– Кровью, жизнью и смертью… – сказала Грета.
– Кровью, жизнью и смертью! – закончил зал.
Наступила тишина.
– Повестка всем известна, – сказала Грета. – Первое слово, по месту и уважению, – Хозяину Джеку.
С первого ряда встал и неторопливо вышел к трибуне чернокожий мужчина. Он был настолько похож на охранников у дверей, что я удивленно глянул на Ольгу. Та пожала плечами, видимо, догадалась о моих мыслях.
Блин, ну они же не размножаются! Как же тогда…
Впрочем, это могут быть никакие не дети. Это могут быть прапраправнуки. Потомки от детей, зачатых еще в человеческой жизни. Вполне возможный вариант.
– Братья, сестры… – Хозяин Джек распростер руки. Был он в белоснежном костюме, импозантный, ухоженный. Его так и хотелось представить в обычной человеческой церкви, поющим псалмы или цитирующим Библию. – Радостно мне видеть вас! Я сейчас вспомнил историю, которая приключилась в середине прошлого века с моим другом в Техасе. Ему, так уж получилось, выбили в одной забегаловке все зубы! Да еще основательно выбили – за день не вырастишь! А тут приехал к нему приятель, говорит: «Пойдем на танцы, девчонок закадрим, потанцуем, насосемся…»
Совершенно обалдев, едва не уронив челюсть, я слушал, как древний американский вампир, в лучших традициях книги «Как читать лекции и завоевывать внимание зала – для чайников», рассказывает старый, будто дерьмо смилодона, анекдот про вампиров.
Зал внимал это древнему, несмешному, пошлому анекдоту, от которого и старшекласснику-то смеяться неловко. Зал дружно похохотал и немножко поаплодировал. Хозяин Джек раскланялся.
В растерянности я отвел глаза в сторону. И увидел, как маленькая вампирша выдувает изо рта землянично-розовый пузырь жвачки. Я понял, что мой мир никогда больше не будет прежним.
– Братья и сестры! – продолжил он. – Все мы знаем, почему собрались. И все мы не хотим об этом говорить. Но давайте будем откровенны. Двуединый вернулся!
В зале наступила гробовая тишина, да простится мне этот банальный каламбур. Вампиры вообще перестали дышать, а люди, похоже, задержали дыхание. Во всяком случае, я – задержал.
– Мы же этого ждали? – Джек вышел из-за трибуны и принялся расхаживать из стороны в сторону. Внимание зала было получено, и он заговорил всерьез. – Мы понимали, что равновесие нарушено, что мы забыли древние правила и заветы…
– Хоть бы одна собака кровососущая рассказала про их правила и заветы… – шепнула на ухо Ольга. Я мрачно посмотрел на нее – у вампиров очень хороший слух. Но все были поглощены выступлением Джека.
– И все мы знаем, что только одно может остановить Двуединого – Шестой Дозор. Как встарь. Как у начала нашей истории, когда Сумрак протянул нам две руки – и мы приняли обе, и выбрали наши дороги…
Я мысленно проклял Лилит, Екатерину, вампиршу, притворявшуюся Киллоран, всю их породу.
Ну знают же они, знают что-то! Не все – но гораздо больше, чем говорят!
Конец света близится, а эти раздутые от самомнения кровососы скрывают свои секреты. Но кто бы знал, что вампиры, презираемые и Светлыми, и Темными низшие Иные, на самом деле хранят древние знания? Что они вообще были первыми из Иных?
Хотя чему тут удивляться. Самые простые, самые «низшие» и должны были быть первыми. Чтобы возникли все сложные и тонкие специализации среди Иных, должно было пройти время. Сумрак должен был осознать себя и приноровиться к людям. Люди должны были научиться взаимодействовать с Сумраком. Стать в полной мере Иными. Начать работать с Силой на тонком уровне.
А вначале – все было просто и понятно.
Льющаяся из разорванного горла кровь. Уходящая с ней жизнь. Нарастающий перепад «магических температур». Падение этой температуры в умирающем человеке. Падение… до нуля. Как у Нади. Или почти до нуля…
И поглощение этой Силы, которая потоком вливается в умирающего человека – и тут же его покидает.
Вливается Сила. Выливается кровь – наполненная Силой.
И кто-то пьющий эту кровь – с голоду ли, или в ярости победившего дикаря – сумел ее ощутить. Воспользоваться. Управлять.
Тогда Двуединый вышел к кострам, где творили кровавую тризну дикари. Двуединый заключил с ними завет от имени Тьмы, Света и Сумрака.
О чем? И зачем?
– Вы хотите спросить меня, готов ли я вступить в поединок за право стать Хозяином Хозяев? – вещал Джек. – Я отвечу! Нет, не готов. Я силен, вы знаете, правда-правда! Но есть те, кто сильнее меня!
Он вдруг повернулся к старичку на сцене, низко поклонился. Старичок благосклонно кивнул.
– Если бы можно было отдать власть! – воскликнул Джек и простер руки вверх. – Если бы можно было! Я отдал бы ее Хозяину Петру!
Легкий одобрительный шум пронесся по аудитории. Кажется, возражений не было ни у кого. Все взгляды обратились к старичку за столом. Наступила выжидающая тишина – и в ней оглушительно громко лопнул пузырь жвачки на губах маленькой вампирши.
Все обернулись на звук.
– Ой, – сказала Эли. – А что я? Я – за! Мастер Петр, я за вас!
Она помахала старичку рукой, жизнерадостно (как ни чудовищно звучало это слово применительно к ребенку-вампиру) улыбаясь. Старичок добродушно помахал ей в ответ. Негромко сказал:
– Дорогие мои… Спасибо на добром слове, оно всякому приятно. И тебе, Хозяин Джек, спасибо. И тебе, моя дорогая Грета. И тебе, малышка Эли, лапочка моя, – спасибо.
Говорил Петр негромко. Улыбался. При этом от него веяло таким могильным холодом, таким мертвящим разложением, такой смертельной опасностью – что у меня перехватило дыхание.
Это чувствовал не только я. Сидящий между Петром и Гретой юный красавчик заерзал. Если раньше ему и нравилось быть на сцене, то теперь он был сильно этим огорчен.
– И тебе, Екатерина, спасибо, – внезапно сказал Петр, глядя на нее. – Что-то сегодня падает мой взгляд на тебя все чаще и чаще.
Если бы в жилах Екатерины не пульсировала сейчас чужая кровь – она бы, наверное, побелела. А так – ответила очень достойно:
– Благодарю вас, Хозяин Петр. Это честь для меня.
Старичок нахмурился, но отвел от Екатерины взгляд. На нас он пока не глядел. Не достойны мы были его взгляда.
– Нельзя так власть передавать, Хозяин Джек, – сказал наконец Петр. – Не по правилам. И не будет в такой власти настоящей власти. А чтобы власть получить, стать Хозяином, надо мне дюжину из вас с лавок-то вытащить, по башкам настучать да горло перегрызть.
– С нашего согласия, – негромко сказала Эли.
– Да, девочка, с вашего согласия, – закивал Петр. – А его, я чую, не будет. Можно, конечно, так или иначе похитрить.
Старый вампир вдруг захихикал, часто кивая головой.
– О чем ты, Хозяин Петр? – нервно спросила Грета.