В свободное время Пигмалион высек из слоновой кости статую Афродиты в полный рост — именно она была для него идеалом женщины.
Его статуя получилась столь прекрасной, что у него на глаза навернулись слезы. По мнению Пигмалиона, все остальные женщины в сравнении с ней казались уродинами.
«Ах, почему я не могу найти девушку, подобную ей? — подумал он. — Добрую и нежную, любящую и чудесную, совсем как Афродита!»
Видимо, он был мало знаком с настоящей Афродитой.
Во время местных празднеств в честь Афродиты Пигмалион пришел в храм богини и сделал большое подношение из роз и жемчуга (может, разбавив их салатом).
Ему было стыдно озвучить свое истинное желание жениться на своей костяной девушке. Он понимал, как это глупо. Нельзя взять в жены статую! И вместо этого он взмолился:
— О Афродита, помоги мне найти женщину столь же чудесную, как ты, и столь же прекрасную, как статуя в моей мастерской!
Афродита на Олимпе услышала его и не сдержала вздоха:
— Ах, как это мило!
Вернувшись домой, Пигмалион долго смотрел на свою статую, и в нем все сильнее разгоралось желание ее поцеловать.
— Бред какой-то, — укорил он себя. — Это ведь всего лишь статуя!
Но скульптор ничего не мог с собой поделать. Убедившись, что никто не смотрит, он шагнул к костяной девушке и поцеловал ее прямо в губы.
К его удивлению, они оказались теплыми. Он поцеловал их еще раз, а отстраняясь, обнаружил, что костяная девушка перестала быть костяной. Перед ним стояла живая, дышащая женщина такой красоты, что у Пигмалиона закололо сердце.
— Я люблю тебя! — сказала она.
Когда Пигмалион пришел в сознание, он тут же сделал предложение руки и сердца своему идеалу. Они поженились, родили детишек и жили долго и счастливо.
Но знаете, что самое странное в этой истории? Имя этой костяной девушки так и осталось тайной. Наверное, Афродита сказала бы по этому поводу следующее:
— Ой, да какая разница! Она выглядела прямо как я. Это все, что вам нужно знать!
Ага.
В общем, Афродита — богиня из серии «и с ними плохо, и без них никуда». Время от времени она помогала богам и смертным, но при этом служила источником множества неприятностей.
В какой-то момент Зевса достали ее выкрутасы. Он обвинил ее во всех своих интрижках со смертными женщинами, так как это оказалось куда проще, чем признать свою вину.
Он сидел на троне и бурчал себе под нос:
— Глупая богиня любви, из-за нее у меня опять проблемы с женой! Афродита вечно заставляет других влюбляться тогда, когда это совсем не к месту. Стоит заставить ее влюбиться в простого смертного, посмотрим, как ей это понравится.
От этой идеи настроение Зевса улучшилось. Он наложил на Афродиту заклинание. Не представляю как. Может, капнул ей что-то в нектар или провел шоковую терапию молниями. Так или иначе, он заставил Афродиту по уши влюбиться в смертного по имени Анхис.
Анхис был красивым, но совершенно обычным пастухом, так что Афродиту он бы никак не мог привлечь. Тем не менее Афродита как-то раз выглянула с Олимпа, увидела праздно валяющегося на травке парня, присматривающего за своей овцой, и богиня, что называется, потеряла голову от любви.
— О, прекрасная я! — воскликнула она. — Пастухи такие горячие ребята! Как я раньше этого не замечала? Мне нужно сойтись с этим пастухом, причем прямо сейчас!
Она подумала, не отправить ли своего сына Эроса в качестве посланника. Может, попросить его доставить Анхису записку: «ТЫ ЛЮБИШЬ АФРОДИТУ? ___ ДА ___ НЕТ».
Но передумала. Анхис может испугаться перспективы встречаться с богиней любви. А попробуй она предстать перед ним в своем истинном обличье, и дела пойдут еще хуже: он мог в ужасе сбежать или она сама случайно его убьет. Его бедное сердце может не выдержать или он буквально вспыхнет. Первое свидание будет безвозвратно испорчено.
И тогда она решила принять облик смертной девушки.
Афродита приняла горячую ванну, надела шелковое платье и побрызгалась цветочными духами. Затем спустилась на землю и направилась в сторону Анхиса, всем видом как бы говоря: «Ля-ля-ля, я просто проходила мимо, а то, что я при полном параде, — это так, совпадение».
У Анхиса при виде ее глаза полезли из орбит.
— Ого! Ты, должно быть, богиня! Кто ты — Афина? Артемида? Или, может, сама Афродита?
Богиня вспыхнула. Ей было приятно, что ее узнали, но подтвердить догадку она не решилась.
— Нет, глупый. Я всего лишь потрясающе красивая смертная девушка. Я тут проходила мимо и… ой! А ты Анхис? Я так много о тебе слышала!
Анхис недоуменно моргнул.
— Да?
— Конечно! Я твоя фанатка. Мы должны пожениться!
Анхису стоило заподозрить неладное. Не то чтобы мимо него часто проходили ослепительные красотки и предлагали ему жениться. Но он был одинок и его родители уже порядком достали сына своим ворчанием о женитьбе. Что они подумают, когда он приведет домой эту девушку!
— Давай, конечно! — сказал он. — Я представлю тебя родителям. Они живут совсем рядом.
Так и завертелось. Анхис женился на загадочной смертной девушке, и они провели чудесный медовый месяц.
Затем как-то утром Афродита проснулась, а действие любовного заклинания Зевса закончилось. Она со всей ясностью поняла, что натворила, и едва не сгорела со стыда. Как она могла выйти замуж за какого-то низкого смертного! Это ведь была ее прерогатива — туманить разум других богов!
Афродита поспешно оделась, но когда она уже застегивала сандалии, Анхис проснулся и заметил, что его молодая жена светится.
— Э-э… любимая? — спросил он. — Ты уверена, что ты не богиня?
— Ой, Анхис! — воскликнула Афродита. — Мне так жаль! Должно быть, меня одурманили! Иначе я бы никогда не влюбилась в такого, как ты.
— Кхм… спасибо.
— Дело не в тебе! А во мне! Я не могла выйти замуж за смертного. Уверена, ты понимаешь. Но не волнуйся. Когда родится наш ребенок…
— Наш ребенок?!
— О да, — подтвердила богиня. — Мои способности к деторождению поразительны. Нет сомнений, я беременна. В любом случае это будет мальчик. Я буду растить его, пока ему не исполнится пять, а затем отправлю его к тебе. Он станет великим героем среди вас, смертных, ты будешь им гордиться. Но пообещай, что ты никогда и никому не расскажешь, кто его мать!
Анхис пообещал. Он был немного растерян: за одно утро его бросили и потребовали развод, но он сохранил тайну Афродиты. Пять лет спустя с Олимпа спустился его сын. Его звали Эней, и он действительно стал великим героем Трои, а после падения города Эней отплыл в Италию и стал во главе новой нации, которая назвала себя римлянами.