– Как дочь?
– Все хорошо.
– А жена?
– Нормально. Справились.
Лас кивнул.
– Обязательно поставлю свечку нашему святому покровителю…
Я к религиозному просветлению Ласа относился хорошо, даже с симпатией. Но тут меня что-то торкнуло.
– Кому? – спросил я с подозрением.
– Илье. Илье Муромцу.
– Чей он покровитель?
– Ну… Нас. Иных.
– Это тебе священник сказал? – поинтересовался я.
– Нет, я сам соотнес. Воин. Боролся с нечистью. В детстве страдал параличом. Был излечен и инициирован тремя калеками-прохожими.
– Каликами! Перехожими!
– Да, извини, – не смутился Лас. – Но остальное-то верно.
– Поставь, – кивнул я. – Не вопрос… Что тут, в школе?
– Ну, приводим все в порядок потихоньку, – сказал Лас со скромной гордостью. – Меня, между прочим, поставили руководить операцией. Потому что я в этой школе когда-то…
– Учился?
– Нет, пение преподавал. На самом деле ничего не преподавал, просто мы с друзьями под этим соусом место для репетиций своего ансамбля имели… Так что место знакомое! Справляемся! Дети учатся, учителя учат, таджики делают ремонт, целители спасают раненых…
– Раненых?
– Ну да. Вампир-то порезвился. Он действительно вас спас?
Я кивнул. Лас озадаченно покачал головой.
– Дела… Нет, вначале он тут не церемонился. Ранил охранника. Потом пробежал по классам, соснул кровушки…
– Что? – тут уже растерялся я.
– Восемь детишек! У всех по чуть-чуть, правда. Может, перед боем готовился?
– Может, – сказал я задумчиво.
– Вообще не понимаю я этих вампиров, – вздохнул Лас. – Это в Средние века, допустим, если хочешь пососать свежей кровушки, без сифилиса и чумы, да чтобы еще без оспин, шрамов и вони, – только на детях и стоило кормиться. Нехорошо, конечно, но разумно! А сейчас, в наши дни, сосать кровь у детей? Там же сплошная химия! Все эти малоалкогольные коктейли! Никотин! Бургеры из пальмового жира! Дикое количество сахара из «колы»! Химические наркотики! Курительные смеси из укропа и петрушки! Прививки! Сплошная отрава!
– И кого бы ты порекомендовал? – спросил я. – Ну, если вдруг заделаюсь вампиром?
– Я этот вопрос для себя обдумывал, – кивнул Лас с совершенно серьезным лицом. – Сейчас наиболее правильной пищей был бы гражданин, занимающийся умственным трудом, в возрасте тридцати – сорока пяти лет. То есть он уже свое перебесился, здоровье не позволяет много безобразничать, в то же время еще не такой старый, чтобы набрать токсинов.
– Даже не знаю, что тебе сказать, – признался я. – Лучше сменю тему. Мне нужен седьмой «А».
– То есть тебе нужен Иннокентий Толков? – ухмыльнулся Лас. – Мы его не заколдовывали, свой же парень, Иной. Он на первом этаже, в медпункте.
– Что с этим оболтусом? – поморщился я.
Наверное, я не слишком справедлив к парню, но мне не нравилось, как часто он в последнее время общается с Надей.
– Да все с ним в порядке. Помогает нашему доктору в меру сил. И парню практика, и нам чуть легче.
* * *
Иннокентий Толков и в самом деле ассистировал нашему доктору. Был он облачен в слишком большой для него белый халат и относился к своему занятию со всей серьезностью.
Иван как раз заканчивал обрабатывать ранки на шее совсем мелкого пацаненка, едва ли не первоклассника. Мальчишка был словно из какой-то детской книжки – большеглазый, длинношеий, с растрепанными светлыми волосами, тихо сидел на медицинской кушетке, склонив голову набок, чтобы доктору было удобнее осматривать его шею. В общем, сплошное умиление, а не ребенок. По жизни, похоже, он был совершенно заводной, баламут и егоза, кошмар родителей и головная боль педагогов. Но сейчас, под заклинанием, мальчик сидел тихо, почти не моргая, и слушал доктора.
– И тогда ты вцепился Лене в шею и исцарапал до крови, – говорил Иван. – А она в ответ вцепилась тебе и тоже исцарапала. И учительница отвела вас в кабинет к доктору. Вы помирились. Учительница сказала, что если родители будут жаловаться, то вас обоих выгонят из школы, и Лену, и тебя. Пластырь!
Иннокентий подал пластырь. Увидел меня, вздрогнул, кивнул. Иван ловко заклеил мальчишке шею и хлопнул по спине:
– Беги в класс, Цезарь. Учительница тебя ждет.
– Царапины? – с сомнением спросил я, пожимая Ивану руку.
– Укусы все поверхностные. – Иван пожал плечами. – Я бы даже сказал, что в большинстве случаев артерии и вены не были проколоты, пара капель капиллярной крови, и все… Я еще чуть-чуть подзатянул ранки, теперь можно списывать на детскую потасовку.
– Значит, кусали их не ради крови, – сказал я.
– Ну да. Кусали ради укуса. – Иван вздохнул. – Безумие какое-то… Я могу чем-то помочь?
– Мне нужен список всех укушенных, – сказал я. – Фамилия-имя-отчество. Желательно – в том порядке, как их кусали.
– Ну, ты усложняешь. – Иван покачал головой. – Ну… Попробую. Судя по местонахождению укушенных, вампир шел от дверей, периодически заходя в классы и кусая детей… Дай мне полчаса-час.
Я кивнул.
– Да не вопрос. Скинь мне список на мобильный, ладно? И еще – я заберу Кешу.
– Если он не против. – Иван посмотрел на парнишку: – Спасибо за помощь.
– Вам спасибо, дядя Иван, – ответил Кеша, стягивая халат. – Было интересно.
За годы, прошедшие с того момента, когда я его впервые увидел, Иннокентий Толков сильно изменился. Когда я его увидел в первый раз, это был катастрофически толстый, потрясающе некрасивый и плаксиво-истеричный ребенок. Ну, бывают такие дети, что уж говорить.
Сейчас Кеше было четырнадцать. Он был почти ровесником Нади, но учился на класс младше. Он оставался полным, наверное, это навсегда, но уже не столь несуразно толстым – вытянулся и «перерос». Некрасивость его тоже никуда не делась, но каким-то удивительным образом переплавилась в то, что женщины смущенно называют: «по-мужски красив». То есть понятно было, что красавцем он никогда не станет – но бабы на него заглядываться будут. Такой казус очень часто бывает с актерами, особенно русскими и французскими…
Ну и о плаксивости больше вспоминать не стоило. Очень серьезный, собранный парень. Очень взвешенно говорящий. Пророк! Жаль только, что Надя с ним чересчур крепко задружилась…
– Буду, – сказал он, подходя ко мне и протягивая руку.
– Что «буду»? – спросил я, здороваясь.
– Мороженое. Вы же хотели спросить, буду ли я мороженое? Мороженое, зимой – конечно, буду!
Я засмеялся.
– Кеша! Вульгарные предсказания – это не твой профиль. Ты пророк.