Габриель удивленно взглянул на нее.
— Да, — ответил он.
— Я думаю, что она не должна расплачиваться всю свою жизнь за одну ошибку, не так ли?
— Нет, не должна. Сара должна простить себя и жить дальше, — подтвердил Габриель. Он уже пытался убедить ее, что она совсем не тот человек, которого описала леди Дивайн. Возможно, когда-то она была такой, хотя Габриелю трудно в это поверить. Но у женщины, которую он полюбил, доброе сердце.
— Тогда почему вы больше не общаетесь? — спросила Сисси.
Габриель смутился. Старшая дочь Эвана быстро выросла. Но все же Габриель считал, что не должен обсуждать проблемы взрослых с Сисси, хотя и понимал, что у нее с мисс Джонс возникла особая связь.
— Она так решила, — тихо ответил он.
— Она все время грустит. Когда вы дружили, она совсем не была такой.
— Я не могу заставить ее изменить свое мнение, Сисси. Она взрослый человек, и это ее выбор. Она не видит меня в своей жизни.
— Ты же хочешь быть в ее жизни, так?
Габриель молчал несколько секунд. Дни и ночи он думал только об этом.
— Я хочу этого больше всего и надеюсь, что она передумает.
— Я тоже на это надеюсь. Я хочу ей счастья. — Сисси мечтала, чтобы Сара осталась с ними. Мысль о том, что она потеряет ее, стала для девочки невыносимой. «Если Сара и Габриель полюбят друг друга, тогда Сара останется!» Сисси была уверена в этом.
Габриель понял, что думала девочка. Сара заполнила пустоту в жизни детей. Она не заменила Джейн, но стала таким человеком, которому можно довериться, что особенно важно для Сисси и Розы, так как они очень быстро взрослеют.
— Не все в нашей встали, Сисси. Иногда нам приходится учиться справляться с теми обстоятельствами, на которые мы не в силах повлиять.
— Как смерть мамы?
— Именно. Я знаю, тебе очень нравится Сара, но она не может остаться с тобой навсегда.
— Это несправедливо, — проговорила Сисси, и ее глаза заблестели от слез.
Габриель уловил отчаяние в голосе девочки.
— Когда срок подойдет к концу, она станет свободной, тогда вряд ли захочет здесь остаться. Такая жизнь не для всех. — Габриель надеялся, что она останется. Как и Сисси, он представлял их идеальную жизнь.
Отъезд Сары огорчил бы Габриеля так же, как и Сисси. Даже разговор о ней причинял Габриелю душевную боль.
— Но еще есть время во всем разобраться. Не сдавайся. — Сисси повернулась и пошла к дому, оставив Габриеля размышлять о том, какой проницательный совет дала ему тринадцатилетняя девочка.
Когда Габриель закончил работу, он отправился искать Сару. Она стирала белье.
— Я накормил лошадь, корову и свиней. Могу ли я сделать еще что-нибудь?
— Нет, спасибо, — холодно ответила Амелия, даже не взглянув на него, и продолжала усиленно тереть одежду.
— Я приду позже, возможно, вам еще что-нибудь потребуется, — проговорил он и пошел. Отойдя на несколько шагов, Габриель остановился и обернулся. Девушка посмотрела на него, но затем снова опустила глаза.
— Я думал о том, чтобы прервать свой контракт, — сказал Габриель.
Его слова шокировали девушку. Она перестала стирать, но все же не подняла глаз на Габриеля.
— Вы не хотите знать почему? — спросил он.
Амелия взглянула на Габриеля, стараясь сохранить безучастное выражение лица, хотя его слова очень ее огорчили.
— Это ваше решение. Если вам не нравится ваша работа…
— Вы знаете, что я люблю свою работу.
— Надеюсь, ваше решение не имеет отношение ко мне.
— Все мои мысли имеют отношение к вам, Сара, потому что… я люблю вас. — Эти слова почему-то сами слетели с его губ.
Она взглянула на Габриеля и увидела, как любовь сияет в глубине его глаз. Амелия тоже любила этого мужчину всем сердцем, но не смела признаться ему в этом.
— Вам лучше забыть меня, Габриель. Найдите ту, которая будет достойна вас.
— Я уже нашел. Но она просто не замечает этого, — с грустью сказал он и ушел.
Амелия смотрела ему вслед, слезы катились по ее щекам. Ей хотелось броситься за Габриелем, обнять его, но она не в силах была забыть, что ответственна за чью-то смерть. Разве она заслуживает хоть толику счастья, если была так эгоистична и жестока?
Кингскот
Эдна и Чарльтон увидели Брайана Хаксвелла на веранде отеля «Озон». Он сидел в лучах утреннего солнца и читал газету, а рядом на столе стояла пустая чашка.
— Доброе утро, мистер Хаксвелл, — поздоровался Чарльтон.
Брайан оторвал взгляд от газеты, и Эдна увидела в его глазах надежду. Не требовалось особой проницательности, дабы понять, что он молился и надеялся, что Амелия передумает и захочет увидеть его.
— Доброе утро, — ответил Брайан, поднимаясь из-за стола.
— Мы приехали в город и подумали, что можем навестить вас, — проговорила Эдна.
— Замечательно. Не желаете чаю?
— С удовольствием.
Брайан обратился к официантке и заказал чайник со свежей заваркой и еще две чашки.
— Как Амелия? — спросил он.
Эдна вздохнула.
— Что-то случилось?
— Ничего не изменилось, — ответила Эдна.
Брайан взглянул на Чарльтона и нахмурился. Эдна удобно устроилась на стуле и перешла к делу.
— Я вспомнила о вырезке из газеты, присланной мне Камиллой, в которой говорилось о первом выходе Амелии в свет. Совершенно запамятовав, куда я положила ее, я начала искать вырезку в книгах, на полках в книжном шкафу. Короче, я нашла книгу, в которую положила эту статью, но ее там не оказалось. Не подлежит никаким сомнениям, что кто-то обыскивал книжный шкаф до меня. Я расспросила нашу служанку, но она не трогала книги. Тогда я вспомнила, что Амелия заходила в дом, когда мы с Чарльтоном говорили об этой статье. Вероятно, она подслушала наш разговор и нашла статью, пока мы спали.
— Зачем ей это понадобилось? — удивился Брайан.
— Мы не знаем. Мы спросили Амелию об этом вчера утром, но она все отрицала и очень расстроилась. Я не верю ей, но не захотела проявлять излишнюю настойчивость. Мне не хотелось расстраивать ее, так как сегодня после обеда мы устраиваем праздничное чаепитие в честь ее дня рождения. Мы не представляем, для чего ей понадобилась эта статья с фотографией, но разумное объяснение одно: Амелия не хотела, чтобы мы видели статью. Знаю, это какая-то бессмыслица, но какие еще на то могут быть причины?
— Она сказала что-нибудь обо мне, согласилась ли увидеться до моего отъезда? — спросил Брайан.
— Боюсь, что нет, — ответил Чарльтон.