— Ну хотя бы приблизительно, — захныкала девчонка, умело прикидываясь невероятно наивной. — Скажи хотя бы: тридцать тысяч или меньше?
Мягков поднял свой фужер с каким-то светлым напитком в нем и, сделав один глоток, равнодушно бросил:
— Больше ста. Это тебя, надеюсь, устраивает?
Что ответила хитрая собеседница Мягкова, я не услышала, так как мой сосед по столику попытался залезть мне под платье своей лапищей, и я просто вынуждена была приостановить эту его попытку. Продолжая улыбаться, я сунула свою руку под стол и резко ударила по руке мужчины. Тот моментально убрал ладонь с моей ноги, немного отстранился и вопросительно посмотрел мне в глаза. Я ехидно улыбнулась и обратилась ко второму из своих новых знакомых:
— Скажите, а чем вы занимаетесь? Вы столько всего знаете о валюте и с таким знанием говорите о ней, что я подумываю, а не банкир ли вы. Я угадала?
— Что вы! — засмущался сидящий напротив, вытирая салфеткой выступивший на лбу пот. — Я адвокат, но часто занимаюсь решением денежных и финансовых вопросов, поэтому столько знаю о валюте. Как-никак, а общение с людьми, буквально живущими в мире денег, не проходит бесследно.
— А-а, — протянула я и задала тот же вопрос приставале.
— Также адвокат, — не совсем охотно ответил более молодой собеседник, явно разочарованный тем, что его отшили.
Я не стала развивать тему дальше, тем более что к нашему столику подошла та официантка, что обслуживала меня, и поставила передо мной заказанный десерт. Я вежливо поблагодарила ее, а потом потянулась к салфеткам, стоящим в центре стола, и случайно зацепила рукой вазочку на высокой ножке. Та моментально упала, и капля сливок с клубничкой отлетела мне на платье. Хорошо еще, что оно было черное и легко поддавалось стирке, так что я не очень расстроилась, а скорее наоборот, так как получила великолепную возможность хоть ненадолго оставить этих зануд одних.
— Извините, я оставлю вас на минутку, — торопливо подняв вазу и собрав салфеткой выпавшие из нее кусочки клубники, произнесла я. Затем взяла сумочку и направилась в туалетную комнату.
Вернувшись в зал, я, к своему большому неудовольствию, не обнаружила тех, за кем наблюдала, — Мягков со своей спутницей покинули ресторан. Испугавшись, что могу его потерять, я чуть ли не бегом побежала к выходу, на ходу достав из сумочки и бросив на свой столик крупную купюру, достаточную, чтобы оплатить заказанное. Выскочив из ресторана, я посмотрела сначала в одну, а затем в другую сторону улицы, но «Опеля» Евгения не увидела. Тут уж я откровенно помчалась к своей машине и, быстро заведя, выехала на центральную трассу.
Повернула я в сторону дома Мягкова и понеслась, обгоняя впереди идущие машины. Хорошо еще, что нестись так пришлось недолго и вскоре мне на глаза попались мои «беглецы». Вздохнув с облегчением, я сбавила скорость и пристроилась на некотором расстоянии от них. Под моим бдительным конвоем ничего не подозревающий Евгений довез свою Мальвину до какого-то шикарного бутика.
Я поняла, что девушка раскручивает олуха-ухажера, стараясь получить от него все, что только можно. Ну, это их дела, а меня интересовало, откуда у взявшего ссуду на машину Мягкова деньги, чтобы водить первую попавшуюся девицу в ресторан и покупать ей вещи в дорогих магазинах? Уж точно не заработанные кровью и потом, иначе бы он ими не швырялся налево и направо.
Остановившись чуть в стороне от входа в бутик, я заглушила мотор и задумалась. По моим сведениям, Мягков не работает уже неделю. Ссуду он взял весьма крупную, и тут явно сыграли роль его прошлая зарплата, залог квартиры и поручители. Сегодня в ресторане Мягков потратился прилично, ведь заказывал немало, и можно представить себе, сколько сейчас спустит в магазине. А в том, что ему придется раскошелиться, можно было не сомневаться, Мальвина — явно девушка не промах. Самое удивительное — все это он делает лишь для того, чтобы провести одну ночь с ней. Так что скорее всего деньги, которые сейчас тратит Евгений, краденые, вот он старается их побыстрее спустить, оставив сколько нужно на возврат ссуды.
Почти уверенная, что Апроянца обокрал Мягков, я переключилась в своих размышлениях на то, как найти доказательства его преступления.
Прижать Мягкова к стенке и заставить рассказать всю правду я не могу, потому что это ничего не даст. Парень попросту отопрется от обвинений и скажет, что деньги, которыми он сорит, — подарок бабушки на день рождения, или загнет какую иную подобную чушь. Замучаешься потом проверять его вранье. А пока проверяешь, он что-нибудь новенькое придумает или, что еще хуже, умудрится потратить все деньги, и улик против него практически не будет.
Следить за Мягковым долго, ожидая, когда он полезет в тайник, если таковой имеется, чтобы взять оттуда деньги, я тоже не могу себе позволить. Что же тогда следует сделать?
Пока я прикидывала, что да как, Мягков и блондинка с сияющими улыбками на лицах вышли из бутика. Следом двигался работник бутика, держа в руках несколько больших пакетов с покупками. Пакеты загрузили на заднее сиденье «Опеля», и мои голубки покатили дальше. Я дала им возможность отъехать немного и только потом тронулась следом. В моей голове все еще витал нерешенный вопрос по поводу того, как заставить Мягкова обо всем мне рассказать.
«Опель» первое время ехал прямо, но потом вдруг резко свернул в сторону и покатил к гостинице «Олимп». Я усмехнулась. Девушка, ресторан, гостиница, — одним словом, все шло по привычному и совсем не новому сценарию. Зато у меня созрел план — я придумала ловушку очень даже новую и хитрую, в которую вскоре и должен будет попасть Мягков.
Поняв, что Евгений не скоро еще покинет гостиничные покои, я не стала парковать свою машину, а поехала дальше в поисках продовольственного магазина. А когда увидела подходящий, остановилась, взяла сумочку и отправилась за намеченными покупками. В магазине я медленно прошлась по рядам, купила себе сигарет и колу, а затем остановилась у прилавка с макаронными изделиями и заняла очередь. Впереди меня стояли одна женщина и какая-то бабулька.
Женщина довольно быстро выбрала то, что ей было нужно, и, рассчитавшись, отошла, зато старушка мучила и меня, и продавщицу весьма долго. Она расспрашивала едва ли не про каждый сорт крупы, выясняла, насколько он дорогой, а в конечном итоге купила… полкило муки. И у меня, и, полагаю, у продавщицы тоже возникло желание ее прибить, но мы сумели его подавить, обменявшись только короткими усмешками.
— Что желаете? — поинтересовалась продавщица, как только бабка уложила купленную муку в свою авоську и отошла подальше.
— Килограмм сахарной пудры, — так же вежливо ответила ей я и попросила: — Только можно ее насыпать в не слишком тонкий полиэтиленовый пакет?
— Да, конечно, — с готовностью откликнулась продавщица. — У нас тонких и нет, слишком быстро рвутся.
Закончив насыпать сахарную пудру в пакет, она поместила товар на весы, и те показали чуть больше килограмма.
— Можете не отсыпать, — произнесла я на ее молчаливый вопрос. — И не завязывайте.