала. Если Светлане этот тип неприятен так же, как и мне, какого лешего было ходить к нему на свидание? А если у них «роман», то почему она на него зверем смотрит? Конечно, они могли вчера поссориться, и Александр пришел мириться. Светочка для виду подуется полчасика, а потом… Как говорят, милые бранятся — только тешатся. Может, все так?
«Да что я, в психоаналитики, что ли, нанялась? — прервала я свои размышления. — У них свои методы — у нас свои. Да и задачи тоже».
Таким образом разрубив клубок противоречий и загадок, я посмотрела на часы и засекла время, дав моей «подшефной» парочке полчаса. Максимум — сорок пять минут. Этого, по моему мнению, должно хватить, чтобы «милые» успели побраниться и… помириться.
Торчать в пропахшем кошками подъезде мне не улыбалось, и я решила прогуляться и попить чего-нибудь холодненького. «Ага, пивка с рыбкой», — вновь напомнил о себе внутренний голос, таким образом отомстив за «шайтана». Не обращая на него внимания, я отправилась на улицу. Практически напротив дома находилось уличное кафе. Очень кстати. Попивая безвкусный, но, к счастью, очень холодный напиток неизвестного происхождения и странного бледно-желтого цвета, я одним глазом посматривала на подъезд. Жара продолжала царствовать в городе, поэтому следующим прохладительным стала пачка мороженого «Супер крем-брюле».
Прошло сорок минут. Но то ли от жары, то ли еще по какой причине мой внутренний хронометр отказывался верить показаниям часов — интуиция уговаривала повременить еще десяток минут. Я не стала оспаривать мнение подсознания и заказала еще стаканчик ледяного напитка.
И только когда минутная стрелка пошла на второй круг, встала из-за столика.
Подойдя к двери зеленинской квартиры, я убедилась, что музыка, которую я услышала еще на третьем этаже, доносилась именно отсюда. Вот это неожиданность!
«А может, она сумасшедшая? — неожиданно пришла в голову смелая идея. — Может, и не нужно было пытаться понять ее логику? Искусствоведы — они ведь со странностями. Просто у нее с головой не все в порядке. На почве любви к искусству…»
Прокручивая в голове возможные сценарии поведения Светланы после более чем прохладной встречи с Хрусталевым, я никак не могла предположить, что они станут слушать музыку, да еще такую. Вообще-то я не настолько разбираюсь в музыке, чтобы с ходу определить, что за группа издавала весь этот грохот, но иначе как «балдежной» назвать ее не могу. Друзья моего детства называли такую музыку «психоделическим роком» и слушали ее в темноте с закрытыми глазами, включая аппаратуру на полную мощь.
Чем бы там ни занимались мои подопечные, у меня появилась уникальная возможность: под такой аккомпанемент можно было спокойно открыть дверь ключом и войти в квартиру, совершенно не рискуя быть услышанной. Волна звуков чуть не сшибла меня с ног, лишь только входная дверь приоткрылась. Аппаратура у Зеленина была отменная, а с соседями здесь явно не считались.
Первое, на что я сразу обратила внимание, — в воздухе стоял странный прогорклый запах. При том, что квартира уже успела пропитаться одеколоном Хрусталева.
— Просто не человек, а скунс какой-то, — произнесла я вслух, но не услышала собственного голоса. Думаю, что выстрел из пистолета — и тот затерялся бы в этой «музыкальной шкатулке».
Ни в коридоре, ни в гостиной никого не было. Рядом с музыкальным центром звук достигал апогея и вплотную подходил к болевому барьеру. Музыка заполняла все вокруг и не давала сосредоточиться. Казалось, продираешься сквозь плотную вибрирующую субстанцию, заставляющую все клеточки твоего организма звучать в унисон с барабанами и саксофонами. Теперь я поняла, как танцуют под музыку глухие, — они чувствуют ее всем телом. Но у меня в отличие от них прекрасный слух, и я в этом совершенно не нуждаюсь.
В коридоре было еще три двери, за одной из которых происходило, видимо, что-то невероятное. Под такой грохот это должна быть уже не любовь, а «сексуальная битва». А раз так, то вряд ли ее участники обратят внимание на такую мелочь, как слегка приоткрывшаяся дверь и объектив видеокамеры. К тому же меня настолько утомили «странности» в отношениях моих «героев», что уже не пугало возможное столкновение с ними нос к носу.
Боюсь, что подсознательно я даже этого хотела. Во всяком случае, с удовольствием представила себе физиономию «красавчика» в момент «приятной неожиданности».
— А что вы тут делаете? — беззвучно произнесли бы его красивые губы. И он напомнил бы мне говорящую рыбу.
— На тебя, козла, пришла полюбоваться, — так же по-рыбьему ответила бы я ему.
Но он бы наверняка моих слов не разобрал. А жаль…
В самом деле, что может предпринять в такой ситуации человек? Прежде всего — выключить музыку. А я тем временем преспокойно удалюсь восвояси.
Все это промелькнуло в моей голове за какие-то доли секунды. Каким бы бесшабашным ни стало мое настроение — такая встреча мне была ни к чему. И чтобы ее избежать, следовало поторопиться.
Понятно, что бесполезно даже пытаться расслышать какие-либо звуки за одной из дверей, поэтому можно приоткрыть наугад первую попавшуюся…
Я чуть не выронила из рук видеокамеру, потому что ожидала увидеть совершенно другую «картинку». Есть выражение — наблюдение за наблюдающим. Я оказалась примерно в таком положении: Хрусталев снимал Светлану на камеру того же типа, как моя, а она самозабвенно и исступленно танцевала перед ним совершенно обнаженная.