Я не мог сдвинуться с места. Может, из-за шока, может, потому что только что откусил большой кусок от своей булки, — а может, просто потому что слишком уж много паранормальной дряни случилось со мной с утра.
Но Парди меня заметил. И прохрипел: «Помогите».
Бледная Леди тоже уставилась на меня, склонив голову набок.
— Помогите! — повторил Парди.
Я попытался сказать ему, чтобы отпустил ее, — но изо рта у меня вырвалось неразборчивое бурчание и целый фонтан крошек. Изящным движением Бледная Леди подняла руку и ударила Парди по сжатым пальцам. Раздался отчетливый хруст костей, Парди взвыл и отпустил ее ногу. Бледная Леди улыбнулась, демонстрируя чересчур много зубов — я уже видел раньше такую улыбку. И знал, что за ней последует. Она вся подобралась — я сделал то же самое. А потом она бросилась ко мне, с места развив невероятную, жуткую скорость, раскрыв рот, оскалив зубы. И когда она приблизилась, я плеснул ей в лицо кофе. Кофе я только что купил. Он был очень горячий.
Она закричала. Я сразу же отскочил в сторону, стремясь убраться с ее пути. Но, поскольку коридор был очень узкий, она все же задела меня плечом, и сила этого удара была такова, что я крутанулся вокруг своей оси и свалился на пол. Все равно как если бы на меня на большой скорости наехал велосипедист. Я откатился подальше, чтобы Бледная Леди не сразу смогла меня достать, поднялся на ноги и обнаружил, что ее уже и след простыл.
Возле дверей всех кабинетов для допроса имеются кнопки аварийного сигнала. Перешагнув через Парди, я нажал одну из них и ворвался в тот кабинет, куда мы посадили Смита.
Смит, обмякнув, сидел на стуле. Голова его была запрокинута, рот открыт, а посреди груди зияло отверстие, как от пули, окруженное точно таким же ореолом, как раны Бесшеего Тони.
В кабинет осторожно заглянула девушка в форме констебля.
— Вы кто? — спросила она, направив на меня пистолет-электрошокер.
— Питер Грант, — ответил я. — Подозреваемая — белая женщина, одета в серые спортивные брюки и розовую толстовку. Предположительно вооружена. Возможно, еще не покинула здание.
Констебль изумленно на меня уставилась.
— Так и есть, — сказала она.
— Вы проходили курс оказания первой помощи? — спросил я.
— Да, месяц назад.
— Тогда давайте пистолет и займитесь Парди.
Она протянула мне пистолет. Тяжелый, хотя и пластиковый, он напоминал оружие из фильма «Доктор Кто». Констебль, несмотря на потрясение, сразу поняла, что Смиту уже не поможешь, и побежала за аптечкой, чтобы перевязать Парди.
Я снова перешагнул через Парди и мельком глянул, жив ли он еще.
— Сейчас тебе помогут, — сказал я. — Но какого черта ты тут делал?
Парди позеленел от боли, лицо покрылось холодным потом. И при этом он нашел в себе силы рассмеяться — как смог.
— Тут столовая лучше, чем в нашем участке, — проговорил он.
Я пообещал ему, что все будет хорошо, и устремился к лестнице.
Когда человек служит в полиции, он проводит гораздо больше времени на улицах города, нежели в участках. В самый обычный день количество полицейских на улицах относится к количеству гражданского населения как один к трем. Таким образом, если в каком-то из участков что-то случается, все мчатся туда на помощь. А на это нужно определенное время. Бледная Леди была дикая, это да, но отнюдь не глупая. И соответственно, намеревалась кратчайшим путем покинуть здание, пока сюда не сбежались копы со всего города.
С тех пор как в семидесятые ирландские террористы взрывали в Лондоне бомбы, у полиции появилось очень четкое понимание того, что должно находиться внутри здания полицейского участка, а что — снаружи. И что разделять внутреннюю и наружную части должны стены из армированного прозрачного материала «перспекс». Участок Центрального Вест-Энда исключением не был. Но ко входу в здание вела облицованная мрамором лестница, построенная явно без учета потребностей инвалидов. По этой причине здесь была еще одна дверь, расположенная вровень с тротуаром слева от главного входа. Она вела в холл, прямо к подножию внутренней лестницы, так что при необходимости можно было подъехать на инвалидной коляске сразу к лифту. Но проектировщики тоже были не дураки. Дверь они сделали толстенную, а камеру над ней установили с тем расчетом, чтобы дежурный на КПП мог заранее видеть, кого он впускает. И все бы было хорошо, если бы молодой констебль из отдела убийств, возвращаясь из китайской забегаловки с полным пакетом еды, не решил сократить путь и пройти через эту дверь вместо того, чтобы подниматься по лестнице.
Бледная Леди налетела на него, как раз когда он заходил. Я сбежал с лестницы именно в тот момент, когда он упал в лужу темно-красной жидкости: как выяснилось, это был кисло-сладкий соус.
— Вызывайте подкрепление! — крикнул я, перескочил через него и вылетел на улицу под ливень.
Я видел, как она неслась, лавируя, по центральной части Сэвайл-роу, мешая движению машин. Серебристый «Мерседес SL500» вильнул в сторону, чтобы не сбить ее, и въехал в бок припаркованному у тротуара «Порше Каррера». Это вызвало бурную реакцию сигнальных устройств на всех окрестных машинах. Я тоже бежал по центральной части дороги и изо всех сил старался сократить дистанцию между нами: как я понял, из всех офицеров только я знал подозреваемую в лицо. Поскольку дело происходило в центре Вест-Энда субботним вечером, то, несмотря на непогоду, на улицах было полно туристов и гуляющих горожан. И я понял, что если сейчас потеряю Бледную Леди из виду, то она растворится в толпе без следа.
Сунув пистолет в карман куртки, я нашарил там же гарнитуру. Несколько раз попытался ее включить, потом вспомнил, что не удосужился вставить обратно батарейки. На перекрестке Сэвайл-роу и Виго-стрит Бледная Леди свернула налево, к Риджент-стрит. В сторону Сохо. Лихо завернув за угол, я выронил гарнитуру, и она, подпрыгивая, закатилась под какую-то машину.
Виго-стрит — это просто-напросто переулок с претензией на богемность, узенькая улочка с массой фастфудов и кофеен. Она соединяет Сэвайл-роу и Риджент-стрит. Было уже поздно, забегаловки позакрывались, и Бледной Леди приходилось лавировать между пешеходами — очевидно, потому, что если бы она принялась их сбивать одного за другим, это задержало бы ее еще больше. Мне удалось на бегу достать из кармана телефон. Как любой полицейский моложе сорока, я пользуюсь кнопкой горячей линии лондонской полиции, при помощи которой можно соединиться с оператором сразу, безо всяких «выберите нужную вам опцию».
Когда бежишь по узкой улице, преследуя подозреваемого, а с неба при этом льет как из ведра, расслышать, что тебе говорят по телефону, практически невозможно. Поэтому, выждав несколько секунд, я, задыхаясь, представился и описал подозреваемую, которую преследовал. Говорить тоже нелегко, когда пытаешься не отстать от бегущего преступника, который к тому же бросается через перекресток на магистральной дороге, не дожидаясь зеленого света.